— Хватит сарказма, Преп, — сказал я.

У меня не было терпения для юмора Преппи, потому что все, чего я сейчас хотел, — это остаться с моей девочкой наедине.

— Да, вечеринка с байкерами и четырьмя П.

— Четырьмя П? — заинтересовалась Доу.

— Ага. Пиво. Пьянка. План. Попки. — Преппи окинул нас взглядом. — Ну, может, не попки, поскольку вы теперь что-то вроде парочки. Вы ведь парочка? Мне уже можно доставать фарфоровый сервиз и звать священника? — Преппи повернулся к Доу. — Ты беременна?

— Что? — спросила она. — Нет! Не беременна, — она прыснула со смеху, пока Преппи изображал обморок на матрасе.

— Но мы действительно парочка, — заявил я.

Не уверен, стоило ли это говорить, но я сказал. Мне нужно, чтобы до Преппи дошло: ясно и четко. Между ними, возможно, и была невинная дружба, но предупреждение твоему возбужденному другу с яйцами по поводу твоей женщины никогда не будет лишним.

— Аааааааа, так что вы говорите, друзья? Вечер-ринка с Преппи сегодня? — он потер руки, будто был колдуном, готовящимся наложить проклятье.

— Ты хочешь пойти? — уточнил я у всё время улыбавшейся Доу.

— Серьезно? — переспросила она.

— Серьезно, — повторил я.

Если каждая вечеринка будет вызывать у нее на губах подобную этой улыбку, я буду водить ее на каждую гребаную вечеринку, на какую она только захочет пойти.

— Урррааа, ублюдки! Одевайтесь, любовнички. Мы собираемся в клубный дом, — Преппи встал на кровати и стал подпрыгивать вверх, пока не бахнулся головой о лопасть вентилятора. Он упал на задницу, прижимая руки ко лбу. — Останется след.

Доу наклонилась к Преппи и убрала его руки от головы, чтобы осмотреть ушиб. Она отпустила простынь, которую держала на груди, и ее голые сиськи качнулись перед лицом Преппи.

Парня больше не волновала его рана. Облизнув губы, он открыто уставился на ее соски.

Их дружба, быть может, и не вызывала во мне злости, но мой лучший друг запросто мог получить кулаком в морду за то, что глазел на грудь моей девушки.

Я схватил Доу за запястье и прижал спиной к себе, прикрыв её простыней. Она покраснела.

Если Доу думала, что вечеринка по поводу моего возвращения домой была дикой, то она останется в абсолютном шоке, когда увидит сборище «Пляжных Ублюдков».

— Черт, я забыл об этих гребаных байкерах, — произнес я.

— О, прекращай, — сказал Преппи. — Парни Медведя теперь безобидны. Ты поставил свою метку, пометил территорию, забил мяч в ворота. Это все, что их заботит. Для них это святое. До нее не будут дое*ываться. Кроме того, там буду я, как и Медведь, и ты в том числе.

— Я не особо доверяю Медведю в последнее время, — ответил я. — Не прошло и недели, как он просил мою девочку стать его старухой.

— Но, как я и сказал, ты уже все сделал. Все в порядке, расслабься, расслааааабься.

— Преппи, сколько кофе ты выпил сегодня утром? — поинтересовалась Доу.

— Немного. Шесть или семь кружек. А что? — он подергивал пальцами, будто играл на рояле.

— Мы можем пойти, но ты всегда будешь в поле моего зрения, — обратился я к Доу. — Я серьезно. Или я, или Преппи будем рядом с тобой все время, поняла? В худшем случае иди к Медведю, но, клянусь Богом, если он коснется тебя хоть пальцем, я отрублю их ему.

Фраза вышла грубее, чем предполагалась, но я не собирался церемониться. Реальность того, что могло с ней случиться, если бы она отделилась от меня и осталась одна, теперь казалась невыносимой.

Ни один ублюдок в мире не выживет, если дотронется до нее. Одно только воспоминание о том, что почти сделал Эд, вызвало во мне желание убить этот кусок дерьма еще раз.

— Поняла, — ответила Доу, признавая серьезность моего тона. Она опустила руку на мое плечо. — Я никуда не пойду, если тебя или Преппи не будет рядом.

— Хорошо, — я выдохнул, не осознавая до этого, что задержал дыхание.

— Так что мы смотрим? — спросил Преппи, опершись на локти и скрестив ноги в лодыжках. — Оооу, «Разрушитель». Он мой любимчик.

— Убирайся нахрен, — приказал я, сгоняя его с постели.

— Бл*, ребята, с вами неинтересно, — Преппи надул губы, поднимая задницу с ковра. — Вы в своем мирке любовников забываете о роли старого Преппи во всем этом, — он выпятил нижнюю губу и опустил плечи.

— Чтобы через двадцать минут машина была готова, — рявкнул я, бросая подушку ему в голову.

— Ты имеешь в виду грузовик. Моя классическая малышка разлетелась на миллион крохотных кусочков, а «смерть от бомбы» страховка не покрывает, — ответил Преппи, уклоняясь от подушки.

— У тебя нет нахрен никакой страховки, — ввернул я.

Преппи не верил ни во что, что могло удержать его в системе, и не имеет значения, насколько незаконно это было.

— Но если бы она у меня и была, то не покрыла бы взрыв, — произнес он, отмахнувшись от нас по дороге из комнаты.

— Напомни мне прикрутить засов на дверь, — пробормотал я.

— Перестань. Преппи классный, просто немного переборщил с кофеином, — сказала Доу в его защиту.

— Ты можешь спасовать, если передумала. Мы останемся здесь — голыми — и посмотрим любой дурацкий фильм, какой захочешь, пока ты остаешься обнаженной. Нам необязательно идти на вечеринку Медведя, если думаешь, что тебе там будет некомфортно.

— Я хочу лучше узнать твоих друзей. Хочу выбраться из дома ненадолго. Хочу это все, — улыбнулась Доу. — И хочу это с тобой.

Я хотел выпятить грудь и стучать по ней как Кинг-Конг. Ее слова давали мне силу. Она хотела это все.

Со мной.

Я чувствовал себя хорошо там, где мы были и куда собирались. Так хорошо, что был почти готов лгать ей до конца своих дней.

Почти.

ГЛАВА 25

Кинг

Клубный дом Медведя был старым двухэтажным мотелем с внутренним двориком и маленьким бассейном в форме почки, стенок которого граффити касалось в сотни раз чаще, чем вода.

Пластиковые стулья с дырами на сиденьях и спинках, а некоторые даже без ножек, были разбросаны по крыльцу. Несколько штук плавало в углу на дне бассейна в зелёной илистой воде.

Об изысканной музыкальной системе можно было забыть. Древний переносной магнитофон, из которого орал Джонни Кэш, стоял на маленьком круглом столике. Провод был брошен через бассейн и двор, вилка же торчала в одной из розеток где-то в комнате.

Едва одетые женщины были повсюду, а байкеры всех возрастов, форм и размеров сновали в различных состояниях алкогольного опьянения. Два массивных барана носили свои ножи прямо на голой груди и боролись на руках в углу двора на перевернутой корзине для грязного белья.

Две женщины с одинаково выбеленными волосами — обе топлесс — сосались у перил террасы второго этажа, пока тощий проспект стоял рядом с ними, наблюдая из-под тяжелых, полуопущенных ресниц, с выпиравшим под джинсами стояком, который он даже не пытался скрыть.

Медведь первым поздоровался с нами.

— Кинг, е*аный засранец! — прокричал он, останавливаясь в открытой двери одной из мотельных комнат и держа под руку девушку с невинными полненькими щечками, но с некой тревогой в глазах. — Сюда!

Он помахал нам и практически вышвырнул девчонку из комнаты. Она бы приземлилась лицом в бетон, если бы Преппи не поймал ее и не поставил на ноги.

— Спасибо, — ответила девушка, поднимая взгляд на Преппи.

Он сморщил нос, будто его сбило с толку ее «спасибо», а потом обошел девушку. Она оглянулась на него, когда уходила.

— Какого хера это было? — спросил я.

— В душе не е*у, — серьезно произнес Преппи. Его веселость будто канула в лету. — Давай начнем эту вечеринку.

— Доу, малышка! Ты здесь! — выкрикнул Медведь, притягивая Доу в объятья, которые длились слишком долго. Я сжал кулаки. Медведь, казалось, не заметил, но если и заметил, то ему было плевать. — Бамп, принеси моим друзья выпить!

Рыжеволосый проспект с веснушками на лице, которого я видел впервые в жизни, наполнил три красных стакана чем-то из бочки и передал нам.