Ночной ветер уже шевелил вершины деревьев, а внизу у источника еще задержалось тепло летнего дня.

— Может быть, раньше чем наступит осень придет мой кровный брат Харка — Твердый Как Камень, — сказал Сильный Как Олень. — Он хотел пройти у нас испытание и стать воином. Если он еще жив, он придет.

— Придет, это так. Я каждое утро смотрю в прерии, каждый вечер смотрю на леса, так же как и ты, мой брат!

— Мы будем ждать.

Чалый конь поднял голову. Сильный Как Олень понял, что ему хочется к табуну, и повел его от источника.

Появилась Насмешливая Синица, она поделилась с подругой хворостом, и обе побежали к палаткам, где их уже ждали.

Дочь вождя разожгла огонь в центре палатки, в углублении, которое уже успела сделать мать. Сухое дерево быстро разгорелось. Ситопанаки насадила на вертел мясо для отца.

Когда вождь Горящая Вода съел поджаренное мясо, к огню подсели мать и бабушка, Ситопанаки и ее маленький брат, который всего три года назад появился на свет. Пришел в палатку Сильный Как Олень и тоже принял участие в ужине.

Из леса доносились незамысловатые звуки флейты. Обитатели палатки знали, что это сын Мудрого Змея наигрывает любовную песню для Ситопанаки. Мать исподволь наблюдала за дочерью. Но Ситопанаки только презрительно поджала губы.

— Молодому человеку следовало бы лучше думать о том, как охотиться на лосей и на гризли, чем каждый вечер играть на флейте, — сказала она и улеглась на свое ложе, чтобы увидеть во сне то, что она могла доверить только своему брату.

Однажды рано утром Ситопанаки вместе с Насмешливой Синицей шли к источнику за водой. В первых лучах солнца радужно поблескивала лежащая на траве роса. Было прохладно. Девушки пришли к источнику и, когда наполняли водой свои кожаные мешки, увидели за деревом юношу. Обе сразу его узнали. Это был Бродящий По Ночам. Ему уже исполнилось двадцать два года, и четыре года назад он стал воином. Он был статен и силен. Насмешливую Синицу так и подмывало отпустить что-нибудь из своих старых шуточек, потому что этот молодой воин был настолько влюблен, что дня не мог пропустить, чтобы не показаться на глаза Ситопанаки. Дочь вождя не обращала на него внимания, но и не уклонялась от встреч. Вместе с Насмешливой Синицей прошли они мимо молодого воина, как мимо какого-то дерева. И юноша пошел следом за ними. Когда подруги вышли на опушку леса и перед ними открылась озаренная солнцем прерия, дали ее еще терялись в утренней дымке. Однако собаки в стойбище проявляли беспокойство. Причина этого скоро стала девушкам ясна. По травянистой равнине к палаткам направлялся одинокий всадник. И сердце Ситопанаки вдруг забилось быстрее. Она опустила голову и, даже забыв, как обычно, проститься с Насмешливой Синицей, побежала к себе в палатку. Насмешливая Синица, напротив, осталась спокойно стоять, ожидая приближения всадника. Бродящий По Ночам тоже стоял и смотрел в том же направлении.

И вот всадника уже можно было узнать. Он ехал на пегом коне, покрытом кожаным одеялом.

Бродящий По Ночам молча повернулся и пошел прочь.

От палаток на своем чалом коне понесся навстречу пришельцу Сильный Как Олень. Всадник из прерии тоже поднял коня в галоп. Оба встретились и приветствовали друг Друга поднятыми руками и радостными возгласами.

Потом они вместе понеслись к поселку и резко осадили коней перед палаткой вождя. Полотнища входа уже были подняты. Горящая Вода стоял около палатки. Юноши соскочили с коней, и вождь с достоинством приветствовал возвратившегося.

Насмешливая Синица еще долго стояла на краю поселка, и только когда приехавший скрылся в палатке вождя, понесла к себе воду. Гость, по-видимому, был приглашен остаться, потому что повел своего коня в табун. Когда он проходил мимо Насмешливой Синицы, молодая женщина как следует разглядела его. Это был крепкий, мускулистый юноша. Ожерелье из когтей медведя свисало на его грудь, а на легинах были нашиты скальпы побежденных врагов. На вид он был старше двадцатидвухлетнего Бродящего По Ночам.

Насмешливая Синица бросила еще взгляд в палатку вождя. Ситопанаки принесла воду и теперь наводила порядок, но ее движения показались Насмешливой Синице какими-то неловкими, угловатыми, что было совсем не похоже на Ситопанаки…

Сильный Как Олень дождался возвращения своего кровного брата. Сам вождь Горящая Вода сиял в улыбке, жена его извлекла из запасов нежнейшее филе бизона и насадила на вертел для желанного гостя. Ситопанаки принялась расставлять миски, и движения ее снова приобрели плавность и легкость. Возвратившемуся угощение показалось необыкновенно вкусным.

Когда трапеза завершилась и были оказаны первые знаки гостеприимства, вождь и хозяин палатки — Горящая Вода — заговорил:

— Харка — Твердый Как Камень, Убивший Волка, Охотник На Медведя, сын Матотаупы, ты вернулся в нашу палатку. За время, которое ты провел вдалеке от нас, ты победил многих врагов, ты убил гризли. Знаки побед, которые ты носишь, говорят нам об этом. Ты боролся как воин. Стал ли ты воином, пройдя испытание у краснокожих людей?

Гость отвечал так же медленно и торжественно, как спрашивал его вождь:

— Я еще не стал воином по обычаям краснокожих людей. Мой нож, мои стрелы, мои пули убили много врагов, и их скальпы со мной. Огромного гризли уложили моя пуля и мой нож. Но чтобы стать воином — этого мало. По обычаям моего племени человек, который хочет стать воином, должен уединиться и поразмыслить о себе. Его должны во сне посетить духи, дать ему имя и назвать духа-охранителя. Будущий воин должен доказать, что способен переносить голод и жажду, что умеет владеть собой. Великий и Таинственный или Великое Солнце могут потребовать от него и еще какого-нибудь особенного испытания.

— Харка — Твердый Как Камень, готов ли ты уединиться и услышать от духов свое имя, а если Великий и Таинственный потребует, пройти и особое испытание?

— Да, я готов.

— Тогда я еще сегодня перед заходом солнца поговорю со жрецом и спрошу, разрешат ли ему духи тебя, Харку, Твердого Как Камень, вместе с моим сыном Сильным Как Олень провести через испытание воина. Жив ли твой отец?

— Он жив.

— Не собирается ли он тоже вернуться к нам?

Кровь прилила к лицу Харки, и сердце заколотилось сильней.

— Горящая Вода, — сказал он, — воин Мудрый Змей и твой сын Сильный Как Олень говорили тебе, почему Матотаупа и я, как его сын, покинули ваши палатки. Теперь ты спрашиваешь, не хочет ли мой отец возвратиться сюда. Разве белые люди не требовали выдать нас, потому что мой отец убил бешеного койота по имени Эллис?

— Белые люди никогда ничего не спрашивали у меня о твоем отце. Прошло шесть зим и пять солнц с тех пор, как твой отец ушел от нас. За это долгое время пять раз морозы и снега сменяли жару и засухи, шестой раз мы встречаем время зеленеющей травы и пять раз время падающих листьев, и если уж за все это долгое время белые люди ничего не спрашивали о твоем отце и о тебе, то я думаю, никогда и не спросят. Когда ты пройдешь испытание и станешь воином, я посещу наших верховных вождей и узнаю, не говорили ли им белые люди о твоем отце. Я думаю, что наш совет воинов должен принять твоего отца и тебя в наше племя.

— Знаешь ли ты Шарлеманя? — спросил Харка.

И то, что Харка услышал в ответ, потрясло его.

— Белый человек по имени Шарлемань — лжец! Лучше, если бы ты и твой отец не так спешили и, прежде чем покинуть нас, выслушали бы наш совет. Воины сиксики не говорят много слов, но они о многом имеют верное суждение. Скаут белых людей, воин, которого зовут Шеф Де Люп, помог нам раскрыть ложь Шарлеманя.

Харка задумался.

— Имя Шеф Де Люп — Вождь Волков — мне неизвестно.

— Возможно, у него есть и другое имя, а белые люди называют его Тобиас.

— Тобиас? А! Мой отец однажды, после песчаной бури, вместе с ним вывел белых людей к блокгаузу Беззубого Бена…

— Согласен ли ты пройти испытание воина с моим сыном?

— Хау. Если жрец разрешит мне пройти у вас испытание, если я стану воином, если ты, вождь Горящая Вода, получишь согласие верховных вождей, чтобы меня с отцом принять в ваше племя, — я вернусь к отцу и обо всем ему расскажу. Сейчас мой отец в верховьях реки Платт. Он — разведчик у белых людей.