— Ах, — сказал Арт, — корабельный пирс. Он еще не достроен.

Это странно, — сказала Джудди, — потому что мой друг сказал мне, что постоянно швартуется здесь.

Тогда встал Джо Финли и предложил, чтобы они все пошли и сами все проверили. Берни предложил Джудди руку, Арт взял ее под руку с другой стороны. Бен и Джо замкнули тыл.

— Держитесь подальше от переживаний, — закричал им вслед Поль Амато, бывший биржевой маклер из Бостона. — вы, парни, слишком стары для этого.

— Ври больше, — ответил Берни. Они направились к задней части строения «Б».

Обнаружив, что процедурная комната посещается, антаресцы решили оставлять сторожей в комнате для охраны своего оборудования.

Остальные отправились рано на заре на двух кораблях.

Амос Брайт, двое мужчин-командующих и один «медный» человек с интересом следили, как четверо мужчин и очень симпатичная девушка перебирались через строительные препятствия. — Куда они направляются? — подумал Амос. — К пирсу, — послал телепатический ответ «медный» человек. — Но, почему? Им же сказали, что он не построен. А, кроме того, девушка — не здешний житель.

«Медный» человек сосредоточился. Он потянулся к рукам двоих командующих. Они составили треугольник, и глаза «медного» человека засветились.

Треугольник разорвался. Теперь он сообщал информацию другим.

— Она подруга Джека и разыскивает «Манту III». Почему-то она считает, что «Манта III» здесь. Остальные живут здесь. Они провожают ее к пирсу.

— Откуда она могла узнать, что Джек здесь? — думал Амос.

— Она не раскрывает этого, — телепатировал «медный» человек. — Еще кое-что. Четверка мужчин с ней… Очень трудно их читать… Двое из них блокируют, как мы это делаем… Двое других остаются ясными, как командующие.

Амос посмотрел на четверых мужчин с особым интересом.

Роза Льюис следила за тем, как четверка мужчин и молодая девушка исчезла за строением «Б». Она была на своей террасе и угощала кофе Алму и Мэри. Все трое были в своих купальниках, загорая в лучах утреннего солнца. Они решили встретиться и продолжить дискуссию пл поводу изменений, происшедших с их мужьями.

Бесс Перлиан должна была присоединиться к ним позже. ей предстояло навестить сестру, которая перенесла инсульт и находилась в частной лечебнице в Северном Майами.

Когда Роза повернулась у другим, чтобы рассказать им то, чему она стала свидетелем, Бесс Перлман повернула свой голубой Олдсмобил на мостовую Сто шестьдесят третьей стрит. Она вела машину не торопясь, не обращая внимания на гудки и крики других водителей. Никто не мог бы обвинить ее в небрежном управлении автомобилем. Никто не мог бы обвинить ее в любой небрежности.

Ее жизнь была аккуратной и спокойной. До Артура Перлмана была хорошая жизнь в Манхаттен Бич в Бруклине. Ее отец был судьей в апелляционном суде штата. Он был уважаемым человеком с политическими связями. Он тоже был вторым поколением, полностью американизированным и ассимилированным. Ее мать была нежной и намного моложе судьи Бернштейна. Бесс имела взгляды матери и ум отца. Она была красивой девушкой. Бесс познакомилась с Артуром Перлманом на вечере в канун Нового года в доме подруги. Сестры Бернштейн, Бесс и Бетти, были объектом постоянных разговоров в Манхаттен Бич.

Когда Арт открыл ей свое дело, Бесс поняла, почему отец избегал их после свадьбы. Он невзлюбил Перлмана с самого начала, но никогда не указал ей на серьезную причину этого. Фактически, его неприятие Арта подтолкнуло их ближе друг к другу. Судья Бернштейн терпел Арта Перлмана, но и только.

Потом в газетах появилась история с сельдью и с мафией, и Бесс все поняла. Отец был серьезно замешан в дело Артура и в большую часть своей карьеры был на оплате у «Семейки». Арт никогда не говорил ей об этом и никогда не сказал бы.

Сегодня она не думала о своем бруклинском прошлом. Она сосредоточилась на мыслях об овдовевшей сестре Бетти, которая лежала в частной лечебнице, неспособная говорить или двигаться. Бесс навещала ее не реже раза в неделю, хотя чаще всего не было возможности с ней общаться. Власти перевели Бетти в специализированную лечебницу, потому что рассудили, что терапия ей уже ничем не поможет. До этого она лежала в обычной больнице.

У Перлманов хватало средств, чтобы ухаживать за Бетти, и Арт предлагал, чтобы они наняли индивидуальную медсестру, которая жила бы с Бетти. Бесс отказалась. По некоторым причинам она не хотела пользоваться «грязными» деньгами Арта, если дело касалось членов ее семьи. Это было глубоко личное и только между ними. Он никогда не спорил. Глубоко в душе он знал, что ей известны такие вещи, которые могли бы не одного человека засадить в тюрьму на большие сроки. Он не хотел даже просто обременять ее этими знаниями до такой степени, когда она могла бы невольно проговориться о том, что знала. Поэтому он вел себя тихо, и она ухаживала за сестрой сама в меру своих сил.

Лечебница была скромным трехэтажным зданием, находящимся западнее Бискайн Булеварда и севернее Сто шестьдесят третьей стрит. Она поставила свой Олдсмобил на стоянку и по ступенькам поднялась к главному входу. Несколько старых людей сидели на крыльце. На их лицах не было никакого выражения. Один мужчина, которому судя по его виду, было далеко за восемьдесят, все время прикладывал ко рту платок, который он держал в правой руке. Левая рука неподвижно лежала у него на коленях.

Когда она открыла дверь, перед ней оказалась маленькая старушка с костылем. Старушка двинулась к двери, и Бесс поняла: старушка пыталась выйти поэтому Бесс придерживала дверь.

И тут из-за ее спины раздался окрик.

— Миссис Поланд! Куда это вы собрались? Остановитесь немедленно! — грузная женщина лет пятидесяти, выглядевшая так, будто она только что прибыла прямо из гестаповской учебной команды, положила руку на хрупкую миссис Поланд. Бесс видела, как старушка скорчилась от боли, когда ее схватили. Матрона рывком повернула миссис Поланд и указала ей на одну из дверей. — вы отправитесь туда. Потом я пробеседую с Вами.

Миссис Поланд на мгновение оглянулась на Бесс. В се глазах стояли слезы, но она кивнула Бесс в знак благодарности.

Страх за сестру охватил Бесс. Она не сразу поняла, что матрона обращается к ней.

— Могу ли я вам чем-либо помочь?

Бесс отвернулась от старой женщины и посмотрела в глаза матроны.

— Помочь мне? Я не думаю, что вы могли бы помочь кому бы то ни было.

Женщина не обратила внимания на ее сарказм.

— Вы приехали навестить кого-нибудь?

— Да, мою сестру. Миссис Бетти Франклин.

— Ах, эту. Она на третьем этаже. Комната номер 303. Лифт находится там. — женщина махнула рукой, повернулась и удалилась.

Когда Бесс шла к лифту, до ее сознания дошел запах этой лечебницы. Это был сладковато-приторный запах старости, смешанный с запахом дезинфекции и несвежей стряпни. Это ее напугало еще сильнее.

Дверь 303-й комнаты была закрыта. Бесс повернула ручку и дверь открылась. Комната была маленькой. Она потянулась к выключателю и обнаружила, что его не было вообще. Постепенно ее глаза адаптировались к сумраку комнаты. Слабый свет проникал в комнату через маленькое оконце с плотно задернутой занавеской. Потом она увидела верхнюю лампочку со свисающим шнуром. Она потянула за шнур, и лампочка загорелась. «Не знала я, что изготовляются десятиваттные лампочки», — подумала она, потому что свет лампочки почти не изменил освещение комнаты. Было все так же, как и прежде.

Ее сестра, когда-то самая красивая девчонка в Бруклине, лежала в маленькой кровати, похожей на ясли. Края кровати были приподняты. Она лежала на спине. Глаза ее были открыты. Она смотрела в потолок.

Бесс тронула ее руку и наклонилась, чтобы поцеловать ее в лоб. Было чуть заметное движение в ответ и звук. Не стон, не плач. Это был вой — вой щенка, которому причинили боль. Бесс наклонилась над ней и заплакала. Слезы текли из глаз обеих сестер в этой маленькой затемненной комнате, такой далекой от Бруклина, от Нью-Йорка, от чудесных дней их юности.