Ночью сходство с двадцать первым веком стало еще сильнее. Бетонные и кирпичные здания, примитивная электрическая подсветка, припозднившиеся тени прохожих и огни проносящихся машин. Появились и извечные ночные обитатели вроде нищих и других мрачных личностей, провожающих взглядом небольшую компанию синтетов.

Лира Хартстрингс, идя рядом со Скуталу, задрала мордочку к небу и подумала, не замечая людей вокруг:

«Я скучаю по звездам… Как же много огней, что они затмевают даже ночное небо!»

Звуки города никуда не исчезли. По-прежнему слышался приглушенный говор и шорох шин колесного транспорта, изредка в мерный шум вторгался грохот чего-то упавшего или вой полицейской сирены. Сегодня в шумы улицы добавился мерный перестук копыт.

Они покинули Транспортную хорду возле одной из станций. На пони и мыша, вышедших вместе с толпой людей, внимания обратили мало. В конце концов, никто не запрещал свободным синтетам разгуливать где вздумается. Даже являться почти полноценными членами общества. По крайней мере, в относительно спокойных районах.

Где-то на границе с Белым городом было несколько кварталов, заселенных свободными синтетами определенных видов. Например, эльфами или антропоморфными зверями. В последнем, к слову, хорошо относились к пони. Вот только жизнь в гетто есть в жизнь в гетто, и даже свободные пони редко селились вместе с фурри.

— Мне никогда в жизни не было так холодно, — сказала Лира, когда очередной порыв ледяного ветра пробрал до костей, несмотря на одежду.

— Подожди зимы, — отозвалась Скуталу, поежившись, — Еще не то будет. Хорошо еще, подшерсток отрастает.

Лира кивнула. Ее организм, недавно пробужденный к жизни, еще не вошел в режим сезонов. Сама же она помнила, что покидала Эквестрию летом, и даже в одежде сильно мерзла на осеннем ветру.

— Надо возвращаться домой, на свалку, — резюмировал Джерри, — Или, по крайней мере, влезть под землю… Но лучше добрести до магистральных коллекторов. Это еще квартала три.

Лира вздохнула. Не верилось, что сверкающие Шпили могли иметь что-то общее с этим мрачным местом.

Обитатели Серого города спешили домой в сумерках догорающего дня. Взгляды скользили по трем измученным синтетам, что медленно брели по тротуару под мерное цоканье копыт. Но в этих взглядах Лира не замечала презрения или ненависти, свойственной обитателям Белого города, а скорее любопытство, сочувствие, но порой и обреченность.

— И почему мы не можем просто сесть в поезд или взять такси? — спросила единорожка.

— Потому что мы не на прогулке! — отозвался Джерри, — Если помнишь, за нами идет охота.

— Кстати, все забываю спросить, почему?

Скуталу и Джерри переглянулись.

— Видишь чемоданчик? — спросила пегасенка, и Лира кивнула, — С тех пор, как он у нас, за нами гоняется полиция, а с недавних пор — и эти двое.

— Так верните его!

— Все не так просто, — буркнул мыш, — Если мы принесем его в полицию, нас схватят как беглых синтетов. Чипы неактивны, помнишь? К тому же, я не уверен, что эти двое из полиции. И они не оставят нас в покое, если мы просто выбросим… это.

Лира в отчаянии возвела очи горе:

— Может, мне надо знать что-то еще? Например, что вы задолжали Дискорду или обокрали принцессу Селестию!

Повисшее неловкое молчание заставило глаза единорожки в ужасе распахнуться.

— Ну, вообще-то да, — проговорил Джерри, — Нечто сходное, по крайней мере.

— О нет! — воскликнула единорожка, — Только не Дискорд!

— Я скорее имел в виду Селе… кхм, крупную корпорацию, — добавил мыш, чувствуя себя донельзя неловко, — Мне так кажется.

Лира остановилась и, прикрыв на секунду глаза, сделала глубокий вдох, прижав переднюю ногу к груди. Отведя ногу от себя, единорожка выдохнула и, посмотрев на Джерри и Скуталу, спросила:

— Я все еще не понимаю, почему мы не можем пойти к Вику? Он не даст нас в обиду… Его дедушка — какой-то правитель или вроде того, наверняка они сумеют нас защитить!

Скуталу лишь фыркнула, давая понять, какого она мнения о людях вообще и о хозяине Лиры в частности.

Джерри же решил пояснить:

— Людям свойственно совершать ошибки и делать поспешные выводы. И если мы направимся прямиком к нему, то кто может дать гарантию, что там нас не ждет пара наших старых знакомых? Или наряд полиции? Твой хозяин же живет в Белом городе? Я не исключаю, что там уже другая пони. Для него заменить синтета на новую модель — не проблема… Тем более, раз ты говоришь, что его семья весьма влиятельна.

Единорожка не ответила. Правота мыша подкреплялась его жизненным опытом и косвенно — наблюдениями самой Лиры. Она сказала:

— А ведь совсем недавно мне казалось, что ничего хуже древесных волков быть не может. А теперь за нами гонятся люди, только подумайте, ЛЮДИ, которые хотят нас убить!

Джерри вздохнул. Он уже видел крушение идеалов синтета с «попаданческой» программой. Каждый раз это было душераздирающее зрелище. Иногда даже заканчивалось трагически. Впрочем, Джерри еще ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то из пони пытался покончить с собой. «Хасбро» привили цветным лошадкам удивительное жизнелюбие, несмотря на всевозможные невзгоды, которые могла обрушить на них жизнь синтета.

Урчание в животе Скуталу вырвало мыша из невеслых раздумий.

— Кажется, пора подумать об ужине, — заметил он, — Скут, вон автомат. Давай туда.

Лира проследила, куда указывал мыш, и увидела встроенную в стену витрину. Внутри, разложенные по полкам, лежали коробочки с бутербродами и завернутые в яркие обертки вафли, конфеты и прочие лакомства.

Скуталу поравнялась с автоматом и встала на дыбы, чтобы дотянуться до пульта управления. Лира улыбнулась, видя как рыжая малышка облизнулась при одном взгляде на полку со сладостями.

Но улыбка моментально сползла с мордочки Лиры, когда Джерри, вытащив из сумки уже знакомую вилку-шокер, со всего размаха воткнул ее в сервисный разъем. Брызнули искры. Дисплей мигнул и погас, а манипулятор внутри витрины дернулся и уронил несколько коробок вниз.

— Что вы делаете?! — вырвалось у Лиры, — Вы с ума сошли!

Скуталу, издав сдавленный стон, отпрыгнула от автомата, когда несколько прохожих повернулись в их сторону.

— Бежим! — крикнул Джерри, и пони рванули по улице.

Погони не было, но полицию наверняка уже вызвали, и задерживаться не стоило. Лира во время бега несколько раз пыталась что-то гневно сказать, но мыш только отмахивался. Дескать, не до того.

Когда же пони отбежали достаточно далеко и перешли на шаг, Лира все же поинтересовалась:

— Джерри, зачем вы это сделали?

— Чтобы поесть, — ответил мыш.

— Как-то так, да, — кивнула Скуталу, — Торговые автоматы от электричества начинает глючить, и, как правило, пара пакетов успевает упасть вниз до блокировки. Круто, правда? Я хотела бы сандвич с…

— Круто?! — задохнулась от возмущения Лира, — А купить вам в голову не пришло?

— Зачем? — искренне удивилась Скуталу, а Джерри добавил:

— Какой смысл тратить деньги на то, что можно достать бесплатно?

Лира в полнейшем отчаянии воззрилась на практически закрытое домами небо.

— За неполные два дня я стала беглой преступницей… Сбежала из дома, ударила полицейского, поучаствовала в ограблении! Бон-Бон бы удар хватил.

— Голод не тетка, знаешь ли, — отрезал мыш, погладив Скуталу по уху.

Та фыркнула:

— И теперь по твоей милости мы без ужина.

Лира покачала головой и не ответила. Джерри тоже замолчал.

Как объяснить этой поняше из Белого города, что здесь совсем другие законы? Законы настоящей жизни, законы джунглей? Каменных джунглей, полных опасностей и жестокости…

Свет дальнего фонаря выхватил из сгущающейся мглы два силуэта. Мыш на автомате оглянулся в поисках маршрута отступления, но вовремя заметил, что пешеходы из гражданских: мать и, похоже, дочь, нагруженные тяжелыми пакетами.

— А зачем вы побежали? — вновь подала голос Лира, — За нами никто не гнался.