До недавнего времени упадок индских центров обычно объясняли внешними факторами: вторжением чужеземных племен, отождествляемых, как правило, с ариями[310]. Однако приметы его отчетливо обозначились до проникновения в хараппские города значительных групп пришельцев. Кроме того, согласно хронологическим данным, кризис там отмечался еще в XIX–XVIII вв. до н. э., т. е. до возможного появления ариев в Индии. Этот вывод подтверждается новыми исследованиями поздне- и послехараппских поселений и городов различных зон, прежде всего Саураштры и Катхиаварского полуострова[311]. Здесь не обнаружено следов каких-либо культур пришлых племен, но видны изменения, связанные с начавшимся внутренним кризисом.

В Рангпуре, например, непосредственно над хараппским слоем залегал слой с грубо обработанной керамикой, хотя техника изготовления еще непосредственно связана с хараппской. «Переходный» период, как показали раскопки, был довольно продолжительным. Не вызывает сомнения, что в этом районе упадок культуры был вызван не вторжением племен, а внутренними причинами[312].

Большой интерес представляют работы индийских археологов в Лотхале (на языке гуджарати «Лотхал», как и «Мохенджо-Даро» на языке синдхи, означает «Холм мертвых»). По данным карбонного анализа, начало изменений в хараппской культуре относится тут к XX–XIX вв. до н. э.[313] По мнению С.Р.Рао, в 2018 (± 115) г. до н. э. и 1800 (± 115) г. до н. э. два сильных наводнения обрушились на Лотхал[314], что имело серьезные последствия — ослаб муниципальный контроль, постройки утратили прежний вид. Склад в городе не смогли восстановить в полном объеме. Население не в состоянии было вести борьбу со стихией. После XVIII–XVII вв. до н. э. нарушаются связи с главными центрами долины Инда, которые тоже переживали трудные времена. Таким образом, упадок Лотхала датируется периодом непосредственно перед XVIII–XVI вв. до н. э., что согласуется с датировкой последних этапов жизни городов долины Инда: карбонный анализ определяет верхние слои Мохенджо-Даро не позднее 1700 г. до н. э. Никаких следов иноземных культур в районе Лотхала и его окрестностях не обнаружено.

О постепенной трансформации собственно хараппской культуры в завершающий период ее истории свидетельствуют результаты раскопок и в других районах ее распространения[315]. При этом некоторые типично хараппские черты принимают иные формы, а некоторые вовсе исчезают. Керамика становится более грубой, без искусной росписи, уменьшается число печатей, почти не используется металл, перестают употребляться привозные материалы — результат затухания торгового обмена. Если в Лотхале причиной начавшегося упадка, возможно, послужили наводнения, то в Калибангане и ряде соседних поселений высыхание р. Гхаггар, очевидно, заставило жителей покинуть жилища и двинуться в другие области.

В одних районах Гуджарата и Пенджаба позднехараппская культура с явными признаками упадка является продолжением культуры развитой Хараппы, в других же (Саураштре, Гуджарате, Пенджабе) поселения возникают не на основе предшествующей хараппской традиции, а как бы на «пустом месте» (и здесь отчетливо обозначаются приметы отказа от главных ее достижений). Для обеих групп характерно ослабление торговли и юродского контроля, сокращение числа металлических изделий, «огрубление» керамики, хотя многие особенности хараппской культуры еще существуют (правда, часто и трансформированном вике). Показательно, что в северных районах наступление кризиса было более быстрым; на Юге же, вдали от крупных центров, хараппские традиции сохранялись дольше[316]. Таким образом, процесс протекал по-разному в разных районах.

Для объяснения этого явления нужен дифференцированный подход к конкретному району или даже конкретному памятнику, но, наверное, существовали и общие причины, обусловившие изменение «облика», хараппской цивилизации. Исследователи предлагали различные толкования. Большинство, как отмечалось, ссылались на события внешнего порядка — одновременное вторжение арийских племен (Р.Гейне-Гельдерн, М.Уилер, С.Пиготт, С.К.Дикшит)[317], другие называли в качестве причин изменение уровня морского дна, русла рек и направления муссонов, эпидемии, засухи как следствие вырубки лесов, засоление почв, наступление пустыни из Раджастхана, наводнение[318]. Здесь уместно привести любопытное сообщение, переданное Страбоном (XV.1.19): «Во всяком случае он (т. е. Аристобул. — Авт.) говорит, что, посланный с каким-то поручением, он видел страну с более чем тысячью городов вместе с селениями, покинутую жителями, потому что Инд, оставив свое прежнее русло и повернув в другое русло, гораздо более глубокое, стремительно течет, низвергаясь подобно катаракту».

Сообщение Страбона можно сопоставить с материалами гидрологической экспедиции Р.Л.Рейкса. Был сделан вывод, что в связи с тектоническими толчками уровень воды в Инде повысился и это привело к затоплению города. По данным экспедиции пакистанских археологов и Пенсильванского университета, недалеко от Мохенджо-Даро (в 140 км) находился эпицентр тектонического толчка, приведшего город к гибели. Судя по раскопкам, потоки пять раз заливали город и каждый раз он вновь возрождался. Население строило плотины; одна из них была недавно открыта археологами. Однако в конце концов город все же пришлось оставить[319].

По мнению Р.Л.Рейкса, подъем суши и тектонические толчки привели к изоляции некоторых поселений, острой нехватке воды — жители вынуждены были перебираться в другие районы, а прежние поселения фактически перестали существовать. Против этой точки зрения были выдвинуты солидные контраргументы[320], однако Р.Л.Рейкс продолжает ее упорно отстаивать[321].

Американский археолог В.А.Файрсервис считает, что основной причиной падения хараппской цивилизации было истощение экономических ресурсов долины Инда, вынудившее население двинуться в Пенджаб, на юг, к морю, и на восток, в долину Ганга[322].

Можно привести и иное объяснение упадка центров на Инда и кризиса хараппской культуры в целом. По мере эволюции общества и в связи со значительным расширением территории, включавшей уже и районы обитания соседних племен, которые отличались в этническом отношении и по уровню развития социальной организации, наблюдалась определенная варваризация культуры, ее приспособление к новым условиям.

Немалое значение имело, вероятно, и ослабление торговых контактов с Месопотамией. С этой сферой хозяйственной деятельности были непосредственно связаны не только торговцы, но и ремесленники и земледельцы.

Итак, вопрос о причинах внутреннего упадка хараппской культуры ждет окончательного решения, однако нужно иметь в виду, что кризис ее не стоит изолированно от процессов, характерных для цивилизаций Среднего Востока и Средней Азии. В начале II тысячелетия до н. э. в Иране и на юге Средней Азии также приходят в упадок многие города, сокращается общая площадь поселений[323]. Но всей вероятности, в основе этих качественных изменений в Иране, Афганистане, Средней Азии, долине Инда лежали сходные или аналогичные факторы[324], связанные не только с природными явлениями, но и прежде всего с эволюцией структуры оседлоземледельческих культур. Правда, характер этого процесса еще неясен.