В принципе мы уже знали основные физиологические особенности зомберов, и меня интересовало лишь одно - почему зомбер становится рабом человека, сделавшего ему зомбирующую инъекцию? И можно ли заменить ему хозяина?

Я попытался дрессировать своего пленника по методике академика Павлова, но безрезультатно, если, конечно, не считать результатом нанесенные мне при этом телесные повреждения в виде эффектно подбитого глаза и прокушенной ноги.

Но случай - верный помощник всех естествоиспытателей - помог мне в моих исследованиях.

Услышав мой дикий крик, вырвавшийся после того, как зомбер впился зубами мне в бедро, в камбуз, в котором я проводил свои безуспешные исследования, вбежала Ольга. Безжалостными пинками заставив зомбера разжать зубы и спрятаться под стол, она принялась хлопотать над моей раной. Обработала ее йодом и хотела было удалиться, но взгляд ее упал на ощеренную пасть зомбера.

- Господи! - воскликнула она в ужасе. - Ты посмотри на его зубы! Они же все гнилые! Тебе срочно надо делать антитоксин!

И убежала к капитану катера за аптечкой. К счастью, в ней нашелся одноразовый шприц с антитоксином, и Ольга с большим удовольствием вонзила иглу мне в ягодицу. В момент укола я случайно остановил свой взгляд на лице зомбера и увидел в нем детскую беззащитность, готовность к покорности и еще что-то...

Не дождавшись, пока Ольга закончит с уколом, я вскочил, кое-как натянул штаны и, вырвав шприц из рук девушки, побежал в бар. Там я нашел бутылку какого-то темно-красного алжирского вина, наполнил им шприц и бегом вернулся в камбуз. Как только зомбер увидел шприц с жидкостью, не отличающейся по цвету от зомбиранта, на лице у него засветилась покорность.

Уверенный в том, что моя догадка воплотится в ожидаемый результат, я медленно, со зловещей улыбкой подошел к бедняге и вкатил ему в шею два кубика алжирского. И приручение состоялось! После первого укола зомбер начал смотреть на меня как на родного отца, а после второго - как на всемогущего хозяина.

***

...На подходе к Синайскому полуострову нас взяли на абордаж - сразу с двух бортов к катеру подплыло несколько шустрых моторных лодок с головорезами в тюрбанах и прочих восточных одеждах. Вооруженные кинжалами, кривыми саблями и пистолетами, они полезли на катер с криками: "Алла! Алла!"

Я бы с удовольствием описал это событие, если бы оно во многом не напоминало сцену абордажа из "Белого солнца пустыни". Все было примерно так же - мы швырялись пустыми бочками, стреляли в упор и били ногами в зубы. И даже катер наш чуть было не взорвался - отчаявшись его захватить, пираты забросили на борт несколько увесистых шашек динамита с дымящимися фитилями. Но мы успели выкинуть их в море и, когда оставшиеся в живых головорезы убрались восвояси, мы заварили славную уху из глушеной тропической рыбы.

В аэропорту мы отпустили прирученного зомбера на все четыре стороны. Перед тем, как распрощаться, я дал ему немного денег, приказал жениться на первой попавшейся незамужней женщине, стать квартальным сапожником и заниматься этим ремеслом всю оставшуюся жизнь.

Глава 5

ОТ БОРДЕЛЯ ДО БОРДЕЛЯ

1. А где это Ягнобская долина? - Ракетные пушки и банкет в борделе

Когда мы прилетели в Москву, Баламут, предложил сначала расправиться с Худосоковым, а потом уже двигать в столицу солнечного Таджикистана. Но Ольга не согласилась.

- Худосоков какой-никакой, но отечественный, - сказала она. - Давайте сначала покончим с внешними врагами.

И мы полетели в Душанбе и, естественно, сразу направились к Сергею Кивелиди. Он выслушал нас и задумался, потирая свой греческий нос большим и указательным пальцами.

- Слышал я о переселенцах в Ягнобскую долину, - наконец сказал он. - Какой-то богатый араб то ли из Иордании, то ли из Саудовской Аравии предложил нашему правительству обстоятельный проект по возрождению горных поселений. Правительство согласилось, кто откажется от миллионов дармовых денег, и араб этот начал действовать. Интересно, что он отказался вкладывать эти деньги в строительство автомобильной дороги в верховья долины. "По асфальтированным дорогам передвигаются не только люди и товары, - сказал он в интервью Душанбинскому телевидению, - но и разврат, неверие и триппер".

- Триппер передвигается по дорогам, - быстро вставил Бельмондо. - Просто здорово! Шедевр!

- И еще он сказал, - продолжил Кивелиди, недоуменно посмотрев на Бориса, - что (цитирую на память): "Девяносто лет назад в долине не было ни одного более или менее удобного клочка земли, не занятого под ячменные поля. И жило там не сто человек, как сейчас, а несколько тысяч. Я не против прогресса, но все, чего я хочу сейчас - это восстановить то, что было девяносто лет назад. А потом, если хотите, пробивайте туда дорогу и везите все, что хотите".

- Серьезный парень... - протянул Баламут, когда Кивелиди закончил свой рассказ и, спросив разрешения у Ольги, закурил. - А фотографии у тебя случайно нет?

- Случайно есть, видел где-то, - ответил Сергей и начал рыться в стопке газет на журнальном столике. Не найдя искомого, направился к мусорной корзине и, покопавшись в ней, наконец преуспел в своих поисках.

- Вот он, любуйтесь! - воскликнул он, разгладив смятую в плотный ком газету.

Я взял ее и увидел насмешливо-пытливые глаза Али-Бабы. В статье под фотографией было написано, что он три дня назад переехал на постоянное место жительства в Ягнобскую долину.

- А где это Ягнобская долина? - спросила Ольга, заглядывая в газету через мое плечо.

Сергей встал, вынул из шкафа географическую карту Таджикистана и, развернув ее на столике, начал объяснять Ольге:

- Вот Душанбе, - ткнул он пальцем в карту. - К северу от него в широтном направлении протягиваются Гиссарский и Зеравшанский хребты. Между ними и протекает река Ягноб. Кумарх, заброшенный кишлак, который начал восстанавливать Али-Баба, расположен вот здесь.

Добраться к нему можно двумя дорогами - одна идет по реке Кафирниган к перевалу Хоки, с которого сваливается в Ягнобскую долину и сквозит по ней до самого Кумарха.

- По ней мы на Кумарх ездили, - поддавшись ностальгии, не удержался я и перебил Сергея. - Когда я в Южно-Таджикской ГРЭС работал... По этой дороге, особенно по грунтовой ее части, не проедешь до конца - за ней уже лет десять никто не следит.

- Другая дорога, неплохое шоссе, идет вдоль реки Варзоб, - продолжал Кивелиди. - На Ягноб она попадает через перевал Анзоб и сразу сворачивает к западу; до Кумарха надо от этого поворота идти на восток по вьючной тропе километров тридцать...

- Поедешь с нами? - спросил я, когда он кончил.

Спросил на всякий случай - по лицу Сергея давно было видно, что всяческие бодаловки со стрельбой в разные стороны не только не вписываются в его нынешний образ жизни, но и глубоко ему противны.

- Радикулит замучил, - соврал Кивелиди, - да и привык я к своему кабинету, не вытащишь.

Но чем могу - помогу. Хотите, вертолет вам достану? Гражданский, правда, но ракетные пушки к нему прицепить - плевое дело.

- И пушки достанешь? - поинтересовался Бельмондо.

- Зачем достану? Есть они на даче. Мне их один моджахед отдал за три часа в моем борделе.

Они у него еще с афганской войны были - снял с упавшей вертушки. И снаряды есть.

- А зачем тебе ракетные пушки? - еще не веря Сергею, спросил Баламут.

- Работа у меня опасная, - вздохнул Кивелиди. - Многие зарятся на мое процветающее дело, вот и приходится обороняться всеми возможными способами.

***

На следующий день Сергей устроил в своем борделе прощальный банкет. Хотя он объявил этот день выходным, четыре его девочки присоединились к нам.