Я стоял у края сцены и смотрел на часы.

С каждой секундой становилось всё тише.

За маленьким окошком открывался физкультурный зал, полный зрителей. Он напоминал гигантское существо, ворочающееся во тьме. Вроде Ньярлатотепа.49 Таинственный бог с тысячью лиц…  А? Стоп, нет. Это у Миля Маракаса50 тысяча лиц. Да какая разница…

До начала осталась минута. Зал погрузился в тишину.

Все жили ожиданием, забыв даже перешёптываться, не говоря уже о том, чтобы болтать вслух.

Я нажал кнопку переговорника.

— Десять секунд.

И не отпускал её.

— Девять.

Мой взгляд был прикован к часам.

— Восемь.

Я вдохнул.

— Семь.

Выдохнул между отсчётами.

— Шесть.

На мгновение перевёл дух.

— Пять секунд.

Кое-кто подхватил отсчёт.

— Четыре.

Это был очень спокойный, даже холодный голос.

— Три.

Голос затих.

Но кто-то наверняка отсчитал «два» на пальцах.

Юкиносита смотрела на сцену из окна звукооператорской, расположенной на втором этаже над сценой, её было видно с края сцены.

Затем финальный отсчёт, «один», беззвучно прозвучал в наших головах.

Сцена мгновенно взорвалась ослепляющим блеском.

— Привет, ребята! Вы не от мира сего?!

— Да-а-а-а-а-а-а-а-а!

Появившаяся на сцене Мегури была встречена рёвом зала.

— Чиба славится танцами и…

— Фестива-а-а-а-а-а-а-а-алями!

Все уже знают этот слоган?..

— Если мы чибанутые, давайте плясать и…

— Песни пе-е-е-е-е-е-е-е-еть!

Непостижимые призывы Мегури привели зрителей в экстаз.

И без паузы заиграла танцевальная музыка.

Это было начало открытия.

— Совместное выступление танцевального клуба и группы поддержки!

С энтузиазмом объявила Мегури в микрофон. Выскочившие на сцену танцоры плясали, кувыркались и подкидывали друг друга, разжигая энтузиазм.

…Ну и глупость. До чего же дурацкая школа.

И что это за фигня «не от мира сего»? Ну да, ну да.

Упс. Некогда мне на них смотреть.

Работать, работать…

— Это звукооператор. Песня скоро закончится.

Рапорт звукооператора.

— Поняла. Председатель Сагами, приготовиться.

Юкиносита выслушала рапорт и отдала новое распоряжение. Мегури, ведущая, тоже должна была его услышать.

Танцевальная группа ушла со сцены за левую кулису. Из-за правой появилась Мегури.

— А теперь слово предоставляется председателю оргкомитета фестиваля.

Сагами с застывшим лицом вышла на сцену. На ней скрестились тысяча взглядов.

Не дойдя до центра, она застыла. Её рука с зажатым в ней беспроводным микрофоном дрожала.

Сагами подняла эту негнущуюся руку и заговорила в микрофон.

Тот отозвался пронзительным воем.

Это было настолько в тему, что зрители взорвались хохотом.

Я сразу понял, что они это не со зла. В конце концов, надо мной всю жизнь смеются. Виды смеха я нутром чую.

Но оцепенело стоящей на сцене Сагами, пытающейся справиться с волнением, это вряд ли могло прийти на ум.

Даже когда вой стих, она по-прежнему молчала.

Мегури с волнением подняла микрофон, стараясь помочь.

— …Хорошо, давайте ещё раз. Председатель оргкомитета, вам слово!

Её голос заставил Сагами зашевелиться и начать разворачивать зажатый в руке листок с речью. Но тот выскользнул из непослушных пальцев и упал на сцену, вызвав новый взрыв смеха.

Красная до ушей Сагами подобрала листок. Из зала крикнули «Постарайся!». Вряд ли они хотели её обидеть. Но я сильно сомневаюсь, что это её воодушевило. Нет таких слов, которые помогли бы тем, кто так мучается. Единственное, что им хочется – это чтобы было тихо как в пустыне. Они просто хотят, чтобы их оставили в покое, как лежащий на обочине камень.

Несмотря на то, что речь была написана на бумаге, Сагами то и дело запиналась, путая строчки.

Как следящий за временем, я начал махать ей рукой круговым движением, показывая, чтобы она закруглялась, потому что она уже перебрала свой лимит. Но Сагами, едва не падающая в обморок, просто не замечала моих сигналов.

— Хикигая. Сигнализируй ей закругляться.

Услышал я в наушниках пробившийся сквозь шум голос Юкиноситы. Поднял взгляд на окно звукооператорской и увидел, что она показывает мне скрещённые руки.

— Давно уже сигнализирую. Похоже, она меня не видит.

— Понятно… Может, зря я тебе эту работу поручила.

— Издеваешься над моей незаметностью?

— Я ничего такого не говорила. Кстати, а ты сейчас где? В зале?

— …ет, ты точно издеваешься. Ты же прямо на меня смотришь.

Машинально ответил я. Кажется, так быстро, что переговорник не уловил начало фразы.

— Э-э, зампредседателя, вас все слышат…

Услышал я другой голос в наушниках.

…Верно. Переговоры слышат все, так ведь? Я только что заполучил невероятно обидное и смущающее воспоминание.

Несколько секунд в наушниках был слышен только шум.

— …Будем продолжать, как запланировано по графику. Всем иметь это в виду.

Высказалась она после длинной паузы и оборвала связь.

Речь председателя наконец завершилась, и мы перешли к следующему этапу.

Эта церемония открытия была полна мрачных перспектив.

После церемонии открытия наконец начался сам фестиваль.

Он должен был продолжаться два дня, но посторонних пускали только на второй день. Первый – исключительно для своих.

Это мой уже второй фестиваль в старшей школе, но в нём не было ничего, что стоило бы отметить. Просто типичный школьный фестиваль.

Каждый класс проводил свои мероприятия, клубы изучения культуры устраивали выставки и представления, добровольцы играли в оркестре.

Еда и напитки, приготовленные не прямо здесь, всё равно продавались под таким видом. Ночевать в школе, как было во время подготовки, больше не разрешали.

Но всё равно все оставались очень оживлёнными, словно фестиваль – это нечто. Фестиваль для всех был своего рода иконой, радовались не столько его размаху и качеству подготовки, сколько его непохожести на обычные дни.

Вот чего можно ждать от фестиваля.

Разумеется, этот пылкий энтузиазм не обошёл и мой класс, 11-F.

В коридорах разгорелись битвы за посетителей, так что просто пройти стало не самой лёгкой задачей. Там раздавали листовки, маршировали группы с плакатами, типы в костюмах разносчиков еды, купленных в каком-то Дон Кихоте,51 носились как угорелые. Раздражает.

Когда закончилась уборка после церемонии открытия, я направился в свой класс. И добравшись, обнаружил, что там царит хаос. Последние приготовления к самому первому показу спектакля были в разгаре.

— Что ты делаешь? Что это за грим? Он слишком тонкий!

— Чёрт возьми, ну что ты так кипятишься? Ты та-а-акая забавная, правда. Всё равно все придут посмотреть на Хаято. Не хочешь расслабиться?

Эбина орала во весь голос, а Миура бодро болтала то с одним, то с другим. И хоть вроде ничего такого она не говорила, все потихоньку начали успокаиваться.

Я посмотрел на своих одноклассников, увлечённых работой. Они стали ближе друг к другу за последние полтора месяца?

Они могут смеяться, могут плакать… Быть может, даже кричать друг на друга… Быть в полушаге от драки, но всё равно понять чувства другого и стать наконец единым целым… быть может… Ну, не знаю, меня же тут не было.

Делать мне было нечего, и я просто болтался неподалёку от двери, делая вид, что очень занят, и бормоча «ах да, точно…»