В какие-то моменты Скуталу даже ловила себя на мысли, что думает о ранчо Стивена Агилара как о чем-то среднем между миром людей и Эквестрией — при этом, взявшем лучшее от обоих миров.

Снова влившись в ряды Меткоискателей, Скуталу даже удивилась, насколько главная проблема прошлой жизни поблекла за время, проведенное в мире людей.

И что с того, что вместо Бэбс Сид в квартете Меткоискателей была вернувшаяся в детство Эпплджек? Бывшая (или будущая?) фермерша тоже носила плащ с гербом и помогала другим найти свое призвание, несмотря на красующиеся на боках три яблочка.

Правда, лишь в то время, пока не спорила с Эпплблум.

Рыжая пегасенка не могла удержаться от улыбки, услышав новую пикировку, почти в точности повторяющую все аргументы первой, которой Скуталу стала свидетелем:

— …Я твоя старшая сестра! — уверенным, но писклявым голосом говорила Эпплджек.

— То, что у тебя есть кьютимарка, еще не значит, что ты старшая сестра! — возражала желтая кобылка с неизменным красным бантом, — Может быть, это я старшая сестра, и слушаться должна ты?

— В Эквестрии я старшая! — не сдавалась Эпплджек.

— А тут ты меньше меня!

Стив уже успел поведать Скуталу, что на самом деле маленькие сестры Эппл были ровесницами, но не признавались в этом даже сами себе. И что не были рождены в Эквестрии, но, совсем по-жеребячьи, с легкостью верили в волшебную страну.

— Ты проиграла забег! — тем временем сделала выпад Эпплблум.

— А хуфрестлинг выиграла!

Эпплблум только фыркнула:

— Пф-ф! Как там говорила бабуля Смит: «Первый в удальстве, да сено в голове»?

— И это говорит пони, с ошибками пишущая слово «вольт-яблочный»? — парировала оранжевая кобылка в шляпе.

— Я пишу с ошибками, потому что одна маленькая пони постоянно ноет и пытается всем доказать, что она старше! Будь взрослее, сестренка.

От развития спора, который, как всегда, закончился бы взаимным вызовом на очередное состязание, маленьких Эпплов спасло появление Скуталу. Та зашла в компании со Свити Бель, которая показывала большую комнату, выделенную Меткоискателям. При этом маленькая единорожка явственно намекнула, что места хватит и рыжей пегасенке тоже. Как раз пустует верхний этаж одной из двухэтажных кроватей.

— Скуталу, если ты останешься, мы наверняка найдем свои метки!.. — как раз говорила она, когда они заходили в игровой зал.

Спор моментально был забыт:

— Ты должна остаться у Стиви, он такой замечательный! — сказала Эпплджек.

Свити Бель подхватила:

— Да, он обещал отвести Рэрити комнату под бутик, когда она поправится, представляешь? И я смогу ей помогать, как всегда мечтала!

— А еще мы познакомим тебя с нашей Рейнбоу Дэш! — радостно заявила Эпплблум, но осеклась, увидев, как поменялось выражение мордочки Скуталу, — Скутс, ты чего?

Скуталу, вздрогнувшая будто от удара, отвела взгляд.

…Перед рыжей пегасенкой стоит само воплощение потрясности — Рейнбоу Дэш. Самая крутая. Настоящая. Абсолют пегаса.

— Можешь взять меня под крыло? — восторженно шепчет Скуталу, глядя в рубиновые глаза.

— Почему бы нет, малявка, — говорит Дэш.

— И ты научишь меня быть такой же крутой?!

Злобная усмешка на мордочке Рейнбоу становится шире.

— Да без проблем! Но только попробуй потом пожаловаться.

Скуталу, все еще не понимая, бросается вперед и обнимает своего кумира.

— Ты самая крутая, самая замечательная Рейнбоу Дэш на свете!.. Обещаю, я буду очень стараться!

Дэш, как будто не зная, как отреагировать, оглядывается на человека. Тот наставительно кивает.

…Пощечина отбрасывает Скуталу на пол. Прежде, чем малышка успевает что-то осознать, на шее затягивается проклепанный ошейник с поводком.

— Урок первый, — говорит Рейнбоу Дэш, — Обращаться ко мне «мэм» или «наставница»…

— Скут… Скут! — прорвались сквозь воспоминания обеспокоенные голоса подруг, и пегасенка вскинулась, словно ото сна.

— Что с тобой? — спросила Эпплблум, — Мы думали, ты обрадуешься…

Скуталу уже собралась снова сказать, чтобы эту тему по возможности не поднимали. Но за спиной раздался звук открывшейся двери, и голос Лиры радостно произнес:

— Эй, Скуталу, смотри кого я привела!

Рыжая пегасенка резко обернулась, и глаза ее расширились от ужаса.

Рядом с мятно-зеленой единорожкой стояла небесно-голубая пегаска с растрепанной радужной гривой, гордо расправившая крылья. Бело-синяя бейсболка была лихо сдвинута набекрень, а спортивные штаны и футболку украшали изображения кьютимарки в виде облака с радужной молнией.

Рейнбоу Дэш.

— Откуда это чудо в перьях? — с улыбкой спросила пегаска.

Но Скуталу под удивленными взглядами Метконосцев и остальных отпрыгнула и пригнулась, словно в ожидании нападения. Даже взлохмаченная грива как будто встала дыбом.

— Нет! — взвизгнула пегасенка, — Не подходи!

Судя по выражению мордочек всех вокруг, такой реакции они не ожидали. Самой ошарашенной казалась Рейнбоу Дэш, удивленно переводящая взгляд с Лиры на Скуталу и обратно.

…Свернувшаяся калачиком Скуталу лежит на черном матрасе с нарисованной кьютимаркой Рейнбоу Дэш. Рядом с ней — голубое перышко, будто напоминание о плене, в который угодила пегасенка.

Она не понимала, почему Рейнбоу Дэш, такая отчаянная, смелая, самая крутая на свете, оказалсь жестокой садисткой, которая раз за разом ее избивает. То, что на Рейнбоу временами тоже живого места не оставалось, не объясняло ничего. То арена, то этот жестокий человек по имени Алекс, то просто ввяжется в драку прямо в клубе.

Но гораздо больше, чем синяки от копыт и ремня, болела душа маленькой Скуталу. От разочарования в Рейнбоу Дэш. От крушения мира, в котором лишь радужный след в небе освещал хоть какую-то надежду.

Надежду, которой теперь тоже пришел конец.

Скуталу всхлипывает, но сдерживается. За слезы Рейнбоу тоже наказывает. Было бы смешно, не будь так больно. Алекс мучает Рейнбоу, а та, в свою очередь — Скуталу, которой к тому же приходится на все это смотреть.

Когда Скуталу увидела подобное в первый раз, она была потрясена настолько, что практически впала в ступор. Во второй — тщетно пыталась найти логическое объяснение происходящему. В третий — уже смирилась и даже недостойно злорадствовала, видя боль и унижение Рейнбоу Дэш. И даже когда та, перехватив взгляд Скуталу, позже избила подопечную до полусмерти, ничто не заставило бы малышку считать, что оно того не стоило.

Время от времени Рейнбоу берет Скуталу смотреть на бои. А иногда, после боя, в приступе безумного веселья заводит какой-то жуткий вальс и, схватив рыжую пегасенку в объятия, танцует. При этом скалится так, будто собирается сожрать.

(http: //youtu.be/33sf4G4JLmI — послушать, под какую музыку танцуют)

Сегодня, правда, она оставила Скуталу на привязи. Сказала, чтобы та «подумала над тем, как ей стать крутой».

Открывшаяся дверь впускает Рейнбоу Дэш, от которой пахнет кожей, п?том и кровью. Опять арена.

Лазурная пегаска проходит мимо Скуталу и бросает ей еще одно голубое перышко.

— Держи, малявка. Еще один кусочек на память от очередной недорейнбоу.

Скуталу уже знает, что этим словом злобная Дэш называет всех своих двойников. И что ее победа на арене над кем-то из них означает смерть.

Пегасенка все же начинает плакать, когда представляет произошедшее на арене этим вечером, понимая, почему крики толпы сегодня были столь громкими…

Рыжие губы, с которых еще не до конца спала опухоль, что-то шепчут.

— Чего ты там лепечешь, малявка? — спрашивает Дэш, стягивая куртку и болезненно морщась, — У, проклятье. Гребаная недорейнбоу… Засранка… Прямо по ребрам… Еще с этой рыжей сукой драться сегодня…

Скуталу повторяет, и Рейнбоу Дэш Вендар вздрагивает, будто от боли.

— Что?! — рычит она и вздергивает Скуталу за поводок к самым глазам, — Попробуй только повторить это, ублюдочная пародия на жеребнка!

— ТЫ НЕНАСТОЯЩАЯ РЕЙНБОУ ДЭШ! — в отчаянии кричит пегасенка, захлебываясь слезами, — НЕНАСТОЯЩАЯ!