По моей спине снова прокатилась волна холодного пота. Находиться рядом с таким человеком было крайне опасно и жутко страшно! Вот только выбора у меня, похоже, особого не было.
Мы спустились в подвал, где в еле пробивающемся сквозь грязные окна бледном утреннем свете я с удивлением увидел новенькую машину «Скорой помощи». Овод нажал кнопку на брелке, и широкая задняя дверь с шелестом скользнула вверх, открывая вход в салон.
-Залезай и ложись на носилки, - велел он мне.
-Это еще зачем?
-Будешь изображать пострадавшего, - он взял с сиденья синюю куртку медицинского работника и накинул себе на плечи, - если кто заглянет, изображай страдание и стони погромче.
-О, я так паршиво себя чувствую, что это будет совсем несложно, только по-моему, это неудачная затея, - засомневался я, - такая машина слишком заметна.
-И что? – Овод запрыгнул в кабину и обернулся проверить, как я укладываюсь, - «Скорая помощь» всегда на виду, всегда в гуще событий, но при этом никто не обращает на нее внимания. Кому придет в голову проверять машину, которая, сверкая огнями, несется с места недавнего взрыва? Нам наоборот, дорогу уступать будут, ты, главное, держись крепче.
-Куда мы поедем?
-В другое гнездо, - задняя дверь закрылась, и Овод завел мотор, - примерно через полчаса ты сможешь принять душ, и мы, наконец, поедим что-нибудь нормальное.
-А если нас там уже поджидают?
-Тогда я – слепой, глухой, плешивый и впавший в маразм старикан, которому давно пора на пенсию.
Ржавые скрипучие ворота выпустили нас на улицу, и через секунду колодцы окрестных дворов огласил пронзительный вой сирены.
Несколько минут я был всецело занят тем, чтобы не свалиться с носилок на пол. Овод гнал машину на полной скорости, и мне пришлось обеими руками вцепиться в поручни, сражаясь не только с раскачиванием и тряской, но и с вновь подступившей тошнотой. К счастью, это издевательство довольно быстро закончилось.
-Можешь расслабиться, - Овод щелкнул тумблером, и в освободившиеся от оглушающего завывания уши хлынула тишина, - вроде бы вырвались.
-Если я сейчас расслаблюсь, то тебе здесь долго убираться придется, - я сполз с носилок и, хватаясь за стены, прошел вперед и рухнул в кресло рядом с ним. Овод бросил на меня быстрый взгляд и немного притормозил машину. Судя по всему, цвет моего лица был красноречивее любых слов.
-Ты как? – поинтересовался он.
-Сидеть лучше, чем лежать.
-Хоть мы и «скорая помощь», но у меня почти ничего нет, только какая-то ерунда от головы. Тебе дать?
-Не-е, - протянул я, - пока обойдусь.
-Ладно, как хочешь, - Овод вновь сосредоточился на управлении, - но если что, ты скажи.
Некоторое время мы молчали. Я безуспешно пытался собрать в уме рассыпавшиеся обрывки мыслей, но вскоре был вынужден бросить это занятие и стал просто смотреть в окно. Мои попытки сообразить, где мы находимся, также не увенчались успехом, потому как данный район был мне совершенно незнаком, и никаких узнаваемых ориентиров я разглядеть не смог. Постепенно протесты моего организма слегка поулеглись, и я смог, наконец, сформулировать что-то более-менее связное.
-Куда мы едем?
-Я же говорил, в другое гнездо, - устало отозвался Овод, - там нас никто не побеспокоит.
-А где оно находится?
-Чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя.
-Ну да, другого я и не ожидал, - я вздохнул, - а почему ведешь машину вручную? Почему не на автопилоте?
-Все потому же. Чем меньше людей… и машин будет знать о наших перемещениях, тем лучше. Не хотелось бы проколоться из-за какой-нибудь мелочи.
-И что мы будем там делать?
-Будем пытаться разгрести всю ту кашу, что вокруг заварилась.
-Это все из-за убийства Председателя Лиги?
-Не только, гораздо больше беспокойства вызывает оставленное им завещание.
-А что с ним не так?
-Проблема в том, что старик завещал одну половину своих полномочий своему сыну, Александру Саттару, а вторую – своему внебрачному отпрыску, о котором никто слыхом не слыхивал. Расстановка сил в Лиге на сегодня крайне шаткая, ты не думай, что между Корректорами царит полное взаимопонимание, а после такого поворота дел все вообще может рассыпаться как карточный домик. А учитывая то, какая власть сосредоточена в руках членов Лиги, последствия могут оказаться просто катастрофическими.
-Хорошо, это я все понял, - я закрыл окно, чтобы врывающийся с улицы шум не мешал разговору, - теперь объясни, какой у тебя во всем этом интерес, и при чем здесь я?
-Мой интерес очень простой – я должен найти чертова блудного сына до того, как до него доберутся агенты Клана Саттар.
-А на кого работаешь ты?
-На Георгия Саттара.
-Что-то я недопонимаю, - нахмурился я, - он же, кажется, умер. И, кроме того, разве Клан Саттар и Георгий Саттар это не одно и то же?
-На данный момент Клан – это Александр Саттар, и его интересы далеко не во всем совпадают с мнением его покойного папаши. Он сделает все возможное, чтобы избавиться от своего новоиспеченного брата. Желательно еще до его рождения.
-Каким образом?
-У Корректоров длинные руки, поверь мне. О-очень длинные. Однако фокус в том, что вступившее в силу завещание Председателя делает его внебрачного сына членом Лиги, и он автоматически попадает под защиту Кодекса. А к его нарушениям их братия относится крайне негативно. Но ежели Александр устранит с дороги своего брата всего на день раньше, когда тот еще был обычным человеком, то его разве что слегка пожурят и все. Так что на сегодня Георгий Саттар как бы жив.
-Как это? – у меня отвисла челюсть, - то есть на самом деле…
-На самом деле он умер, увы, - Овод вздохнул, - но вот формально он еще жив, и будет пребывать в таком состоянии до тех пор, пока Александр не разыщет и не вычеркнет из истории своего братца. После этого бывший Председатель, наконец, сможет успокоиться с миром, и его завещание вступит в силу.
-Какая-то… квинтэссенция лицемерия…
-Согласен, но система работает именно так.
-Но в такую игру нельзя играть слишком долго! Это же чертовски рискованно!
-Не то слово! Однако таков уж Александр Саттар. Для него эта игра стоит свеч.
-А твоя задача…
-Сделать так, чтобы все, кто упомянут в завещании, получили положенное. И ты мне в этом поможешь.
-Это каким же образом, позвольте узнать?
-Георгий Саттар до самого последнего момента не хотел никого посвящать в свои секреты, даже меня. Но перед смертью он вложил в твою голову кое-какие сведения, которые должны помочь мне отыскать его второго сына.
-Но я ничего не знаю!
-Естественно! – усмехнулся Овод, - Посыльный никогда не знает содержимого того послания, которое он должен доставить.
-Что за чушь!? – мое возмущение было совершенно искренним, хотя по спине уже заструились холодные ручейки подозрения, - он мне ничего не говорил!
-Корректору этого и не требуется. Он вложил в твой мозг информацию, не спрашивая твоего разрешения, но другого выбора у него не было.
-Но ведь психокорекция невозможна без согласия пациента!
-Что ж, теперь ты знаешь, что это не совсем так. Ты, конечно, можешь сопротивляться…
-Ничего себе! – я осторожно ощупал свою голову, - мне такой поворот совсем не нравится. Что он туда натолкал? Я ничего не помню!
-Зная ключ, к этой информации можно получить доступ.
-Какой еще ключ?
-Определенная последовательность вопросов и ответов.
-То есть… - я поперхнулся, - то есть вся та ерунда, о которой меня спрашивал Симон в участке, была ключом?
-Именно! – кивнул Овод, - старик очень любил сказки про Алису в Стране Чудес и в Зазеркалье. А насчет ерунды - вопросы специально подбираются таким образом, чтобы свести к минимуму вероятность их случайного появления. К счастью, Симону не сообщили всей последовательности, и он не вскрыл твою черепушку до конца.
-А ты?
-А я вскрыл.
-И… что… там?
-Меньше, чем я ожидал найти, но все же лучше, чем совсем ничего.