– А что это значит – понимала?

– Конечно. Яред... Желая кому-нибудь провалиться под землю, люди не думают, что такое может произойти, вот и я так же говорила. Но такого со мной никогда не случалось...

– Верю, – пожал плечами Яред. – Видно, так сильно раньше не злилась... Но все же – что это значит?

– Ягуар... Ягуар дает силы наказать обидчиков. Дает силы спастись и уничтожить всех врагов. В Оханне поклоняются ягуарам, я рассказывала... Проклятье, – стало зябко и жутко. – Не думала, что это правда.

– Но ты не выглядишь удивленной.

– После твоего дяди меня трудно удивить. Где он?

– Он вернется. Только не злись больше, поцеловать тебя снова я могу и без повода.

– Шут.

Яред улыбнулся, а я ушла. И долго перебирала дома бусины и клыки из оханнского ожерелья.

А хозяйка объявилась через три дня.

– Скучала, что ль? – хохотнула она. – Да я к соседям ходила, что лесопилку держат... А что, и родню надо повидать!

Она выглядела усталой – и только. Да еще глаза были воспалены – ветром надуло пыли.

А еще через день Яред пустил меня к Якобу. Тот все еще лежал, но уже с чистым взглядом, улыбался и казался почти здоровым.

– Я ж говорил, пройдет.

– Этот старик еще нас переживет, – усмехнулся Яред.

Покой вернулся в Вуддроб. Осенью Яред не уехал, а я почти переселилась в лес, появляясь в деревне лишь чтобы переночевать. Я наблюдала за змеями. Иногда они приползали сами – с первыми холодами я перестала видеть обычных, появлялись только вуддробские. Радостная, я копили сведения о странном поведении местных гадов. События той ночи отодвинулись на задний план. Мистические рассуждения были мне чужды и, в конце концов, я уверилась в том, что произошедшее было лишь игрой воображения. Оханна... О, я ведь знала, как долго она может не отпускать, ведь долго еще в снах слышались песни туземцев и чудили звериные глаза...

Яред пропадал где-то уже третий день, а Дархолы, тем временем, решили напомнить о себе. Их интерес был вполне ясен – хочется поглядеть на «дикарку Лусколов», хочется потом поговорить о ней в свете... Ох, матушка. Если бы она не привыкла считать меня чужой, я бы долго беспокоилась за ее самочувствие.

А так – меня лишь забавляло это. Вуддроб сделал меня спокойнее, как это ни странно.

И вот тем днем я надела городское платье и гладко причесала волосы, завязала шнурки ботинок и отправилась в гости к Дархолам. Мне приходилось вспоминать все, от чего отучил меня Вуддроб, и, как оказалось, свою роль я сыграла отлично. Во всяком случае, Линда назвала мое первое появление «милой шуткой», а Карл счел, что «Лидия чрезвычайно умна». Они отчего-то считали, что я не слышу их, говорящих в пяти шагах поодаль. Так или иначе, а я осталась у них еще на день.

– Я знаю, что вас заинтересует, дорогая Лидия, – улыбнулся Карл за утренним чаем. – Недавно я видел так называемую вуддробскую змею, представляете?

– О, как вам повезло, – сдержанно улыбнулась я. – Их не так-то просто встретить.

– Да, – согласился Карл не без самолюбования. – Сегодня, пока милые дамы еще спали, я вышел на прогулку. Змея притаилась в саду, где мы гуляли прошлым вечером, рядом с кустом роз... И, знаете, почти не шевелилась!

– Шутите, – холодея, проговорила я.

– Не шучу, – снова улыбнулся Карл. – Змея сбрасывала кожу, вот... – он достал из кармана что-то полупрозрачное и протянул мне через стол.

– Карл! – возмутилась Линда. – Не за завтраком же!

– Линда, милая, но наша гостья изучает змей, ей понравится, несомненно...

– Несомненно, – эхом отозвалась я, непослушными руками принимая выползок.

На краю темнели запекшиеся капли. Человеческая кровь – отчего-то у меня не возникло сомнений.

– Вы порезались, Карл?..

– А, что? Нет, это змеиная. Я срезал, она как-то слишком долго сбрасывала кожу. Старая, наверное, я слышал, у старых змей линька идет дольше обычного...

– У вуддробских змей линька идет днями, – прошептала я. – Что случилось, когда... когда вы...

– О, я решил, что эта змея подохла, так сказать, в процессе, – хохотнул Карл. – Ткнул пару раз ножом, но она вдруг зашевелилась и уползла... Говорят, змеиная кожа очень прочная, но, должен вас уверить, нет ничего прочнее стали...

– Гулять с ножом, – покачала головой Линда. – Ты остался мальчишкой...

– Дорогая...

Не слушая их больше, я вскочила с места, задев стол и расплескав чай, и унеслась из поместья. Пока с языка не стали срываться слова проклятья.

Весь день и вечер, и половину ночи я бродила по лесу близ Вуддроба. И не увидела ни одной змеи. В горле першило от проглоченных слез.

Яред появился на следующий день после этого.

Веселый – у меня камень с души свалился, – он рассказывал о ближайшем городке, где ждал телеграммы от профессора Кросстона с датами следующей экспедиции.

– И когда она? – спросила я.

– Следующей весной, – Яред махнул рукой. – Много времени, чтобы закончить диссертацию и помочь дяде с хозяйством. Ты знаешь, он ведь решил все перечинить моими руками...

Утро следующего дня ознаменовалось бедой. В дверь дома Кверты постучался Карл Дархол, бледный и испуганный. Он умолял меня прийти к ним, хоть и не понимал, чем был вызван мой внезапный побег, а сам собирался в город.

Дело в том, что ночью Линду укусила змея.

– Вуддробские – не ядовиты, – прошептала я.

– Откуда мне знать, что за змеи это были! Лидия, милая, я прошу вас – присмотрите за ней, пока я езжу за доктором. Слуги... у них головы забиты местными байками о разумных гадах, а Линда в таком сложном положении! Лидия...

– Конечно.

Карл из Вуддроба отправился в город, я – в их поместье.

Линду я увидела только в ее комнате. И поняла, почему она не решилась отправиться в город с мужем. О-ох, эти дамские глупости! Линда выглядела ужасно – «укусила» это неверное слово. «Покусали» – так будет точнее. Руки, плечи, шея и ноги – все то, что Линда позволила мне рассмотреть, было в следах от укусов.

– Одна змея, – плакала Линда. – Она ночью приползла...

– Пришла, – едва слышно проговорила я, вспоминая первую встречу с Якобом.

– Я пыталась убежать, но она... Словно пыталась убить меня! Обвила ноги и кусала, раз за разом... А затем переползла и принялась за руки... Я уже ничего не могла сделать, Лидия, она словно...

– Вуддробские змеи... это особенные существа.

– Я кричала... Когда слуги и Карл прибежали, змея уже скрылась... Скажите, Лидия... Это нормально для змей? Разве такое...

– Это нормально для людей, Линда. Мстить... Зря ваш муж порезал ту змею из чистого своего любопытства... и от глупости.

– О-о, – Линда уже рыдала на моем плече. – Я так и знала, я так и... Не говорите Карлу, но Марта, наша горничная, рассказывала о них... Что это разумные твари, и... Я боюсь, Лидия! Я очень сильно напугана! Она вернется, я знаю... И за мной, и – позже, – за Карлом...

– Нет, – прошептала я. – Линда, я вас научу... Скажите ей, когда она придет...

– Змее?..

– Да, Линда. Скажите ей... Ты изойдешь жаром и гнилью раньше, чем смерть придет за тобой...

Линда повторяла за мной каждое слово, напуганная и похожая на ребенка. Ночью я осталась с ней, спрятавшись за ширмой.

Змея пришла, конечно.

– Л-ли... Лид... – Линда едва не произнесла мое имя, но опомнилась и обратилась к змее. – Ты изойдешь жаром и гнилью раньше, чем смерть придет за тобой, гиены растащат твои кишки, тигру я отдам твою голову, а глаза... а глаза...

Змея застыла.

– А глаза... – Линда беспомощно заскулила.

– Ну зачем ты так, – сказала я, появляясь из-за ширмы. – Они ведь не со зла, только по глупости...

Змея с полминуты смотрела на Линду, а затем покинула спальню. Я ушла следом, оставив женщину.

– Не со зла, – пробормотал Яред, встретив меня на пороге. – А мне больно, – он закатал рукав, показывая рану от ножа. – И тебе... Там... Рядом говорили одно, чтоб ты слышала, а за спиной – другое. В саду был, интересно стало, хоть и линька должна была начаться... Ты же видела, как они к тебе отнеслись. Хорошо – а за улыбкой яд, – Яред покачал головой и взглянул мне в глаза. – А мы ведь не ядовиты. Ядовиты они.