Огонь уже перекинулся на комнату.

На неё полыхнуло жаром.

Она почувствовала запах бензина.

Удушение, избиение, ножевая рана… а четвертым способом убийства был огонь!

Она взглянула на потолок — противопожарная установка там была, но её явно вывели из строя. Она не работала. Пожарную тревогу тоже отключили. Усилием воли Мисора приказала себе не паниковать, нельзя было терять ни секунды. Она бросилась из квартиры обратно в коридор, туда, откуда только что прибежала. На пути сюда она видела огнетушитель. Вон он… там! Схватив его, она помчалась обратно. В инструкции она не нуждалась.

Направив конец шланга на столб огня, на тело Рюзаки, пылающее красным, она вцепилась в огнетушитель мертвой хваткой. Струя белой пены вылетела из него, обволакивая комнату, гораздо более сильная, чем Мисора ожидала. Её чуть не отбросило назад, но она лишь стиснула зубы и держала шланг, не позволяя струе отклониться в сторону.

Сколько прошло времени?

Десять секунд? Где-то так.

Но Мисоре показалось, что день закончился прежде, чем Рюзаки перестал гореть.

Огнетушитель был пуст… огонь потушен.

Белая пена начала потихоньку оседать.

Прямо перед ней лежало черное, обугленное тело. Нет, это будет преуменьшением, смягчением истинной картины. Более точным описанием будет черно-красный кусок мяса. Казалось, огонь прожег его насквозь.

Запах бензина висел в воздухе, к нему примешивалась вонь от паленой кожи и волос. Мисора зажала нос рукой. Она взглянула в сторону окна, прикидывая, не впустить ли немного свежего воздуха… нет, нельзя рисковать, может возникнуть обратная тяга. Осторожно, будто опасаясь, что от малейшего резкого движения его тело рассыплется, Мисора приблизилась к Рюзаки. Он, весь скрючившись, лежал на спине. Она опустилась на колени возле него.

— Рюзаки, — позвала она.

Он не отвечал.

Умер?

— Рюзаки!

— А… оо…

— … Рюзаки.

Он был жив.

Всё ещё жив.

Он весь обгорел и нуждался в срочной медицинской помощи, но могло быть и хуже. Сзади послышался шорох, и Мисора обернулась. На пороге стояла женщина — та самая, которая вскрикнула, увидев у неё в руках оружие. Должно быть, она живет на этом же этаже. Услышав сначала выстрелы, а потом шум бьющей под напором струи огнетушителя, она несмело подошла, чтобы узнать, в чем дело.

— Ч-что-то случилось? — спросила она.

У Мисоры промелькнула мысль, что тут надо уже прямо спрашивать «Что случилось?», ну да какая разница…

— ФБР, — произнесла она.

ФБР.

Именно так она представилась.

— Вызовите полицию, пожарных и скорую.

Женщина, похоже, удивилась, но, тем не менее, кивнула и вышла. А может, это и есть одна из людей L, подумала Мисора — он ведь прислал сюда воришку и какого-то фокусника, — но это можно будет выяснить и позже.

Она снова повернулась к Рюзаки.

Повернулась к черно-красному обугленному телу.

И медленно прикоснулась к его запястью, всё ещё очень горячему, и пощупала пульс… немного неровный и очень слабый. Возможно, ему конец, он может не дотянуть до больницы, может не дотянуть даже до приезда «скорой».

В таком случае…

Ей необходимо кое-что сказать ему.

Необходимо кое-что сделать.

— Рю Рюзаки, — сказала она, защелкивая на его запястьях наручники. — Вы арестованы по подозрению в убийстве Билива Брайдсмейда, Куотер Квинер и Бэкйард Боттомслэш. Вы не имеете права хранить молчание, не имеете права на адвоката, и вы не имеете права на справедливый суд.

Лос-анджелесский серийный убийца ББ, Рю Рюзаки, Бейонд Берсдей… был взят под стражу.

Последняя запись

Мне осталось лишь всё объяснить.

Рассказать осталось не так уж много, так что просто подытожу ключевые моменты. Мой знаменитый и уважаемый предшественник, человек, чьи действия сильно повлияли на меня лично, Б, Б.Б., Бейонд Берсдей — разумеется, мне едва ли нужно снова объяснять, что сами эти убийства не были его целью. Так чего же он добивался? И опять же, это едва ли нуждается в объяснении — он бросил вызов человеку, которого во всем копировал, величайшему детективу столетия, L.

Это был вопрос победы или поражения.

Соревнование.

Но в таком случае, что ознаменовало бы победу Б? Как бы он определил, что L ему проиграл? В обычной войне между двумя детективами выигрывает тот, кто первым раскрывает преступление. А если мы возьмем битву между L и убийцей Кирой, то L бы выиграл, доказав, кто на самом деле Кира, в то время как Кира одержал бы победу, убив L. Но как насчет L и Б? И тогда Бейонд Берсдей придумал вот какую теорию.

Поскольку L может раскрыть любое дело независимо от его сложности, ему остается создать дело настолько запутанное, что L не удастся раскрыть его, и тогда Б победит.

Этим делом стали лос-анджелесские убийства ББ.

Бейонд понимал, что как только он начнет действовать, Дом Вамми и Ватари тут же дадут знать L, так что даже не стал пытаться их остановить. Он мог лишь догадываться, на каком этапе его плана L начнет его ловить, и подготовил всё очень тщательно, ожидая вмешательства L в любую минуту. Бейонд Берсдей был осторожен и дотошен в своих действиях — и когда L вмешался, а произошло это 14 августа, сразу после третьего убийства, время было не идеальное, но и не такое уж неудачное.

Разумеется, L не стал бы делать ход сам, а тщательно отобрал бы на эту роль пешек — самое большее три, скорее всего две, а если Б повезет, то и вовсе одну. Бейонду Берсдею повезло. Глаза шинигами тут же сказали ему имя этой пешки — Наоми Мисора. Агент ФБР, временно отстраненная от работы.

Но суть в том, что она-то не L, она лишь работала на него. Бейонд Берсдей вел войну не с Наоми Мисорой. Ему важно было лишь победить того, кто стоял за ней.

И вот поэтому…

Б представился Наоми Мисоре, назвавшись Рю Рюзаки.

Рю Рюзаки — L.L.[8]

Для любого из Приюта Вамми не было цели выше, чем отождествлять себя с этой буквой — и Бейонд Берсдей сразу же ухватился за такую возможность. Даже Наоми Мисоре было известно, что случалось с детективами, которые выдавали себя за L, а Б был из Приюта Вамми, так что знал об этом лучше, чем кто- либо — так что его выбор только подчеркивает силу его намерения. Он никогда и не надеялся выжить — он принял решение. Он был готов.

И вот, в роли Рюзаки он изображал из себя шута, тем временем наблюдая за Наоми Мисорой, искусно направляя её, с первого места преступления и до третьего, чтобы убедиться, что она нашла и расшифровала все зацепки и послания, которые он оставил. По сравнению с препятствиями, с которыми он столкнулся, убеждая родственников жертв нанять его для раскрытия этого дела, вести Мисору оказалось легче легкого. И всё это время он так или иначе испытывал её, прикидывая, достойна ли она служить заменой L…

На протяжении всего расследования Мисора много раз звонила L. И получила от него указание позволить этому таинственному частному детективу, Рю Рюзаки, командовать парадом. Ничего другого Бейонд и не ожидал — именно с этой целью он прислал кроссворд в полицейское управление Лос-Анджелеса. Раз на сцене появился некто с уликой, доступ к которой мог получить лишь кто-то вроде L, то даже величайший детектив столетия не смог бы так просто сбросить его со счетов — хотя на самом деле у Рюзаки была эта улика только потому, что он сам же её и создал.

Мисора превзошла все его ожидания. Подобно тому, как луна имеет свою светлую и темную стороны, а у каждой монеты есть орел и решка, его намеки были явными, но в то же время ненавязчивыми, и никакой рядовой сыщик никогда не смог бы с таким успехом довести их до логического заключения. Она оправдала все его надежды. Первые три места преступления скрывали ключи, которые необходимо было найти, чтобы его план шел как по маслу, но в то же время не должно было получиться так, что Рюзаки большинство из них обнаружил самостоятельно — точно так же, как L с помощью Мисоры гонялся за Б, Б с помощью Мисоры гонялся за L. Рю Рюзаки мог быть просто подозрительным частным детективом, и никем больше — не вызывающим доверия, но и не привлекающим к себе излишнего внимания со стороны L. Что же касается Бейонда Берсдея, то первые три совершённых им убийства служили только подготовкой к главному представлению — четвертому убийству. Мисора сама же первая упомянула слово «маскировка», и в этом смысле первые три убийства все до единого были маскировкой, скрывая истину о предстоящем четвертом.