Она пожала плечами.

— Смерти были, — тяжело произнёс король.

Глатра кивнула. Тела лордов Драгонвуда, Амбриваля, Фулвезера, Барельдера, Танторна, Хардивайпера, Рэйвенхилла и Браярброка были опознаны и доставлены в Часовню Доблестных, где с тех пор находились под стражей.

Она зашагала по комнате.

— Я пока не смогла обнаружить сэра Винтера, как и моих коллег-боевых магов Бламрельда и Ларейкона, но я хочу, чтобы все трое обследовали тела, прежде чем к ним доберутся жрецы или родные.

Проведя рукой по уставшим глазам, она добавила:

— Больше всего я хочу найти и опознать владельца нашего нового призрака синего пламени! Сразу после того, как юного лорда Грозозмея, который управляет теми двумя, что уже устроили бойню в городе, возьмут под стражу — живым, если сможем, — и предметы, которые он использует для управления призраками, окажутся в наших руках, и мы поместим их в безопасное место.

— Бурные деньки, — пробормотал Ирвел, находившийся на грани сна.

Глатра напряглась, затем подавила гневный ответ, уже готовый сорваться с её уст. На принцев не огрызаются. По крайней мере, из-за пустяков.

Вместо этого она вздохнула, посмотрела на короля и сказала ему прямо:

— Если дворяне будут драться друг с другом, с простолюдинами и с нашими драконами на улицах, нам будет непросто удерживать дворец. Придётся позвать на помощь каждого союзника, от призрака Алусейр до Мудреца Долины Теней — когда он неизбежно появится снова. Даже этого самопровозглашённого лорда Глубоководья, который рыскает по нашим залам, похищая еду и вино такими порциями, будто ест за дюжину. Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы довериться любому из них, но прямо сейчас мы должны так поступить. Мы нуждаемся в них — по крайней мере, в том, чтобы они не стали нам врагами.

— А потом? — с блеклой ухмылкой спросил старший рыцарь, один из телохранителей короля.

— А потом, — жестоко ответила Глатра, — мы оценим их сильные и слабые стороны и соответствующим образом уладим все наши дела. Когда Драконий Трон будет в безопасности.

— Делай, что должна, — устало сказал король Форил, глядя на беззвучно уснувшего принца, — но не надейся, что я буду скрываться вечно. Моё место — во главе моего королевства, и я не стану прятаться лишь потому, что дворец — или город, или страна — стали небезопасны.

— Ваше величество, — поспешно сказала Глатра, — я бы никогда не стала предполагать…

— Глатра, ты всегда так и делаешь, — с весёлой ухмылкой ответил Форил. — Я знаю. Я наблюдал за тобой. Только не надо мне тут превращаться в нового Вангердагаста.

Не успев остановить себя, Глатра изрыгнула ругательство, от которого жрецы заморгали, а старшие рыцари оскалились.

Затем, похолодев, она низко поклонилась, чтобы добавить:

— Ну конечно нет, ваше величество, — затем развернулась и выбежала, не встречаясь глазами с королём.

Когда она исчезла, Форил вздохнул, потянулся за вином и пробормотал:

— Бурные деньки, в самом деле.

Снаружи охраняемой комнаты, будто по сигналу, раздался приглушённый грохот.

— Король мёртв! Они убили короля Форила и порубили его на мелкие кусочки!

— Кто его убил?

— Все высоконосые — лорды Глубоководья, который встречались с ним на этом Совете! Бросились на него, все до последнего человека!

— Ну, я слышал, что он жив и здоров, и привёл наёмников, чтобы покромсать лордов, прежде чем они смогут хоть пальцем его тронуть!

— Замолчите оба! Не было никакого цареубийства, королевской семьи это вообще никак не касается! Это дворяне схлеснулись с дворянами — они по-прежнему дерутся по всему городу!

Такими возбуждёнными возгласами обменивались посетители, хлынувшие в «Гуся Судьбы», таверну около порта, не славившуюся преданностью дому Обарскир или подчинением самым низкопоставленным пурпурным драконам.

Не успели они сгорбиться за столами с кружками в руках, оживлённо споря о том, кого видели мёртвым, и кто был убийцей, когда сквозь переднюю дверь ввалился самый громкий и гордый из завсегдатаев «Гуся», толстый меч-капитан в отставке Брорн Рорил. Он истекал кровью, а взгляд его глаз был безумен.

— Обарскиры мертвы! — выдохнул он. — Это гражданская война, сэры! Запирайте дочерей или убирайтесь из Кормира, чем быстрее тем лучше! В Лесном Королевстве — война!

Старший конюх Делькаслов бросил лишь один взгляд на лошадь, котрую Арклет завёл в их конюшни, и ухмыльнулся.

— Где, милорд, вы её нашли? Надеюсь, что вы выиграли пари, а не проиграли!

— Это было самое спокойное из оседланных животных в королевских конюшнях, Бёртланд, — отрезал Арклет, — и скоро оно туда вернётся. Так или иначе, мне необходима возможность остаться наедине, здесь и сейчас, так что если ты не против, отправляйся на кухню за ранним перекусом и скажи им, что это я тебя послал…

Конюший вытер руки о заткнутую за пояс тряпку, окинул Амарун взглядом свеху донизу, и подмигнул лорду Делькаслу.

— Ну разумеется, юный господин! Я знаю…

— Бёртланд, — отрезал Арклет, — ты извинишься перед леди Амарун за то, что собирался сказать, и подумаешь над своим поведением. Посмотри на эту раненную госпожу на лошади! Мы должны позаботиться о ней и обсудить её и наше будущее. Так что выброси все мысли про, хм, любовные свиданья из головы и…

Конюший оглядел привязанную к лошади, обожжённую и бесчувственную Шторм — которая выбрала именно это мгновение, чтобы открыть один мутный глаз, заметить его, одарить тёплой улыбкой и серьёзным подмигиванием. Принявшись изучать её путы, он оглянулся на Арклета, потом на Амарун, сова посмотрел на Шторм, снова на Арклета.

И подмигнул.

— И в самом деле, юный господин! — воскликнул он. — Я плохо о вас подумал! Я думал, у вас всего одна подружка, а у вас тут две доступные девки! Не говоря уже про бонда…

— Бёртланд! — взревел Арклет. — Уходи! Больше ни слова! Убирайся!

Конюший торопливо ушёл, но не настолько быстро, чтобы оказаться за пределами слышимости, прежде чем захихикать.

Амарун следила, как он идёт через сад.

— Похотливый старый козёл, — сухо прокомментировала она.

— Я… мои извинения! — торопливо произнёс Арклет. — Это было непростительно! Я…

— Не должен об этом беспокоиться, — сказала им Шторм, выгибаясь, насколько позволяли верёвки. — Потому что времени у тебя нет. Эл… дошёл до предела и какое-то время будет блуждать в безумии. Мне немногим лучше. Так что вы по большей части сами по себе.

Она натянула кожаные полосы, привязавшие её к седлу.

— Освободи меня от этого, пожалуйста.

— Прости, — быстро сказал Арклет, подскочив к ней. — Я…

Он повозился с узлами, затем зашипел от раздражения и начал резать их своим поясным ножом. Шторм слабо перекатилась — и грохнулась на усыпанный сеном пол конюшни.

— О боги, прости! — воскликнул юный лорд, потянувшись к ней. Амарун пришлось сражаться с неожиданным приступом хихиканья.

Шторм тоже засмеялась, когда Арклет помог ей сесть. Она посмотрела на себя.

— Твоя мать будет не слишком мною довольна, — сказала она, оглядывая разрушенное платье, и, очевидно, ни капли не беспокоясь о том, сколько обнажённого тела оно открывает. Затем она резко подняла взгляд.

— Королевство уже погрузилось в войну?

Арклет пожал плечами.

— Мы были слишком заняты, пытаясь вытащить тебя из дворца, чтобы вести наблюдение. Но пока я не видел дыма и не слышал зова боевых труб…

Он посмотрел на Рун.

Та покачала головой.

— Люди бегают и кричат о той или иной беде. Вооружённых стычек я не видела, но Шторм, мы были заняты. Народ взбудоражен, это точно.

— Тогда нам нужно попасть во дворец, — решила Шторм. — Быстро.

— Во дворец? Мы же только что вытащили тебя оттуда! — запротестовал Арклет, зная, что его утончённый облик давно исчез, и он всё больше похож на наивного деревенского дурачка, угнетённого своим статусом — и угнетаемого каждым новым событием, которое с ним происходит.