Таким образом, жилищами не считаются легкие павильоны и беседки, предназначенные для увеселений, хижины охотников и постройки типа сарайчиков, которые годны лишь как временные укрытия для людей, зверей и различных предметов.

Кстати, чтобы жилище считалось таковым и рассматривалось именно в этом качестве в любом деле, связанном с охотничьим законодательством, землевладелец или арендатор вовсе не обязан постоянно проживать в нем, достаточно и того, что там постоянно проживает его слуга, лесник и т. д., ибо самое главное в конечном счете — это то, что дом обитаем, что кто-то постоянно поддерживает, так сказать, огонь в очаге.

Так как в законе сказано, что владелец или арендатор огороженного участка, примыкающего к его жилищу, может «охотиться в любое время и без охотничьего удостоверения», то вполне резонно возникает вопрос, имеет ли право землевладелец или арендатор охотиться и тогда, когда охота запрещена, охотиться по ночам, в снегопады, невзирая на запреты, наложенные префектами полиции? Может ли землевладелец или арендатор сам использовать или разрешить кому-либо использовать запрещенные орудия охоты?

Похоже, после долгих и многотрудных дебатов наши законоведы пришли к согласию и по данному вопросу. Они утверждают, что закон дает землевладельцу или арендатору огороженного участка исключительно широкие права, но отказывает ему в одном: в праве использовать запрещенные средства охоты, такие как сети, силки, ловушки и намазанные клеем ветки. Мнение наших юристов нашло отражение в решениях кассационного суда от 7 марта 1868 года и от 1 мая того же года; суда города Монпелье от 28 января 1867 года; суда города Вова от 13 августа 1875 года; суда города Монбризона от 10 января 1876 года и многих других.

Таким образом, никто из горожан нашей страны не имеет права использовать запрещенные средства охоты под страхом наказания, полагающегося по закону за данное преступление.

Однако, приняв довольно мудрое решение по некоторому ограничению прав землевладельцев и арендаторов охотничьих угодий, наши законоведы столкнулись с новыми трудностями. Каким образом агенты полиции могут установить сам факт совершения преступления на огороженном участке, являющемся частной собственностью? Ведь представителям власти не только запрещено проникать на территорию участка, чтобы составить соответствующий протокол, но даже запрещено влезать на ограду и раздвигать ветви живой изгороди, чтобы посмотреть, что происходит на участке, ибо при этом будет нарушен священный принцип частной собственности и неприкосновенности жилища!

Если все же кто-либо из полицейских или лесничих на свой страх и риск совершит одно из вышеупомянутых незаконных деяний и составит протокол, то документ сей будет признан недействительным именно в силу того, что был составлен с нарушением норм законодательства.

В завершение разговора об огороженных участках, примыкающих к жилищу, я хотел бы сказать еще, что владелец или арендатор охотничьих угодий имеет право даже в то время, когда охота запрещена, подобрать на соседнем участке дичь, которую он подстрелил или смертельно ранил, на совершенно законных основаниях. Однако он не имеет права ни покидать пределы своих владений с ружьем, ни посылать на розыск подбитой дичи собак, если дичь упала за пределами его участка.

Землевладелец или арендатор тем более не имеет права в то время, когда охота запрещена, стрелять со своего участка по дичи, либо сидящей на соседнем поле, либо пролетающей над ним.

Запрет на покупку, продажу и транспортировку дичи, а также на торговлю дичью вразнос в департаменте, где охота запрещена, распространяется на всю дичь без исключения, то есть даже на ту, что могла быть убита в соседнем департаменте, где охота уже разрешена, а отправитель и получатель равно рассматриваются как соучастники преступления.

Кроме того, даже проезд с грузом дичи по территории, где охота запрещена, считается нарушением закона, хотя бы и отправитель и получатель груза проживали в департаментах, где охота разрешена. То же правило распространяется и на дичь, добытую на огороженном участке, примыкающем к жилищу: дичь непременно должна быть съедена на месте и ее нельзя перевозить ни в вареном, ни в жареном виде! (Так пишет в своей книге господин Жюлемье на с. 96.)

Однако любители полакомиться, похоже, нашли лазейку, чтобы обойти закон! Да, да, господа, дичь может путешествовать, если она скрывается под душистой золотистой корочкой столь почитаемого в нашей стране паштета или под мягким покрывалом из теста! Кстати, консервы из дичи тоже пользуются привилегией беспрепятственного проезда по любой территории.

Что касается дичи, доставляемой из-за границы, то на нее распространяются общие правила. Тем не менее, в соответствии с циркулярами от 25 апреля 1862 года, от 28 февраля 1868 и от 7 апреля 1874 разрешается продавать во Франции в любое время года шотландских куропаток[297], виргинских больших кроншнепов, а также глухарей, черных рябчиков и белых куропаток, доставляемых из Великобритании.

Содержатели ресторанов и таверн, а также торговцы съестными припасами не имеют права держать в кладовках перепелок, куропаток, фазанов и прочую дичь, когда охота запрещена.

Что же касается посетителей ресторанов и таверн, то они могут быть подвергнуты судебному преследованию, если употребляли в пищу дичь в соответствующий период и если оную можно было распознать наверняка.

Как явствует из статьи 1 закона об охоте, никто не имеет права охотиться, если ему не было вручено охотничье удостоверение. Итак, охотничье удостоверение совершенно необходимо, даже если вы собираетесь ловить птиц, не прибегая к огнестрельному оружию. (Решение кассационного суда от 18 апреля 1845 года.) Увы, мы имели возможность убедиться в том, что, невзирая на положения статьи 1, тысячи и тысячи людей охотятся по ночам, не имея никакого охотничьего удостоверения, применяя запрещенные средства охоты, да еще и в неподобающее время года.

В статье 5 говорится, что охотничье удостоверение имеет право выдавать префект полиции того департамента, где проживает обратившийся с просьбой о выдаче сего документа. Чтобы избежать излишней медлительности в разрешении этого вопроса, указом от 18 апреля 1861 года супрефектам также дано право выдавать охотничьи удостоверения.

Просьба о выдаче охотничьего удостоверения подается на гербовой бумаге и должна сопровождаться написанным мэром отношением, в коем тот лично бы удостоверял благонадежность и законопослушность просителя, а также и его полное соответствие требованиям закона.

Цена охотничьего удостоверения, поднятая в 1871 году до 40 франков, в 1872-м сниженная до 25, в конце концов была установлена указом от 2 июня 1875 года и равняется сейчас 28 франкам, из них 18 франков идут в пользу государства, а 10 — на нужды общины, где проживает обладатель сего документа.

Охотничье удостоверение — документ сугубо личный, дающий право охотиться только тому лицу, на чье имя он выписан. Однако всеми признано, что охотник может прибегать во время охоты к помощи одного или нескольких лиц, ибо охота — дело сложное и требующее зачастую усилий многих людей. Например, к категории помощников можно отнести загонщиков, принимающих участие в охоте на кроликов при помощи хорька. Они, естественно, в охотничьих удостоверениях не нуждаются.

Охотничье удостоверение, выданное в одном из департаментов Франции, действительно на всей территории страны и дает право его обладателю охотиться в течение одного года. Отсчет времени ведется с даты, указанной на удостоверении, а не с того дня, когда была внесена плата за документ, и не со дня его вручения владельцу. Кстати, день выписки документа не включается в указанный срок, то есть обладатель удостоверения, выписанного 15 августа 1885 года, будет иметь право охотиться до вечера 15 августа 1886 года.