Виктор хотел было возразить, но осекся. Его опыт посещения подобных заведений ограничивался киберпространством, причем тоже, можно сказать, в Белом городе. Виртуальном.
— Ну… хорошо, — согласился он.
Внутри посетителей встретил метрдотель. Судя по всему, человек, хотя подобострастно раскланялся с претензией на ретро-элитарность.
Серафима вдруг прильнула к Виктору и проворковала совершенно медовым голоском:
— Мы с приятелем — фанаты старых сериалов, и хотели бы развлечься кое с кем особенным.
— Конечно, конечно, — заулыбался метрдотель, — сейчас принесу наш каталог. Или желаете посмотреть вживую? Прощу прощения, многие синтеты спят. Сами понимаете, день… Но разбудить — не проблема.
На его лице играла плохо скрываемая торжествующая улыбка. Нестандартный клиент — это всегда нестандартная оплата. Иногда даже настолько, что окупает покупку нового синтета взамен испорченного.
— Вживую пока рано, — сказала Серафима, — не надо никого будить раньше времени. Если мы вдвоем, ничего?
— О, не волнуйтесь. Сбор за групповой сеанс совсем небольшой, — снова раскланялся служащий, — Прошу, подождите вот здесь, на диване.
Когда они остались одни, Виктор спросил:
— Ты что затеяла?
— Мы же хотим поговорить с твоей пони, верно? Пусть думают, что мы закажем групповушку, а потом выкупим понравившегося синтета. Все просто.
— Но они же будут считать нас извращенцами!
Серафима всплеснула руками.
— А как вообще называть людей, которые ходят в подобные заведения? Вик, ты иногда ведешь себя просто как ребенок! И помни, нет в Гигаполисе такого извращения, которое не могло бы стать модой и источником прибыли…
— Так-таки и никакого?
— Представь. Я слышала о заведении, где синтетов ради развлечения сжигают заживо.
Виктора передернуло.
— Пони? — спросил он.
— Причем тут пони? Любых синтетов, в основном неотличимых от людей. Как правило, биологически не старше четырнадцати…
Дальнейший спор прервало появление управляющего, который принес планшет с загруженными файлами предлагаемого живого товара.
Вик тут же впился взглядом в экран и двинулся к категории «Персонажи мультфильмов».
После недолгих поисков он и впрямь нашел в подкатегории «Мои маленькие пони» пункт «Лира Хартстрингс, единорожка» и без раздумий ткнул в него.
— Вот эта, — сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— И мы вдвоем, — добавила Серафима, — но я люблю смотреть.
— Распоряжения уже отданы, — заулыбался служащий, тронув несколько сенсоров на браслете, — Могу я взглянуть на вашу карточку?..
…Их проводили по приятно обставленному коридору. Все здесь пестрело оттенками алого, кое-где колыхались в воздухе миражи голограмм. Бордель по меркам Серого города был довольно богатый, раз мог позволить себе и профессионального дизайнера, и голографические проекторы. Да что там, содержать целый штат синтетов — это уже было довольно затратно.
Комната, изрядную часть которой занимала огромная кровать, встретила людей тихим перебором струн и приглушенным светом. На столе лежала на подставке ароматическая палочка, слабо курящаяся и распространяющая сладковатый запах трав…
Сердце Виктора дрогнуло.
Единорожка лежала на кровати, и в сиянии телекинеза парила лира, струны которой перебирали призрачные руки.
— Прошу прощения, — произнесла она знакомым голосом, и сердце Виктора забилось еще чаще, — я немного увлеклась. Желаете сменить обстановку?
Инструмент смолк и лег на прикроватную тумбу.
— Нет, спасибо, — хрипло произнес Виктор и сделал неуверенный шаг к кровати.
— Тебе помочь? — спросила Серафима, но парень замотал головой.
Он подошел вплотную, и пони подняла взгляд навстречу. Сердце облилось кровью при виде знакомой мятно-зеленой мордочки, погребенной под слоем вызывающе яркой косметики. Помада, подведенные глаза, какой-то блеск для шерстки…
На единорожке была полупрозрачная сорочка и просвечивающее темное белье с кружевами. Ну и конечно, неизменный фетиш любителей пони — высокие носочки. Только не из стандартного набора от «Хасбро», а в тон белья и тоже почти прозрачные.
— Лира? Это правда ты? — спросил Виктор.
— Я Лира, да, — кивнула единорожка, — А как тебя зовут?
Парень вздохнул и сел на край кровати. Его пронзило горькое понимание ошибки.
— Меня зовут Виктор. А это Серафима. Ты… наверное, другая Лира.
Пони заулыбалась.
— Я буду такой Лирой, какой захочешь. Хочешь фоновую пони в толстовочке? Или бесстрашную агента Мятную? Дай мне пару минут, и я преображусь. Как вести себя в образе, знаю. Ты совсем не заметишь разницы.
Подала голос Серафима, устроившаяся в кресле:
— Вик, ей могли мозги промыть. Лира, ты помнишь, как здесь оказалась?
Пони, повидавшая и не таких клиентов, повернулась к девушке и пожала плечами.
— Так же как и большинство остальных, — сказала она, — Нас купили и объяснили что делать. Сначала было непривычно, потом втянулись.
— И никто не пытался бежать? — спросил Вик.
Пони привстала и легла так, чтобы видеть обоих людей сразу.
— Были дурехи, но их всегда ловили.
— А ты нет?
— А зачем? Здесь меня кормят, поят и развлекают, — пони кокетливо похлопала ресницами, — Это не самая плохая работа, я пользуюсь спросом. Наверное, людям нравится, когда меня так возбуждают руки и пальцы. Хотите, что-нибудь примем перед тем, как начнем? Что предпочитаете, возбуждающее, или что-нибудь для яркости ощущений?
Виктору вдруг вспомнилось, как в первый день Лира дернула хвостом в ванной от прикосновения рук к спине. Стало неловко от собственного порыва помыть поняшу руками, а не щеткой.
— Нет, спасибо, — упавшим голосом проговорил парень, — но мы правда искали конкретную Лиру Харстрингс.
— Не пойму, чем я хуже, — сказала единорожка, — И, кстати, мне не промывали мозги. Если хотите, могу паспорт показать.
— Можешь просто сказать версию твоей программы? — спросила Серафима.
Виктор вздрогнул, но пони не обиделась.
— Стандарт, два-один-один, — ответила она, — Я не верю в волшебную страну пони, если вы это имеете в виду. Но могу в это поиграть, если хотите — мультик видела. Мне восемь фактических и двадцать шесть биологических лет. Чип синий, медосмотр буквально на прошлой неделе был. Все документы у управляющего, жалоб нет… Вы из инспекции, да?
— Скорее, из благотворительного фонда, — сказала Серафима раньше, чем Виктор успел ответить, — Ты нас раскусила.
Единорожка довольно захихикала:
— Восторженные юноши и девушки, пытающиеся изменить этот мир, как трогательно! Но спасибо. Я польщена, правда.
— А ты не хотела бы изменить мир? — спросил Виктор.
Лира улыбнулась. Совсем как пропавшая, снова заставив сердце парня сжаться.
— А зачем? — спросила она, — Тут и вправду неплохо. А вы, люди, мне даже симпатичны. И я уверена в завтрашнем дне… Чего ради это менять? Ради свободы? Что мне делать с ней в этом мире? В Эквестрию я не верю, и кто я буду за пределами этих стен? Карликовая говорящая лошадь экзотической раскраски? Спасибо большое, обойдусь…
Виктор резко встал и пошел к дверям. Ему больше не хотелось ни минуты быть в этом заведении. Казалось, сами стены уставились на него, а узоры на обоях — смеются над чувствами и идеалами.
— Эй, не переживай так, — снова подала голос пони, — Все нормально, правда. Я желаю тебе найти твою Лиру… и знаешь, я ей немного завидую. Чтобы какой человек ради меня бегал по борделям в поисках…
— Мы пойдем, — сказала Серафима, тоже вставая, — спасибо тебе.
— Да за что же? — удивилась пони, потом вдруг добавила: — Подождите.
На единорожку устремились сразу два вопросительных взгляда.
— Вы уже оплатили час, — заметила та, — Даже обидно, что вы просто так уходите…
Виктор вздохнул.
— Нам совсем не нужно… — начал он, но пони перебила:
— Это я уже поняла. Но мне… — она опустила взгляд, — могут выговор вкатить, если клиенты раньше ушли.