Не те условия, как в том зоомагазине «Monster Hunter», здесь она не может так поступить. Тут и посторонние глаза имеются.

— Тогда просто как-нибудь сходи в «Перекрёсток». Там хороший зоомагазин.

— Я знаю, часто туда захожу.

Вот как?.. Так ты там уже была…

— Тогда с этим всё, да?

Но Юкиносита, кажется, не могла сдвинуться с места. Она просто показала мне на дверь.

— Отчётник, работай.

Ты что, Мистер Попо,57 что ли? Смени словарь.

Но железная воля Юкиноситы и кошки перед ней приковали её к месту так, что и ломом не сковырнёшь.

Я зашёл внутрь и начал снимать. Так, хорошо, хорошо. А теперь лапки приподними.

И за несколько минут разделался с этой дурацкой работой.

— Слушай, а есть смысл столько кошек снимать?

Хотя не такое уж это великое дело…

Юкиносита выхватила у меня цифровой фотоаппарат и уставилась на дисплей. Пролистала многочисленные фото чучел-мяучел, что я наделал, повинуясь её подаваемым издали командам, устало вздохнула и удовлетворённо улыбнулась.

Я смотрел на неё, размышляя, не опасно ли пялиться на фотки на ходу. Но все шли в том же направлении, и как ни странно, мне не пришлось беспокоиться, что она в кого-то врежется.

Дальше был физкультурный зал, встретивший нас открытыми дверями. Внутри было полно народу.

Все чему-то очень радовались. Юкиносита вернула мне фотоаппарат.

— …Сейчас начнётся.

— Что? — Спросил я, но она не ответила.

Она молча, решительным шагом направилась в зал, словно собираясь найти там какой-то ответ.

И позвала меня, не оборачиваясь.

— Хикигая. Идём.

— А, угу.

Какая, собственно разница. Я всё равно работаю как помощник отчётника, так что возражать не стану. Зампредседателя сама командует мне, что фотографировать, поэтому криков «не надо снимать!» больше быть не должно. Мне же легче.

И я двинулся в зал вслед за Юкиноситой.

Все кресла были заняты.

Кому мест не хватило, стояли позади плечом к плечу. Судя по количеству народа, наверно, было какое-то объявление, которое я прозевал.

— А, Юкиносита. Ты вовремя. — К нам подошёл ответственный за зал. — У нас тут не хватает стульев, многие стоят, не лучше ли выстроить их рядами?

— Все будет нормально.

— А не слишком шумно?

— …Очень скоро станет тихо.

Разумеется, как Юкиносита и сказала, шум утих. Потому что все почувствовали, что вот-вот начнётся? Или так повлияли установленные на сцене инструменты?

Прежде, чем всё начнётся, мы двинулись к последнему ряду стоящих зрителей. И как только мы подошли, зрители заволновались.

Я посмотрел на сцену и увидел, как там появляются девушки в шикарных платьях, с разными инструментами в руках. Их встречали аплодисментами.

Последней на сцену неспешно вышла Харуно Юкиносита.

Тонкое длинное платье в этом ослепительном свете подчёркивало все изгибы её тела. Тёмная материя колыхалась на каждом шагу, завораживая всех, кто смотрел на неё. Приколотая к груди чёрная роза, уложенные волосы и аура роскоши, даже издалека блистающие жемчуг и блёстки делали Харуно ещё более ослепительной.

Харуно придержала подол юбки и изящно поклонилась.

На своих высоких каблуках поднялась на возвышение и взяла дирижёрскую палочку.

Слегка приподняла её и замерла. Это элегантное движение заставило всех затаить дыхание.

И затем взмахнула палочкой, словно рапирой.

Зал наполнила музыка.

Слитный и сильный звук медных труб, резкий и острый как стрела тембр смычковых и, словно в противовес им, дрожащий как вечерний вечер звук флейт.

Харуно резким движением разорвала пространство перед собой.

Скрипачи поднялись, и виртуозно провели смычками по струнам.

Затем шагнули вперёд флейты, пикколо, гобои, аккомпанируя изящной мелодии. Взметнулись в воздух кларнеты и фаготы. Поднялись трубы и тромбоны, ярко блестя на свету. Провернулся контрабас, и в такт ему ударили литавры.

Это было живое музыкальное вступление, никак не сочетающееся с классическими костюмами музыкантов. И уж тем более с ними контрастировали нешаблонные, броские и сильные движения.

Зрители были ошеломлены.

Но узнаваемые ритм и мелодия возбуждали и вызывали ощущение сродства с музыкантами, заставляя внимательно вслушиваться, наклонясь вперёд. Поняв, зрители начинали отбивать такт на коленях.

Что это за мелодия? Я её уже слышал раньше. Мне кажется, это пьеса, которую часто играл музыкальный клуб.

Когда ответ уже крутился на языке, Харуно вдруг вскинула палочку и махнула ей вправо и влево.

Необычное движение для дирижёра. Все смотрели на палочку. Длинные тонкие пальцы начали обратный отсчёт.

Моих ушей коснулась знакомая фраза. Все в зале знали эту пьесу.

Харуно снова повернулась. Палочкой к оркестру, второй рукой к залу. И энергично взмахнула обеими руками.

По этому сигналу все синхронно вскочили и закричали.

— Мамбо!

Это был краткий миг, в который невозможно различить оркестр и зрителей.

Даже взрослые, как и Харуно, закончившие уже школу, живо подчинились ей.

Все были взбудоражены словно в клубе или на дискотеке.

Никто не мог оставаться в стороне. Возбуждение дошло до предела. Все буквально должны были затащить сюда своих друзей. И тем, кто добился этого, умело дирижируя оркестром, была Харуно Юкиносита.

Я стоял в самом конце и потому мог спокойно на всё это смотреть. Но окажись я в толпе, я мог бы превратиться в нечто пугающее. Скорее всего, я просто сидел бы, не чувствуя настроения и мрачно хмурясь.

Музыка продолжалась, стремясь к последнему фрагменту.

— …обычно.

Услышал я голос рядом. Такой тихий, что он обязан был утонуть в этом невероятном представлении.

— А?

Поднял я голову и повернулся к Юкиносите ухом, потому что полностью её не расслышал.

Она чуть придвинулась.

— Я говорю, великолепна как обычно.

Тихий шёпот посреди накатывающихся волн музыки подсказал мне, насколько близко мы стоим друг к другу в этой темноте. Мягкий запах свежести заставил меня рефлекторно отшатнуться.

Я взял себя в руки и придвинулся на полшага. Ничего страшного, наши лица не вплотную, нечего так нервничать.

— Просто удивительно услышать, как ты кого-то хвалишь.

— …Правда? Может, это не видно, но я отношусь к сестре с большим уважением, знаешь ли.

Чем ближе друг к другу мы стояли, тем яснее слышны были наши голоса. Но последние слова Юкиноситы оказались настолько тихи, что были почти неразличимы.

— Думаю, я хочу быть такой, как она.

Её взгляд был устремлён на сцену. Там, свободно взмахивая палочкой, словно в танце с мечом, сияла Харуно.

На высокой сцене и даже ещё выше, на дирижёрском подиуме. Купаясь во всеобщем внимании. Это и правда было нечто очень ей подобающее.

— …Тебе не надо быть похожей на неё. Просто оставайся такой, какая ты есть.

Едва я успел это прошептать, раздался взрыв аплодисментов и криков. Ответа Юкиноситы я не услышал.

Глава 9. И затем над '''каждой сценой''' опускается занавес

На подмостках сцены я сменил батарейку камеры и проверил оставшееся место на флешке. Одна из обязанностей помощника отчётника – документировать деятельность организаций добровольцев. Плюс к тому надо отредактировать видео в Final Cut Pro или ещё какой программе на Маке школьного совета. Меня немного учили как ей пользоваться, но мне быстро надоело. И я даже не могу просто работать на Маке, потому как привык к Windows. Максимум, что в моих силах – это субтитры отредактировать.

У нас, кстати, отличное оборудование, что Мак возьми, что Final Cut Pro. Первоклассная камера, спасибо школьным деньгам, и чувствительность микрофона отличная. Я коснулся дисплея и убедился, что с камерой всё в порядке.