— Но ведь вы же не ради работы учителем учились рисовать?

— Ну… да. Поначалу я и правда надеялась, что когда-нибудь мои картины оценят, а до той поры можно и учителем побыть.

Она до сих пор оставалась учителем рисования, но, по сути, уже не рисовала собственные картины.

— А почему больше ничего не рисуете?

— Да кто его разберёт почему.

— Пожалуйста, не уходите от ответа.

— Может, жизнь после университета оказалась для меня слишком сложной.

Она как будто о ком-то другом говорила.

— Знаешь, когда выходишь в общество… твоё свободное время резко сокращается… И начинаешь придумывать вот такие оправдания. И если хочешь чего-то добиться в будущем, действовать нужно здесь и сейчас.

— Я не о том спрашиваю. Мне интересно, что именно вы чувствуете.

От прямого вопроса Тихиро глубоко вздохнула.

— Эх. Ты ещё такой малец.

— Уж извините… Вот если бы объяснили мне, каким местом я малец, получили бы спасибо.

— Общество не состоит из чёрного и белого. А ты веришь, что его могут разделить на чёрное и белое взрослые.

— Я не прав?..

— Кажется, Митака уже это понял… Всё-таки год для старшеклассников многое значит. К тому же вокруг него постоянно трутся взрослые женщины.

— ...

— Вряд ли ты поймёшь, даже если расскажу, но всё равно хочешь услышать?

— Непременно.

— В мире почти нет такого, что можно разделить на чёрное и белое. Общество размыто — из него постоянно вымываются краски. Вот как-то так. Потому что мир состоит из людей, которые находятся в пути. Возьмём твою жизнь, вот добьёшься ты своей цели и станешь разработчиком, никакие ведь титры не появятся, будто в игре какой?

Разумеется, такого не будет.

— Нет ведь, правда? Ничего не закончится. И так ещё шестьдесят лет.

— ...

Шестьдесят лет. Столь долгий срок трудно вообразить. Сората не очень хорошо понимал, что будет даже через десять.

— Ты хоть немного понял, о чём я говорила?

— Вы про то, чтобы я не зацикливался на том, что у меня перед носом?

— Вообще нет. Ну, тебя можно похвалить и за такой вывод.

— Тогда...

— Если станешь тем, кто способен признать только идеальный результат, радости не будет ни тебе, ни окружающим.

Тихиро говорила на редкость убедительно, словно отталкивалась от собственного опыта.

— Только не пойми неправильно, я не говорю, что ты не должен стремиться к идеалу.

— Вроде как понимаю.

— Я лишь говорю, что не нужно полошиться, когда дела идут вразрез с ожиданиями. Потому что в противном случае ты не сможешь дальше быть с Масиро.

— Чего это вы переключились на Сиину и меня?

— Люди меняются… Даже ты не будешь вечно школьником. Если будешь каждый день отрываться с местной компанией, разве станешь тем, кем хочешь? То же относится к Камигусе, Митаке, Акасаке и Масиро. Если тебе хочется того, чего сейчас у тебя нет, нужно временами что-то менять в своём уютном мирке. Нужно выходить из зоны комфорта.

Тихиро понемногу меняла тему, и её слова застревали у Сораты в груди.

— В школе не меняются только учителя. А когда приходит время, третьегодки выпускаются под фанфары… Для них всё меняется, но это нельзя назвать прощанием.

— Отправка в путь...

— А ты хорош трепаться на трезвую голову.

Тихиро вела себя привычно, разве что напилась сильнее обычного. Возможно, если бы не это, их разговор не состоялся бы.

— Ладно, мой урок закончен. Тебе пора спать.

Сората покорно встал со стола.

Лучше поговорить про сочельник в другой день. Если всё ей рассказать на пьяную голову, потом всё равно забудет.

Собираясь уйти с кухни, Сората повернулся к Тихиро.

— Сэнсэй.

— Чего? Хочешь, чтобы я вогнала тебя в ещё больший депресняк?

— Я думаю, для вас ещё не поздно.

Нельзя вернуть упущенное время, но чего-то успеть добиться можно всегда. Казалось, в этом и состоял смысл рассказа Тихиро.

— Знаю и без твоих советов.

— Спокойной ночи.

Когда Сората действительно собрался уйти, Тихиро его остановила.

— Канда, забыла тебе сказать.

— Чего ещё? Такой удачный момент испортили! Так, а почему я сказал что-то крутое, хотя на самом деле у меня кислая мина?!

— Уезжай домой на Новый год.

— Что? Зачем?

— Я лечу в Австралию, потому на время зимних каникул Сакурасо закрывается.

— Вы за кого себя держите?!

— Закон — это я.

— Требую собрание Сакурасо!

— Отказано. Ваша компания, включая тебя, даже летом не уезжала домой, ваши родители, наверное, волнуются. Думай об этом как о новогоднем подарке и будь благодарен.

— Чего это у вас такое лицо, как будто вы сказали что-то крутое?! А вот вообще ничего! Короче, а Сиина? Она поедет в Англию?

— Ты же с кошками отправишься в Фукусиму? Бери её с собой.

— Фукуоку!

— А~ ладно-ладно. Токусима.

— Почему вы оставили «сима»?!

Хотя споры с пьяницей всё равно ни к чему не привели бы, Сората не мог не ткнуть её носом.

— Главное, что я сообщила. И передай остальной компашке.

— ...

Получив напоследок важную задачу на свою голову, Сората звучно вздохнул и вернулся к себе

Часть 2

Когда закончились финальные экзамены, наступил момент истины.

С опаской взглянув на полученный экзаменационный лист, Сората увидел у Масиро привычные по первому семестру круглые ноли по девяти предметам и смирился с тем, что ей придётся в очередной раз идти на дополнительные экзамены.

В Сакурасо начались весёлые деньки, когда Мисаки по традиции жарила сладкую картошку и готовила рождественские украшения для хвойного дерева в саду.

Бывали и такие дни, которые проходили спокойнее. Вчера, 23 числа, Сората в одиночку поехал в соседний район, в торговый центр за подарком, который потом отправил младшей сестре Юко в Фукуоку.

В итоге отношения с Масиро нисколько не улучшились — они как были скисшими, таковыми и остались.

Единственное, что изменилось в поведении Масиро, — она стала каждый день оставлять перед дверью Сораты баумкухен.

Он их забирал и ел, но его не покидало неловкое чувство, потому что изначально именно Сората покупал их для Масиро.

В последний день второго семестра, 24 декабря, Сората перед походом с Нанами в театр занимался в своей комнате программированием, а, выйдя в коридор, обнаружил новый баумкухен.

Терпение у Масиро подошло к концу, потому что упаковка оказалась открыта, а от булки откусили кусок.

Сунув баумкухен в рот и посмотрев на часы, Сората увидел, что уже настало 4 часа дня.

Солнце пошло к горизонту, выкрашивая западное небо багровым, но на сегодня ещё оставались планы. Прежде всего от Сораты требовалось отвести Масиро к месту встречи с редактором Аяно, как он и обещал, откуда они пойдут на новогодний банкет от издательства.

А потом Сората планировал встретить Нанами, которая пораньше уйдёт с работы, и пойти на спектакль. К счастью, банкет и театр находились возле станции, потому много времени не уйдёт.

После спектакля они с Нанами что-нибудь съедят, чтобы убить время, потом после банкета заберут Масиро, немного прогуляются по пути и вернутся в Сакурасо. В итоге гулянья равномерно растянутся на весь вечер.

Тихиро убежала на групповое свидание… что вполне ожидаемо. Рюноске сказал, что зарезервировал себе номер в отеле и уже заперся там. Потому теперь его комната пустовала.

Дзину Сората с небольшим опозданием наврал, что после спектакля Нанами и рождественского банкета Масиро в Сакурасо пройдёт рождественская вечеринка. Потому Дзин ушёл за тортом и сейчас отсутствовал. Когда он вернётся, Сората и остальные уже уйдут, и Дзин с Мисаки окажутся наедине.

— Как-то я нервничаю...

Сората ничего особенного не сделал, но когда думал о двух третьеклассниках, у него поднимался пульс.

Он ещё раз глянул на часы.

Надо бы уже готовить Масиро к выходу.

Он поднялся на второй этаж и позвал девушку через дверь: