— Спасибо, леди, — кротко ответил он.

Чего бы ей не быть красивой, если он регулярно посещает тренажерку? Впрочем, Марина не первая, кто отвешивает комплименты его заднице. Уже предвкушает, как отлупит его по «красивой попе» или все же обойдется тремя обещанными шлепками?

А ножи в этом доме тупые, хоть и керамические.

Понаблюдав, как он шинкует капусту, Марина встала, чтобы сварить кофе: на широком подоконнике стояла кофе-машина. И первую чашку предложила Егору.

— Сахар, сливки?

— Леди, вы меня балуете.

Она приподняла бровь, предлагая ему выбрать другой ответ.

— Сахар, пожалуйста. Две ложки. Спасибо, леди.

Для того чтобы взбодриться, кофе нужно пить с сахаром. Себе Марина капнула еще и сливок.

На стол он накрыл сам. Жалко, конечно, что нет возможности сделать это красиво — со скатертью и салфетками. Может быть, ему еще удастся удивить Марину ужином при свечах?

Салат съели быстро. Леди позволила положить ей на тарелку лишь пару ложек, остальное он проглотил сам: и незаметно так, задумавшись. Даже неловко стало. Марина не рассердилась. Сказала, что салат ей понравился, но она не ест по ночам.

Это было приятно. А потом Егор расстроился, потому что она велела ему идти в душ одному, и сама решила мыть посуду. Он попытался возразить, но Марина смерила его холодным взглядом и отчеканила, что к предстоящему наказанию добавилась еще одна провинность.

Похоже, эта леди четко осознавала, когда заканчиваются советы и начинается «управление снизу». Егор смиренно попросил прощения и ушел в ванную. Он уже смывал пенистый гель, когда Марина отдернула занавеску.

— Выключи воду, — велела она.

Шелковый халатик отправился на крючок. Егор возвышался над ней, испытывая желание опуститься на колени. Таким властным и твердым был ее взгляд, что ему казалось неправильным стоять во весь рост. А еще он хотел увидеть ее без бюстгальтера и трусиков. И не просто увидеть — ласкать ее тело до исступления. Естественно, член напрягся, выдавая его мысли и желания.

— Хочу его вымыть, — выдала Марина, указывая пальчиком в пах. — Подай мне гель. Нет, не этот. Там есть с запахом клубники.

О боже… Она серьезно?!

— В чем дело? — недовольно поинтересовалась она. — Был запрет на порку члена, но не на мытье.

— П-ростите, леди… — Он быстро подал требуемое. — Это непривычно.

— Твое тело принадлежит мне, — ответила она жестко. — И я делаю с ним все, что хочу.

«В пределах табу, малыш», — добавил ее взгляд.

Он нервно сглотнул и постарался расслабиться.

Кто бы ей раньше рассказал, как это приятно — ощущать власть над мужчиной. Не просто очаровывать женским кокетством, а подчинять его волю и владеть его телом. Пока Егор готовил ужин, Марина прокручивала в голове возможные сценарии. При скудности выбора варианты все же были.

И ягодицы у Егора действительно красивые — подтянутые, круглые. Тело тренированное, сильное — хоть сейчас на обложку журнала. Она специально поддразнила его, и удовлетворенно отметила, что ему это нравится. Вот только пороть его не хотелось. Конечно, обещанное он получит, но наказание за танец…

Марина заводилась от подчинения, как и Кира. Только та подчинялась, а Марина — подчиняла. У нее перехватывало дыхание, когда она видела, как меняется взгляд у Егора, когда она слышала его мягкий голос. В ванной он выглядел совсем беззащитным и растерянным. Как она и хотела.

Малыш не любит, когда терзают его член? О, она будет нежной и ласковой с его «сокровищем». Она заставит его задыхаться от желания, умолять о пощаде и краснеть от стыда.

Обычный гель с запахом клубники. Она предпочла бы зеленый чай или лимон, но приходилось пользоваться тем, что под рукой. Тем более, клубничка — еще один фактор унижения. Обычно мужчины не любят, когда от них пахнет фруктами и конфетами. Кстати, и Егор выбрал для мытья гель с запахом горных трав.

Марина налила гель на ладонь и обхватила член, скользя по нему вверх и вниз. Нежно, очень нежно. Слегка сдавливая пальцами твердый набухший ствол с проступающими венами.

— Это твое наказание, малыш, — тихо сказала Марина. — За танец. Ты кончишь только после моего разрешения.

Она с удовольствием заметила, как округлились его глаза. Да, все верно, ждать придется долго. Она вволю наиграется… с клубничкой.

Марина намылила мошонку, прошлась пальчиками по нежной коже под ней, погладила заднюю поверхность, скользя рукой до промежности.

Егор тяжело задышал. Его положение усугублялось еще и тем, что он не мог ни за что ухватиться руками. Только за Марину, но он не решался. Впрочем, в ее планы не входило падение в ванной. Намылив еще и внутреннюю поверхность бедер и волосы внизу живота, она взяла в руки душ и смыла гель теплой водой, так же аккуратно и нежно поглаживая член и мошонку рукой. Кажется, она услышала сдавленный стон.

Выключив воду, Марина снова взяла в руки гель. Теперь она намылила только волосы на лобке и вокруг члена. А потом достала из шкафчика бритвенный станок.

— Нет… — выдохнул Егор, — леди, нет…

— Мне что-то послышалось? — Она посмотрела на него в упор. — Стоп-слово?

Егор помотал головой и зажмурился.

«Расслабься, малыш. Если бы ты знал, как ловко я управляюсь с бритвой. Да и не только с ней».

Марина ничего не сказала, только усмехнулась. Кто бы мог подумать, что исследовательский опыт пригодится ей в сексуальных играх.

Она оставила аккуратную полоску волос посередине, не хотелось убирать «дорожку» от пупка. Мошонку не трогала, у парня и так уже дрожали ноги. Смыла волосы водой, погладила гладкую кожу.

На Егора любо-дорого посмотреть: лицо пылает, в глазах — щенячья тоска. И возбужден так, что у нее самой подкашиваются ноги.

— Домойся, — велела Марина. — Член руками трогать нельзя.

Он быстро окатился, вышагнул из ванны и застыл на коврике. Марина накинула ему на плечи чистое полотенце, и он вытерся, старательно избегая запретной области.

— Садись, — она постелила полотенце на край ванны, — и разведи пошире ноги.

Член она вытерла сама, осторожно промокая и поглаживая, чем снова довела Егора до зубовного скрежета. После в ход пошел крем от раздражения — его Марина нанесла на выбритую кожу. А потом она, как фокусник, вытащила из кармана халата широкую атласную ленту розового цвета. И завязала ее на члене, бантиком. Естественно, ничего не стягивая и не пережимая.

— Красота… — она откровенно забавлялась, любуясь лицом Егора. — Мой подарок. Чистенький, клубничный и готовый к употреблению. Можешь встать малыш, теперь моя очередь мыться.

— Разрешите помочь вам, леди, — выдавил он, морщась от боли.

Да, возбуждение без разрядки — жестоко. Но ведь это наказание…

— А ты сможешь? — спросила она. — Если трудно, просто стой.

— Вы очень добры, леди. Я справлюсь.

Марина позволила Егору раздеть ее: расстегнуть и снять бюстгальтер, стянуть вниз трусики. Обнажаться перед ним было не стыдно, она не стеснялась своего тела, а все остальное… глупо, после бантика-то на члене. В конце концов, они получают удовольствие друг от друга, а все остальное — всего лишь условности.

— Губкой, малыш, не руками.

Егор обиженно поджал губы. Еще бы, она запретила ему ласкать ее кожу, прикасаться к груди, к соскам, к ягодицам. Ничего, потерпит. Она позволит ему чуть больше, но потом.

И все же приятно. Она давно мечтала, чтобы заботливые мужские руки мыли ее тело, обнимали, вынимая из ванны, вытирали насухо. Егор обработал и ее поломанный ноготь, но от полноценного маникюра Марина отказалась.

— А теперь бери вон ту щетку и пойдем в комнату, — приказала она, когда с водными процедурами было покончено.

Щетка для волос лежала на полочке перед зеркалом: хорошая, крепкая, на деревянной основе. Марина приобрела ее давно, смешно вспомнить, для собственной попы. Тогда она была уверена, что хочет стать сабой. Однако до этого момента щетка использовалась только по прямому назначению.

В комнате Марина достала из шкафа красивую ночную сорочку — прозрачную и короткую. Она хотела, чтобы Егор видел ее тело, но при этом понимал, что оно недоступно. Пока она сама не разрешит, конечно.

Он застыл на коленях у дивана. В руках — злополучная щетка, глаза — в пол. И розовый бантик на члене.