— Я же сказал, что нельзя их рассеивать! — Лури подскочил. — Мы летим на скалы! Можем разбиться!

— Как мне заставить его лететь прямо?! — всплеснул руками испуганный Аргус.

Лис покрутился на месте, размышляя, как избежать столкновения с горным хребтом, где синели подёрнутые дымкой силуэты разлапистых сосен. Пока он изображал неуклюжий волчок, две извилины, обитавшие в его мозгу, выдали решение.

— Нужно начать понемногу рассеивать листья, и тогда дерево опустится. Только делайте это постепенно, иначе мы рухнем и разобьёмся!

Аргус, тут же забывший о головной боли, принялся за волшбу. Одна за другой ветки пустели. Дуб кренился то в одну, то в другую сторону, пока Лури не подсказал, что лучше захватывать по целой окружности и подниматься от основания к верхушке. Оставшиеся крылышки усиленно гудели, но вес ствола неумолимо тянул вниз, и дерево начало снижаться.

Пыль летела Аргусу в глаза, он кашлял, прикрывая лицо воротником плаща, и продолжал творить разрушающие кольца. Лис фыркал, вцепившись в ветку, и опустив уши, чтобы в них не налетело пепла.

Вскоре дерево рухнуло на гористое плато, а вместе с ним и неудачливые путешественники больно приложились о ветки и камни. Аргус причитал и вопил что-то о муках предков. Лури повредил переднюю лапу и прихрамывал.

Скоро оба успокоились. Земля под ногами плыла, и чудилось, что они всё ещё летят. Лури принялся зализывать ушиб, гнусавя ругательства и обзывая хозяина глухой рохлей. Аргус вытер его хвостом плоский валун и осторожно сел, держась за бок.

— Ну и что нам теперь делать? — Он стряхнул с волос пепел и обвёл взглядом простиравшийся под ними пейзаж.

С плато открывался чудный вид на долину. На фоне темнеющего неба силуэты деревьев и холмов проступали так чётко, словно были вырезаны из чёрной бумаги. Лучи заходящего солнца наполняли мёдом зигзаг реки, обводили золотыми линиями верхушки тополей. Внизу ютилась небольшая деревенька, откуда ветер приносил шлейф дыма и аромат свежего хлеба. Вдалеке виднелось ещё несколько селений.

— Скоро совсем стемнеет, нужно спуститься и попросить кого-нибудь нас приютить, — выдал очевидное Лури.

— Да кому мы нужны с пустыми карманами? — обречённо отмахнулся Аргус. — Ни денег, ни драгоценностей. Я даже свой любимый оберег съел. И почему я не догадался прихватить с собой столовое серебро и камни? Можно было всё это продать. Гадкий Памфле сказал, что я не смогу их вынести, но еду-то я смог. И одежду.

— Он специально соврал. Хотел, чтобы вы поскорее вернулись, когда обнаружите, что без денег путешествовать нельзя.

— О, муки предков, как же я измучен! — простонал Аргус. — Всё бы отдал за одну ночь в Гёльфене. Мне нужна моя кровать и чашка горячего супу, а не эти бесконечные дали, где за любым кустом может прятаться белый волшебник.

— Можно выбрать дом получше, очистить его от хозяев и переночевать в нём, — осторожно предложил Лури.

— Ты опять за своё? Я же ясно сказал, что не собираюсь никого рассеивать!

— С таким хозяином я точно умру с голоду, — заключил лис. — Живот опять к спине прилип из-за того, что вы потратили всю магию, да ещё и лапа ноет. Теперь даже на охоту не сходить. Давайте хоть спустимся в лес — поищем орехов и ягод.

Делать было нечего, и Аргус не стал возражать. Они не без труда спустились по крутой тропинке, про себя мечтая на время стать горными козлами. Оба устали и почти ничего не видели в сгущающихся сумерках. С ветки на ветку перелетела сова. Треснул сучок, хрустнула под сапогом Аргуса шишка. В небе светила луна, похожая на круглую чашку, полную белого риса. Глядя на неё, лис невольно облизнулся.

Аргус перелезал через замшелые стволы и вывороченные из земли камни, Лури бежал впереди, стараясь беречь больную лапу. Вокруг мерцали огоньки светляков, заполнивших всё свободное пространство подобно звёздам.

Ни орехов, ни ягод не было, зато встречались пустые ловушки. Аргус чуть не угодил в капкан и ради осторожности стал прощупывать дорогу палкой. Лури вынюхивал что-нибудь съедобное и занудно ругался, когда чувствовал запах собак. Уставшие и голодные путники поникли и, потеряв всякий энтузиазм, брели, не разбирая дороги.

Наконец, лес начал редеть, послышался шум воды, и за деревьями показалась река, посеребрённая чешуйками лунных бликов. Лури остановился, втягивая ночной воздух, в котором чувствовался аромат дыма. Вдалеке, за кустами жимолости, теплился огонёк. Там наверняка были люди, а где люди — там и еда.

— Попросим помощи, — решил Аргус. — При свете костра они не разглядят, какого цвета мои глаза.

— Прекрасно! — прогнусавил Лури. — И какую нелепость вы придумаете? Притворитесь бродячим артистом, а мудрейшего меня выставите дрессированной зверушкой, стоящей на задних лапах ради кусочка мяса?

— Отличная идея! — воскликнул Аргус. — А то я как раз не мог сообразить, что сказать.

— Не годится, — Лури покачал головой. — У вас слишком дорогой костюм. Никто не поверит, что вы уличный певун. Давайте лучше избавимся от них, кто бы это ни был. Мой желудок пуст, но я могу пожевать листочков, и тогда на пару рассеиваний магии хватит.

— Матушка учила меня любить людей, а не убивать! — возразил Аргус. — И не привирай. Я выбрал самый простой наряд. Вышивка серебряная, а пуговицы агатовые. Ну разве это богатство?

— А если там охотники? На меня же сразу спустят собак, — прогнусавил лис. — Я первым туда не выйду. Повесьте меня вместо воротника — я притворюсь мёртвым.

— Даже не надейся залезть мне на шею, ленивое животное! Я слишком устал, чтобы тащить ещё и тебя. Нет там никаких собак. Залаяли бы давно, унюхав твою вонь.

Аргус прибавил шагу, пробрался через колючие заросли ежевики, резко развернулся и так же бодро пошёл обратно.

— Вы идёте в другую сторону, — тонко намекнул Лури.

— Я передумал, — сказал Аргус. — Мне страшно, так что давай не пойдём. Тут наверняка должны быть дубы с желудями.

— Хозяин! Мы точно умрём с голоду на одних желудях! Я же не кабан! Когда-то всё равно придётся выйти к людям. Вы на вид безобидный мальчик, вас наверняка пожалеют.

— Маленьких легче обидеть, — возразил Аргус. — Мои сапоги с каждым шагом тяжелеют от страха. Неизвестность так пугает! И кто говорил, что новые знакомства — это благо?

— Я пожую травы на случай, если вас захотят убить.

— Никуда не пойду! — замахал руками Аргус. — Вдруг там нищие разбойники. Они захотят продать меня в рабство или оставят без одежды.

— Так рассейте их!

— Ни за что!

Лури вздохнул, покрутился на месте и предложил:

— Давайте хоть посмотрим, кто там. Выходить не обязательно.

Аргус подумал и неуверенно кивнул. Они снова двинулись навстречу золотистому мареву. На лесной прогалине у костерка сидел человек. На нём были штаны и рубаха из грубой сероватой ткани, кожаный жилет и шерстяная накидка на плечах. Человек был совершенно лысый.

— А почему у него нет волос? — шёпотом спросил Аргус.

— Откуда я знаю, я же спал последние полвека. Может, мода нынче такая?

— По-моему, это какой-то отшельник. Помнится, я в юности читал о бритоголовых, которые всю жизнь проводили, медитируя в лесах. Думаешь, мне стоит рассеять свои волосы, чтобы втереться к нему в доверие?

— Магия не позволит вам навредить самому себе. Постойте, — лис прищурился. — Мне кажется, это мальчик. Вы видите? Это совсем мальчик!

— А взрослых рядом нет? Вдруг они ушли за хворостом?

— Если к тому времени, пока другие вернутся, мы подружимся с ребёнком, будет гораздо проще втереться в доверие к остальным. Идёмте. И не теряйте бдительности.

Глава 6. Двое у костра, не считая Лури

У Фэйми на душе лежал камень. Она всё-таки сделала это — рассказала маме о тенях и своём желании стать чародейкой. Пришлось пережить такую трёпку, что лучше и не вспоминать. В другое время Фэйми извинилась бы, одумалась и сделала вид, словно ничего не произошло. Но не теперь. Она уже отрезала себе путь к дому. Мама в сердцах выкрикнула: «Или ты перестанешь нести чепуху, или иди чародействуй, куда глаза глядят! Хоть к бабушке своей! А сюда не возвращайся!» Слышать такое было ужасно обидно и больно. Мама, конечно, рассчитывала, что Фэйми останется и подчинится, но в этот раз даже ссора не остановила девочку. И хотя на сердце было тяжело и гадко, Фэйми отправилась к бабушке.