Тем временем, пока я разглядывала незнакомку, она осторожно приближалась ко мне и так же внимательно изучала меня. Подойдя на расстояние трех шагов, она робко замерла и произнесла звонким голоском:

– Привет! – когда она широко улыбалась, казалось, что лучик солнышка пробился сквозь тучу. – Меня зовут Вэй Вэй. Я дочь Хим Дана. Прости, что я подглядывала за тобой… Просто я никогда не видела людей из земель Внешнего Мира…

– Привет, Вэй Вэй. А меня зовут Лана. Лана Ноа. Очень приятно, - еще шире улыбнулась я ей, не придав значения тому, что она свободно говорит на ириданском. – Это не ты ли, случайно, подглядывала за нами ещё в Зале Истории?

Она смущенно опустила глаза и коротко кивнула, но никак не прокомментировала этот факт. Я смотрела на нее, а в душе возникло теплое приятное ощущение. Почему-то образ этой молодой девушки вызывал у меня необъяснимое доверие. Когда она заметила мою улыбку, то лицо ее ликующе просияло, и она с большим энтузиазмом зазвонила голоском, как колокольчиком:

– Ты пришла сюда кормить своих питомцев? Как вы их называете? Они питаются рыбой? Какие они красивые и восхитительные!

– Мы называем их ниясытями. А разве у вас таких нет?

– Нет. Я первый раз их увидела, когда вы прибыли на доставщике.

– Вы называете тот плот доставщиком? – она энергично кивнула. – Интересно…

Вэй Вэй присела рядом и поглядела в сторону резвящихся в воде ниясытей.

– Они у вас дрессированные?

– Нет.

Она вскинула удивленно тоненькие как лучики бровки и спросила:

– А как же они вас слушаются?

– Они разумные. Я с ними разговариваю.

– Правда?! Как интересно! У нас тоже есть домашние животные, которые немного проявляют разум. Муфы. Они тоже слышат мысли, но только простые.

Когда она говорила, в голове у меня возникла мысль: с ней обязательно нужно подружиться. Необходимо больше узнать об этом народе и об их странном поведении.  Может, тогда я смогу понять свои неясные ощущения опасности и, возможно, развеять их. Кто знает, вероятно, это я себе лишь придумала? Поэтому, я решила отложить быстрое возвращение к остальным, чтобы прощупать обстановку в городе благодаря неожиданному знакомству. Девушка казалась простой и незамысловатой. Во всех ее движениях читалась лишь искренность и чистое любопытство. А той странной угрюмости и скрытности, что сквозила из всех людей Зарнара, не было и намека.

Я вздохнула и повернула голову в сторону озера. Забава выбралась на берег рядом с нами и лениво вывернулась на солнышке, подставив теплым лучам белесый распухший живот. Он рос не по дням, а по часам. Вэй Вэй восторженно уставилась на королеву и затаила дыхание. Не обращая никакого видимого внимания на юную особу, Забава спросила, удовлетворенно смыкая вторые веки:

– А можно я немного полежу?

– Это было бы хорошо. А я пока пообщаюсь с девушкой.

Остальные нуры вылезли на сушу сразу же после Забавы и сели на берегу чуть дальше нее, настороженно оглядываясь по сторонам. Особенно нервничал Рогор. Но я пока не стала его расспрашивать, занявшись разведкой. Однако, чтобы не вызывать подозрений и девушки, я напустила на себя беззаботный вид и откинулась назад на руки. Она оторвалась от рассматривания королевы, и спросила меня:

– А у тебя есть друзья?

Этот вопрос озадачил меня своей неожиданностью. Я думала, она будет расспрашивать о ниясытях.

– Да. Много. Все, кто со мной пришли, мои друзья.

– Здорово! А у меня нет друзей. Только сборники «Памяти» и стены Хранилища Истории, - она печально вытянула личико и вздохнула.

– Сборники «Памяти»?

– Мы так называем носители информации. Это такие кристаллы, куда мы записываем все важное, что касается и науки, и биологии, и медицины, и окружающего мира. Все-все! Папа мне разрешает их читать. Так я выучила ваш язык. Вообще, женщины его не учат. Мне было просто интересно…

– А почему у тебя нет друзей?

– Они меня считают странной. Я не такая, как все. Это, наверное, потому что я живорожденная.

– Живорожденная?

– Да. Это значит, что я не из пробирки.

– Не из пробирки?! – каждое её объяснение у меня вызывало лишь следующий вопрос.

– Да, - понимающе кивнула она. – У нас почти все появляются на свет из специальных капсул. Это было установлено еще Зарнаром для контроля численности населения в городе, чтобы не было перенаселения. Из-за того, что мы не можем расширить пределы нашего обитания из-за Границы, перенаселение очень опасно. И для того, чтобы контролировать качества эмбрионов, влиять на будущие физические характеристики человека – капсулы тоже полезны. Специалисты, которые ими занимаются, специально контролируют некоторые эмоциональные стороны будущего поколения. Это очень удобно и надо, чтобы свести к минимуму эмоциональный фон жителей. Было время, когда против Старейшин поднимались восстания. Они выступали против программы контроля рождаемости. Тогда погибло очень много людей. И появились Отверженные. Поэтому, генетики, работая с «зачатием», теперь влияют на определенные гены, чтобы у людей не было желания воспроизводить потомство. Все же, бывают редкие, но исключения. Как, например, мои родители. Они, после того, как Старейшина выбрал их для семейной ячейки, родили меня.

– Семейной ячейки? - я удивилась бесконечному потоку информации, обрушившемуся на мою голову из недр этой удивительной девушки-солнышка.

– Это тоже часть нашего общества. Это необходимо для того, чтобы плод, изъятый из капсулы, рос в здоровой атмосфере, имея двух родителей. Было выяснено, что дети, выросшие в таких социальных ячейках, психологически более устойчивы, чем те, которые росли в воспитательных центрах. Ой! – она смущенно зарделась. – Я, наверное, много говорю… Прости. Просто я уже давно ни с кем не говорила. А так иногда хочется. Папа часто занят. А мама… Она ушла, подчинившись воле Старейшины. Это потому что захотела дать мне жизнь естественным путем, а свободных мест для нового человека пока не было... – тут она сникла на миг, с грустью состроив бровки домиком.

Мама Вэй Вэй пожертвовала собой ради дочери. Эта история тронула меня до глубины души. Эта девушка, так легко и искренне, за считанные минуты ворвалась в мое сердце и вызвала не только сострадание, но и сильное желание с нею подружиться.

Она полминуты помолчала.  Затем, тряхнув головой, словно отгоняя неправильные мысли, снова улыбнулась и продолжила:

– Но я уже смирилась с этим. Я очень благодарна маме, что она подарила мне этот мир и возможность жить. Кто знает, может, она еще жива…

–  А куда она ушла?

–  К Окраинам. Там страшно и нет хранителей.

–  Хранителей?

–  Это стражники Зарнара. Особые люди. Они учат боевые искусства и умение работать с оружием. Также хранители в обязательном порядке учат Главную Легенду Зарнара и язык Внешнего Мира, куда ушел Основатель. Они защищают нас от диких животных, что водятся в пустынных землях, и от отверженных. Ты знаешь, говорят, что отверженные не могут иметь нормальное потомство. Их дети рождаются уродливыми и имбецилами.  А еще они кровожадные… - она сделала страшные глаза, будто рассказывала мне детскую страшилку.

Я подыграла ей и тоже деланно расширила глаза, сыграв испуг. Она вздохнула, надув пухленькие губки и продолжила, глядя на блестящую поверхность озера:

–  Старший брат считает меня «недоделанной дурочкой». И что мне место на Окраинах. Но я на него не обижаюсь. Он у меня очень умный. Говорят, что у него большие задатки отличного генетика. Сейчас он проходит практику в лабораториях. Так что я по большей части провожу время одна или в компании муфов.

Я понимающе кивнула, вспомнив, как ко мне относились еще в школе на Земле, а потом здесь, на Заруне. Правда, ириданцы оказались более понимающими и терпимыми, чем здесь. А тут прямо травля какая-то. После такой искренней исповеди, я прониклась глубоким сочувствием к Вэй Вэй и захотела как-то ее поддержать. Но по ней было видно, что она не очень расстраивалась из-за такого положения вещей.