— Это крупная сумма, я понимаю. Но видите ли, мистер Паско, не все эти деньги принадлежат мне. Я не могу позволить ни малейшего риска...
— А с чего вы предположили, что есть риск? — раздался голос Паско.
— Что ж, об этом говорят по всему городу. Что старый Нат Пирс растратил чужие средства, а по некоторым из них вы выдали гарантию. Если это так...
— Мистер Лаки, мой старый друг Натаниэль Пирс, увы, воспользовался чужими деньгами для глупых сп-спекуляций в Индии и других местах. Для этого он подписывал бумаги, которые наверняка привели бы его в тюрьму, будь он до сих пор жив. Некоторые средства, которые он незаконно присвоил, действительно имели гарантию нашего банка, и то, как он использовал эти деньги, дает нам право отозвать свои г-гарантийные обязательства. Однако я намерен их исполнить. Это не значит, что стабильному положению банка что-то угрожает. В противном случае...
— В противном случае что?
— В противном случае все мои старые клиенты последовали бы вашему примеру, потребовав средства, которые годами хранили у нас.
— Ах да. Разумеется. Вполне возможно. — Раздался звон бокала. — Но вы могли бы оплатить чек, если я его предъявлю?
— Разумеется.
— В таком случае, полагаю, я должен это сделать, мистер Паско. Должен. Видите ли, как я уже сказал, деньги не принадлежат мне лично. Мое небольшое дело постепенно расширяется, и если я не смогу полностью расплатиться...
— Что ж, прекрасно... — Раздался звон колокольчика. — Надеюсь, вы не затаили обиду, мистер Паско? Лично я — нет.
— Н-никаких обид, — ответил Харрис Паско. — Скажу лишь, что друзья познаются в беде.
— Что ж, сэр...
— Да, Кингсли, будьте добры, выплатите мистеру Лаки всю сумму по чеку. Надеюсь, мистер Лаки, вы не требуете выплаты всей суммы золотом?
— Э-э-э, сэр...
— Векселя банка Бассета еще котируются?
— Всенепременно. Мне жаль, что дело приняло такой оборот.
— Мне тоже жаль. Половину монетами, Кингсли, остальное векселями.
Хлопнула дверь, и настала тишина, слышался только шорох бумаг. Демельза решила, что о ней, возможно, забыли, но тут дверь приоткрылась еще на несколько дюймов, и выглянул мистер Паско.
— Миссис Полдарк. Элис сказала... Приятно вас видеть. Входите, прошу вас.
Его лицо выглядело измученным и исхудавшим, морщины стали глубже.
— А Росс не приехал? — спросил Паско.
— Нет... Ожидаю его со дня на день. Надеюсь, он скоро приедет. — Демельза села на краешек кресла. — Я приехала, потому что он бы этого хотел. Я слышала, что у вас... определенные проблемы.
— В самом деле. Вероятно, вы слышали р-разговор. Ну да, конечно же. Что ж, Лаки — один из моих крупнейших и старейших вкладчиков, но заразился общим страхом, а стоит страху зародиться, как он распространяется, словно лесной пожар. Он никого не щадит. Я-то думал, что мистер Лаки сохранит хладнокровие. Но деньги правят всем... Может, как банкиру, мне не следует удивляться, что деньги правят всем, но признаюсь, временами я чувствую легкое разочарование.
— Мистер Паско, — сказала Демельза, — мне бы очень хотелось, чтобы здесь был Росс. Я плохо разбираюсь в финансовых делах, о которых вы говорите. Вы не могли бы мне разъяснить попроще?
— Проще некуда. За последние годы мистер Пирс некоторым образом морально деградировал, о чём я даже не подозревал. Он увлекся разного рода финансовыми аферами, которые обещали скорую удачу, но не выгорели. По моим п-подсчётам, он ограбил своих клиентов почти на пятнадцать тысяч фунтов. Примерно за половину этой суммы мы выступали поручителями. Я доверял ему, это моя вина, и я несу потери. Убыток в семь т-тысяч не потопит ни этот банк, ни меня. Но если простая публика, составляющая население этого города и окрестностей, утратит доверие к банку Паско — тогда я не знаю, удастся ли нам выплыть. Я думаю, имел место злой умысел.
— Злой умысел?
— Вот, посмотрите. — Паско протянул ей письмо. — Мистер Генри Принн Эндрю — один из старейших наших клиентов, а также и один из самых солидных. Сегодня утром это подложили ему под дверь.
Демельза быстро пробежала письмо глазами.
Достопочтенный сэр, до Вашего Доброжелателя дошли слухи, что Вы по-прежнему доверяете свои сбережения банку Паско в Труро. Должен сообщить Вам, что по сведениям достоверного источника, работника самого банка, банк этот находится на грани банкротства. Деньги из приданого дочери мистера Паско помогли бы гарантировать выпуск дополнительных векселей, хотя их и так уже выпущено гораздо больше, чем позволил бы любой здравомыслящий банкир. Но так случилось, что эти средства нынче отозваны из банка, и это совпало с тем, что вышли на свет Божий темные делишки мистера Натаниэля Пирса, старинного приятеля и доверенного человека мистера Паско; а также тот прискорбный факт, что этот банк выпускал гарантии по тем векселям...
В таком духе было исписано еще полстраницы, и стояла подпись: Доброжелатель.
— Откуда это взялось... Кто это написал?
Мистер Паско пожал плечами.
— Кто-то написал. И если многие получили подобные письма, то кое-кто наверняка поверит в н-написанное, а даже и те, кто не поверит, начнут сомневаться, в безопасности ли их деньги.
— Это чудовищно... отвратительно. Но вы... вы сможете расплатиться?
Он снова пожал плечами.
— Кредит — есть основа банковской деятельности. Если в банк приносят тысячу фунтов, мудрый банкир сохранит две сотни в своих сейфах, а остальные восемьсот отдаст в качестве кредита (разумеется, под хорошие гарантии), по большей процентной ставке, чем заплатил в-вкладчику. Так работает кредит, и вместо того, чтобы хранить огромные суммы в банке, деньги вкладываются в землю, шахты, мельницы, лавки, в индийские бумаги — что угодно, приносящее с гарантией большие проценты. Если приходит один вкладчик и внезапно требует выплаты своей тысячи фунтов, это чепуха, обычные будни банка. Если придут десять таких, то банк всё равно справится. Но если придет целая т-толпа и устроит шум, то банкиру придется сначала продать акции и облигации, чтобы с ней расплатиться, и часто это принесет существенные потери, а после этого придется задуматься о досрочном погашении ранее выданных краткосрочных кредитов. Если их срок больше двух, трех, четырех или шести месяцев, то эти деньги — вне пределов досягаемости. Деньги в безопасности, но их нельзя получить сегодня или завтра. И если будут возникать всё новые требования, но банк не сможет исполнить свои обязательства, то ему придется закрыть двери.
До них донесся приглушенный гомон голосов снаружи. В двери появилась голова клерка.
— Вас хочет видеть мистер Буллер, сэр.
— Скажите, что я приму его через пять минут.
Голова исчезла.
— А помимо этого, — продолжил Паско, — есть еще векселя. Все банки в Труро в последние годы выпускают векселя. Мы были очень осторожны, но стоит возникнуть недоверию... Вчера я узнал, что д-держателям векселей нашего банка посоветовали избавиться от них, пока они еще чего-то стоят. И некоторые лавки уже отказываются их разменивать под предлогом нехватки серебряных монет.
— И долго это длится?
— Со среды. Вчера мы выплатили почти девять тысяч фунтов. Сегодня из-за мистера Лаки — уже шесть. — Харрис Паско встал. — Но из-за своего б-беспокойства я позабыл о манерах. Бокал портвейна?
— Благодарю, не нужно. Как вы знаете, мистер Паско, сейчас конец месяца, и обычно мы... обычно мы...
— Берете деньги, — с улыбкой завершил фразу Паско. — Разумеется. На выплату жалованья. Какова обычная сумма? Около пяти сотен? Никаких проблем. Я дам указания клерку.
— Нет, — сказала Демельза, — я подумала, что раз у вас неприятности...
Паско уставился на бокал портвейна, который себе налил.
— Вы решили, что стоит забрать больше? Вполне естественно. Ваш муж держит у нас сейчас всего две тысячи. Меньше обычного из-за несчастного случая на шахте. Но б-было бы любезно с вашей стороны не забирать всё, по крайней мере в ближайшие пару недель. К тому времени, надеюсь, мы переживем этот шторм.