– Меня только разочаровывает, что на это повёлся Ариэль. Он всё-таки человек действия, а не балабол.

– Ну, ты же понимаешь, – протянул Геннадий, – у него не было выбора.

 

Безусловно, он был прав. Всё это затевалось неспроста и, несмотря на личную неприязнь, причина введения процессов была мне ясна. Чтобы выйти на рынок с продуктом в сфере медицинского оборудования, необходимо получить разрешение FDA^[2]. Министерство здравоохранения и другие ведомства сертификации не имеют ни средств, ни возможности оценивать каждое поступающее на рассмотрение лекарство или аппарат, и поэтому, вместо того чтоб делать своё дело, занимаются преимущественно прикрытием задницы от всевозможных судебных исков.

 

Для этой цели учреждена тучная туча всяческих государственных и отраслевых стандартов – вроде методики управления процессами. Предполагается, что если разработка ведётся по узаконенной схеме, то всё о’кей. Таким образом, FDA проверяет не изделие или его функциональность, а исправность соблюдения бюрократических процедур. Именно для этой цели Харви инициировал внедрение процессов, и Ариэль был не в силах воспротивиться, как бы те ни стояли ему поперёк горла.

 

Тем временем абсурд приобрёл дополнительное измерение. Посоветовавшись с Джошуа, Ариэль пришёл к заключению, что работники слишком много едят, точнее, тратят чересчур много времени на приём пищи. Объединившись в мозговом штурме, они ринулись в схватку со скрытым тунеядством и расточительством человеко-часов, взяв в подкрепление доблестного Тамагочи, который вообще не ходил обедать, а втихаря подъедал что-то из герметичного контейнера.

 

Спустя неделю споров и пересудов в урочные и сверхурочные часы, лучшие умы компании родили регламент поочерёдного отбытия сотрудников на перерыв, долженствовавший обеспечить непрерывность рабочего процесса и кардинально сократить количество обедо-часов. Подразумевалось, что в отсутствие общения мы будем жрать гораздо проворней. Продолжительность перерыва отныне стала строго нормированной, и каждый должен был заблаговременно записываться, чтобы застолбить определённую смену.

 

И всё же, это не мешало находить лазейки, встречаться и продолжать игру в Ариэля, интерес к которой лишь окреп вследствие трапезных реформ. Во время последнего чемпионата Ирис поведала о случайно обнаруженном в локальной сети: Арик таки приступил к воплощению параноидальной идеи. Не осмелившись использовать аппаратуру наблюдения без общего ведома, он поступился замыслом тотальной слежки и установил замаскированные камеры у себя в кабинете. В таком случае юридические осложнения отпадали при условии, что он сам участвует в записываемых разговорах. Стив попробовал съязвить: мол, теперь мы сможем дистанционно наблюдать за большим боссом, но его не поддержали. Собравшихся беспокоила обратная сторона медали: никто не рвался становиться участником этого блокбастера. Известие вызвало ажиотаж у всех, кроме Тани-Марины, которая пялилась на меня немигающим взглядом и вдруг, вынырнув из забытья, отжарила ни к селу ни к городу:

 

– Нет, всё никак не могу поверить, что у тебя нет телевизора!

 

*  *  *

 

Когда я вошёл в кабинет директора, Ариэль был уже там. Харви предложил садиться и начал в своей гладкой выхолощенной манере:

 

– Я пригласил вас, чтобы прояснить ситуацию, мешающую полноценно функционировать как тебе – Ариэль, так и тебе – Илья, – Харви по-отечески взглянул на меня, потом на него. – Мне стало известно, что ваши отношения вышли за конструктивные рамки и приобрели характер трений личного толка. Поскольку вы являетесь основополагающими фигурами в осуществлении инженерного развития компании, я счёл своим долгом вмешаться и поспособствовать устранению этой досадной и, в свете предстоящей конференции, несвоевременной помехи. Верю – рациональный диалог поможет нам вернуться в рабочее русло. Итак, хотелось бы услышать ваши соображения.

 

Покончив с преамбулой, Харви мельком глянул на часы и упёрся в меня вопросительным взглядом. Хоть я и не ждал, что Арик побежит ябедничать директору, тактика защиты пришла на ум почти мгновенно. Загнанный месяцем отборной изгалятины в маловменяемое состояние, Ариэль представлял из себя слабого соперника в состязании на самообладание, которое я собрался ему навязать.

 

– Трения? Между мной и Ариэлем? – Я повернулся к Минотавру и развёл руками, изображая недоумение. – Арик, неужто между нами могут быть трения? У нас с тобой? Трения? Я ошеломлён… – И снова повернулся к директору. – Даже не знаю, разумеется, я мог что-то упустить, но, с моей точки зрения, у нас в высшей степени гармоничные и, я бы не побоялся этого слова, дружеские отношения… мм… взаимопонимание… эм… признаюсь, для меня это просто… просто как снег на голову.

 

Я растерянно переводил взгляд с одного босса на другого.

 

– Конечно, мы к этому ещё непременно вернёмся, а пока сосредоточимся на рабочих аспектах. Случается, что разногласия на профессиональной почве выходят из пропорции, порождая напрасные конфликты.

– Хм… – я подпёр щёку и уставился в пол. – Да-а нет, вроде нет… Как-то не припомню, чтобы что-то выходило из пропорции. Естественно, есть мелкие разногласия, но это нормальная составляющая творческого процесса. К примеру, мы не сошлись во мнениях о расцветке кнопки Start. Но даже над этим я сейчас работаю. Я воспринял критику и работаю, исправляюсь. Не правда ли, Арик?

 

Харви взглянул на Ариэля, но тот не проронил ни слова.

 

– Хорошо, тогда вернёмся к личным аспектам, – помедлив, продолжил Харви.

– Извольте. Хотя где-где, а тут уж точно и речи быть не может ни о каких трениях. Напротив, у нас на редкость дружеские взаимоотношения. И… надо отдать должное Ариэлю, это преимущественно его заслуга. – Я обратился к начальнику: – Хочу, чтобы ты знал, как я ценю твоё внимание. Правда, для меня это необычайно важно, и я искренне благодарен за всё, что ты делаешь ради меня.

 

Минотавр ощетинился. Ставка оправдалась: какой амбициозный начальник стал бы докладывать директору, что позволяет высмеивать себя перед подчинёнными?

 

– Вот, Ариэль не даст соврать: у нас масса общих интересов, античную философию регулярно обсуждаем, намедни состоялся занимательный диспут о концепциях Платона. Если угодно, могу вкратце: миф о пещере, знаменитая аллегория…

– Как-нибудь с удовольствием послушаю, – поспешил пресечь моё словоблудие директор. – Ариэль, складывается впечатление…

– Диспут?! Да как он смеет! – взъярился начальник, но тут же прикусил язык, сообразив, что дальнейшее развитие темы ему не на руку. – Давайте, наконец, о действительно важном! – громыхнул он. – На носу конференция, а у него конь не валялся! Мы на грани катастрофы, а он целыми днями на сайтах знакомств.

 

Харви чуть заметно поморщился.

 

– Как так? – изумился я. – Всё готово. Ариэль, ведь была встреча, я продемонстрировал всё, на что ты пожелал обратить внимание. Безусловно, ввиду твоей загруженности и широкого круга ответственности, мы не могли вдаваться в нюансы. Я знаю, как ты переживаешь, мы все знаем… Арик, можешь на меня рассчитывать: ни малейшая деталь не ускользнёт и не останется без должного внимания. И действительно, – я вновь обратился к Харви, – всегда есть место для усовершенствования… опять-таки, расцветка, однако, как я уже говорил…

 

Возражений не предвиделось – не мог же шеф сознаться, что не имеет ни малейшего представления о творящемся в подотчётной сфере. Загнав себя в тупик, Ариэль в бессилии сжал кулаки, что не ускользнуло от цепкого взгляда директора.

 

– Хотите, могу принести лэптоп, и вы сами убедитесь.

 

Резюмировал я, догадываясь, что Харви и без того есть чем заняться. Он появлялся редко и заботился лишь о том, чтобы всё на первый взгляд имело благопристойный вид. Судя по всему, он полностью отдавал себе отчёт о масштабах раздрая, в котором находилась возглавляемая им компания, и стремился отгородиться от неприглядных подробностей. Титул, хорошая зарплата и поменьше ненужных проблем – таковым представлялось мне кредо нашего директора.

 

– Но сайты знакомств! В рабочее время сутками торчать на сайтах!

 

Харви опять поморщился и нетерпеливо глянул на часы. Уловив этот жест, Ариэль сглотнул, издав какой-то нечленораздельный сип, и окончательно приобрёл стойкий мутно-фиолетовый оттенок.

 

– Ариэль, прости, мне невдомёк, кто рассказывает тебе эти бредни. Не хочу делать необоснованные предположения…

– Но, но… – захлебнулся негодованием Минотавр. – Ведь я сам…

– Арик, – ласково проговорил я, – ой, я же ещё не успел поделиться с тобой последней новостью: дело в том, что я увлёкся буддизмом. Настраиваю тонкий мир, медитирую и… и сейчас мне совершенно не до женщин. На данный момент единственная женщина в моей жизни – это мама.

 

Под конец этой бессовестной тирады зазвонил мой телефон.

 

– Привет. Как дела? – раздался звонкий голос Келли.

– Как в сказке… мм… Я тут слегка занят, можешь коротко?

– А, да-да, понимаю. Я только сказать… я… я хочу птифуры.

– Кого?

– Птифу-у-уры.

– Это ещё кто?

– Пирожные. Маленькие такие. Пирожные.

– Какие? Как это пишется?

 

Я взглянул на Харви и изобразил извиняющуюся гримасу. Тот кивнул, взял мобильник и стал сосредоточенно тыкать в экран.

 

– Пти-фу-ры. Такие крохотные, цветные и разных сортов, а бывают… Мм… – протянула она с вожделением. – Знаешь, я их жутко люблю. Просто умираю…

– Погоди, не надо умирать. Можешь по буквам?

– Пи, и, ти, – принялась диктовать она, – ай, эф…

– Так-так… понятно, вышли название эсэмэской. Я попробую… но не обещаю.

 

Я поспешил отключиться.

 

– Прошу прощения, это как раз мама, – смущённо улыбнулся я. – Так о чём… а, вот, я решил посвятить себя духовной практике, и женщины меня теперь отнюдь не интересуют. Однако, возвращаясь к существу вопроса, хотя Арик не раз признавался, что все начальники и в особенности его начальники, – я красноречиво взглянул на директора, – полные идиоты, мне несказанно повезло с шефом, и я не устану это повторять.