К сожалению, у Хонор не было особого выбора, и она была благодарна лейтенант-коммандеру Хеннеси, начальнику штаба адмирала Хэмпхилл и её представителю на только что покинутой Хонор встрече, за то, что та её прикрыла. Хеннесси не стала выпытывать у Лафолле, почему необходимо, чтобы служебный аэролимузин герцогини Харрингтон — вместе с истребителями сопровождения — вернулся в Дом у Залива без неё. Она попросту сделала для Хонор то, о чем её попросили, что позволило Хонор, Лафолле, Маттингли и Хауку пробраться никем не замеченными на парковку к ожидающему их анонимному аэролимузину.

— Эндрю, я знаю, что все вы будете держать язык за зубами, — произнесла Хонор через мгновение извиняющимся голосом. — Кажется, я чуть больше волнуюсь насчет предстоящего, чем готова признать. — Нимиц мурлыкал ей, а Хонор поглаживала его спинку. — Это… так запутанно.

— Миледи, — мягко ответил Лафолле, — «запутанно» — не то слово, которое бы я выбрал. Оно немного слишком… мягко. И я не пытаюсь сделать ситуацию хуже, чем она уже есть. Однако я не исполнил бы своего долга, если бы не указал на то, что прогулки по Лэндингу в компании всего лишь тройки телохранителей — точно не самая безопасная вещь из тех, что вы могли бы сделать.

— Да, это так. С другой стороны, я вполне уверена в вашей способности позаботится обо мне, если всё пойдёт не так, как надо. И вы знаете, что меня саму нельзя назвать беззащитной. Однако всё это не имеет значения. Официальный приезд в Бриарвуд с эскортом и фанфарами точно не пошел бы на пользу той скрытности, с которой я пытаюсь действовать.

— Нет, миледи. — Лафолле удержался от вздоха — почти удержался — однако Хонор почувствовала, что он уступает. — Однако, если вы настаиваете на подобном образе действий, — продолжил он, — то будьте любезны подчиняться моим распоряжениям, пока мы находимся здесь. Согласны, миледи?

Хонор несколько секунд в упор разглядывала Лафолле, но он так же сурово глядел в ответ не отводя своих серых глаз и Хонор ощущала в них непреклонную решимость.

— Прекрасно, Эндрю, — сдалась Хонор. — Вы главный… на этот раз.

К чести Лафолле, он даже не ответил «Хорошо».

Лимузин опустился прямо на стоянку на сто третьем этаже Бриарвудского центра. Саймон Маттингли отогнал его на назначенное место, а Спенсер Хаук выскочил с переднего сиденья и быстро — но тщательно — осмотрелся. Было пустынно, как Хонор и ожидала в это время дня, и Лафолле разрешил ей выйти из машины.

Телохранители заняли свои места, Хонор устроила Нимица на плече и они прошли через гараж к скоростному лифту, доставившему их в Центр. Для адмирала в форме Королевского Флота Мантикоры, сопровождаемого тремя так же одетыми в форму телохранителями, не так уж легко пройти где-то незаметно, однако конфиденциальность была тем, с чем частенько приходилось иметь дело Бриарвуду. Центр был приспособлен к её обеспечению и лифт в точно назначенное время поднял Хонор и её компаньонов в строго частный приемный покой.

Женщина за столом регистрации взглянула с приятной улыбкой, как только за ними закрылась дверь.

— Добрый день, ваша милость.

— Добрый день, — ответила Хонор, улыбаясь. Улыбка, как она обнаружила, скрывала за собой намного большее беспокойство, чем она предполагала. Обычная медицинская процедура или нет, но в глубине живота ощущалась беспокойная дрожь. «Или, — подумала Хонор, — кое-где чуть пониже».

— Присаживайтесь. Доктор Иллеску примет вас через несколько минут.

— Благодарю вас.

Хонор уселась в одно из уютных кресел и её тёмные глаза весело блеснули, когда они с Нимицем ощутили эмоции внешне невозмутимой регистраторши, при виде того, как три телохранителя с молчаливой, хорошо отработанной эффективностью расположились, перекрывая приемный покой.

Они прождали меньше пяти минут, когда появился доктор Франц Иллеску.

— Ваша милость, — произнес он, с лёгким поклоном приветствуя Хонор.

— Доктор.

Иллеску был низкорослым, тёмноволосым, чуть полноватым мужчиной с коротко подстриженной бородкой. Он излучал успокаивающий профессионализм замечательного «врачебного такта», критически оценила Хонор, дочь двух врачей, однако в глубине его карих глаз играло старательно скрытое любопытство. Наряду с любопытством присутствовали и другие эмоции, включая нотку чего-то подобного… враждебности. Хонор заинтересовалась, откуда же могла взяться враждебность, ведь она никогда в жизни раньше не встречалась с этим человеком, однако тот хорошо держал это под контролем. Что не было удивительно для Хонор. Франц Иллеску был старшим врачом Бриарвуда, и взял на себя её прием не по воле случая.

— Не пройдёте ли вы со мной, ваша милость, — пригласил он, но тут же нахмурился, когда телохранители выстроились в обычный треугольник вокруг Хонор. Нотка почти враждебности резко усилилась, глаза доктора сузились.

— Есть проблема, доктор? — тихо спросила Хонор.

— Простите мои слова, ваша милость, — ответил тот, — но здесь, в Бриарвуде, мы не любим оружие.

— Я могу это понять, — сказала Хонор. — К сожалению, я не полностью свободна в принятии решений, касающихся вопросов безопасности.

Иллеску поглядел на неё и Хонор чуть нахмурилась, ощутив его более чем лёгкий скептицизм. Она не могла ошибиться в его неудовольствии при виде вторжения в его медицинское учреждение вооруженных и явно готовых к схватке телохранителей, однако проигнорировала некое очень похожее на презрение чувство, которое ощутила наравне со скептицизмом. Презрение не к её телохранителям, но к неосновательности — или самовлюбленности — скрывающейся за её явной потребностью в демонстративном выпячивании собственного чувства значимости.

— Надеюсь, это не помешает вашей обычной работе, доктор, — Хонор позволила лёгкому холодку проникнуть в её голос, — но, согласно законов Грейсона, у меня действительно нет никакого выбора. Я полагала, что вы были проинформированы относительно требований к безопасности, когда я записывалась на посещение. Если это проблема, то мы всегда можем уехать.

— Нет, ваша милость, конечно же нет, — быстро ответил Иллеску, несмотря на бурный всплеск раздражения. — Вам требуется, чтобы кто-то из них находился в операционной?