Возможно.

Все зависит от того, действительно ли в похищении Молли или его организации участвовал Джекс. Я молюсь, чтобы оказалось, что ее забрал именно он, поскольку в этом случае она, может быть, сейчас в безопасности. Если же это был незнакомец, я остаюсь ни с чем, и у меня совсем нет времени.

Кроме того, нельзя забывать и о моем отце, хотя мысли о нем разбивают мне сердце. Он бы потребовал, чтобы я отправилась за девочкой. Папа всегда ставил интересы других людей на первое место. Всегда.

Если я добуду доказательства того, кто стоит за попыткой маминого убийства, похищением Молли и всем остальным, то смогу очистить папино имя, спасти сестру и, может быть, успею пройти курс лечения. В последнем я глубоко сомневаюсь, но мне все равно очень нужно на это надеяться.

Время приближается к полуночи. Такси сворачивает к бордюру у отделения «ИМКА». Движение на одной из центральных улиц обычно оживленное, но поскольку на дворе поздний вечер — ну или раннее утро, это как посмотреть, — таксист подруливает прямо к центральному входу.

Я плачу за поездку, и водитель дружелюбно мне улыбается, но я, не обратив на это никакого внимания, выбираюсь из машины. По радио транслируют социальную рекламу: «Проголосуйте за вопрос номер два, если хотите, чтобы полиция поймала грабителя, вырвавшего у вас сумочку, прежде чем он ее вообще украдет. Остановите преступление, до того как оно случится».

Подхожу к двери в «ИМКА» и сильно дергаю.

Она даже не сдвигается с места.

Черт побери. Толкаю от себя, а потом снова пытаюсь потянуть, но дверь крепко заперта и отказывается меня впускать. Приставив ладони по бокам головы вокруг глаз, заглядываю сквозь стекло, но различаю лишь свет нескольких включенных ламп. Администратора за стойкой не разглядеть. По правде говоря, не видно вообще ни единой живой души. Тут мне в глаза бросается наклейка на стекле.

«Круглосуточный доступ».

Роюсь в сумочке. Помада, зеркальце, мобильный телефон, но никакой карточки-ключа. В кошельке обнаруживаю фотографии и больше пластика, чем в ряду с куклами Барби в игрушечном магазине, а под ученическим билетом оказывается пластиковый ключ. Навороченный пропуск с полным доступом. Видимо, я чувствовала необходимость спрятать даже его. От этой мысли у меня по спине бегут мурашки.

Провожу картой, электронный замок издает писк, и на его панели загорается зеленый огонек. Распахиваю двери и забегаю в пустую приемную. Издалека доносится звяканье тренажеров, которое сопровождается ворчанием сражающихся с тяжестями мужчин.

Мчусь по коридору в женскую раздевалку. Горящие внутри лампы почти ослепляют, но я не останавливаюсь, оглядываясь в поисках шкафчиков. Судя по витающим в воздухе запахам хлорки и дезинфицирующего раствора, от которых у меня начинает жечь в носу, я совсем недалеко от бассейна.

Шкафчик под номером шестьдесят три.

Пробегаю глазами один проход за другим, пока не нахожу то, что мне нужно. Шкафчик непритязательного синего цвета, но он может открыть все секреты. Облизав губы, вставляю ключ и, закрыв глаза и помолившись, поворачиваю его в замке.

Щелк.

Дверца открывается, и внутри я вижу не только документы. Там еще розовая толстовка с капюшоном, спортивная сумка и свежая смена одежды.

К чему же я готовилась? Что делала? Открываю лежащий сверху большой бумажный конверт и просматриваю документы: множество отчетов, снимки со слежки, вырезки из старых газет. У меня нет времени вчитываться в каждую бумажку, так что запихиваю все обратно, кладу конверт в свою сумку и накидываю кое-что из найденной одежды.

Мой новый наряд состоит из облегающей футболки, розовой толстовки и удобных голубых джинсов. Странный выбор для стильной и утонченной Лары, но она готовилась к чему-то важному. Очень важному.

Вытаскиваю из шкафчика припрятанную на дне спортивную сумку, удивляясь ее тяжести. Расстегиваю молнию и внутри обнаруживаю деньги. Много денег. Провожу рукой по аккуратно сложенным стопочками пачкам. Здесь, должно быть, тысячи долларов.

Сердце учащенно бьется, пока я пытаюсь понять, откуда эти деньги, и что я собиралась с ними делать. Если и был когда-нибудь подходящий момент для воспоминания, то это он. Мое внимание привлекает блестящий синий мобильный телефон на дне сумки. Вытаскиваю его и вижу прикрепленную к трубке записку. Написанную моим почерком.

«Спрячься в душе. Быстро».

С круглыми глазами и колотящимся сердцем, я захлопываю шкафчик, хватаю все вещи и бегу дальше по коридору. Сворачиваю к душевым и ныряю в кабинку. За мной, покачиваясь, закрывается виниловая шторка. Останавливаю ее дрожащими пальцами и тут слышу тяжелые шаги, раздающиеся из раздевалки.

Дверцы шкафчиков хлопают одна за другой, а шаги все приближаются. Не знаю, почему я боюсь, но мне страшно. Это может быть вымотавшаяся после тренировки посетительница со слишком громко включенным айподом или уборщица, пришедшая собрать полотенца, но я уверена, что это ни та, ни другая. Кто бы там ни был, я уверена, что он пришел сюда за мной.

Мое тихое дыхание с шумом отдается в звенящих ушах. Слух кажется обостренным, и я представляю, как резиновые подошвы ступают на мокрый кафель у входа в душевую комнату. Замираю с широко распахнутыми глазами и открытым ртом, когда вижу за занавеской, как к кабинке все ближе подкрадывается темная тень.

— Она побывала здесь! И все забрала! — доносится до меня чей-то низкий сердитый голос.

Что-то приземляется на пол с мокрым шлепком.

Мой больничный наряд!

Я оставила его возле скамейки. Мне хочется выругать себя за очередной глупый поступок, но когда тень начинает удаляться, я осознаю, что эта кучка одежды, возможно, спасла мне жизнь.

Только после того, как двери в раздевалку с грохотом захлопываются, мои плечи расслабляются, но я по-прежнему не чувствую себя в безопасности настолько, чтобы выйти из кабинки. Мысленно возвращаюсь к записке. Она спасла мне жизнь, но как я догадалась ее написать? Откуда я знала, что за мной придут эти люди?

Я задаю себе этот вопрос миллион раз миллионами разных способов, но каждый раз в голову приходит один и тот же ответ.

Я написала ее в будущем.

И доставила в прошлое.

Глава 19

Внезапно мне становится немного лучше. Теперь я знаю, что в будущем я жива и достаточно здорова для того, чтобы написать записку и найти способ путешествовать во времени. Видимо, я не стану безмозглым овощем. Где-то там я все еще барахтаюсь, во всяком случае, до того момента, когда написала эту записку.

Но зачем? Если я все еще жива, если те парни меня не прикончили, то к чему так рисковать и подставляться? Может, Молли убили? Может, Джексу все сошло с рук? Может, меня похитили, и все покатилось в тартарары? Что бы ни случилось, мне нужно смириться с тем, что я вряд ли когда-нибудь об этом узнаю, а обдумывание всевозможных «что если» — напрасная трата времени.

Мне надо выбраться отсюда и найти местечко, чтобы залечь на дно. Там я смогу прошерстить документы, прежде чем позвонят похитители. В голову приходит единственное место, где никто никогда и не подумал бы искать эту Лару. Это не дом ее парня и не дом лучшей подруги, а квартира старого приятеля. Я не была у Рика много лет.

Достаю новый мобильный, опасаясь, что старый могут отследить.

Рик поднимает трубку через несколько звонков. Слава богу, он не проигнорировал незнакомый номер.

— Рик…

— Лара? Ты в порядке? Ты во всех новостях.

Журналисты. Камеры. Я совсем о них забыла. Хорошо, что мне не надо ничего забирать из дома. Черт, я бы тогда оказалась в глубокой заднице.

— Со мной все хорошо. — Решаю пока что солгать. Не то чтобы у меня было время все объяснять. — Помнишь, ты говорил, что если мне понадобится помощь с делом моего папы, ты окажешься тут как тут? Ну, ты мне нужен, Рик. — У меня ломается голос и начинает дрожать подбородок.

После короткой паузы, которая для меня кажется часом, он отзывается: