Они оба выглядели изможденными. Одри ощутила вину. Это она должна была всю ночь не отходить от своей сестры. Вместо этого, сбитая с толку, она удобно спала в своей постели. Кейд, как истинный джентльмен, принял на себя ее обязанности. Она минуту любовалась им спящим. На его лице проступила темная щетина, и она впервые увидела его таким растрепанным. Вначале это было непривычно. Его ранее идеально выглаженная рубашка теперь была помята с закатанными по локоть рукавами. В этот момент он показался ей таким уязвимым, но таким же красивым, как и раньше.

Она была рада, что он был здесь. И не только потому, что помогал с Дафной, но по тому, что у нее будет время побыть рядом с ним. Она мечтала о дне, когда они вновь воссоединятся, хотя не представляла, что причиной этому будет наркотическая зависимость сестры. Сегодня она решила посветить весь день Дафне.

А если рядом будет Кейд, то так будет еще лучше. Она даст им поспать, пока она займется завтраком. Одри аккуратно на цыпочках прошла по гостиной и направилась к маятниковым дверям кухни.

То, что она увидела, заставило ее забыть о своих планах. Он стоял к ней спиной, и она видела, как играли мышцы на обнаженной спине и плечах, когда Риз потянулся и достал что-то из верхнего ящика. На нем были безобразные пижамные штаны, которые к тому же чересчур плотно облегали его упругие ягодицы и свисали так низко, оголяя поясницу, давая понять, что под ними нет белья. Ко всему прочему, он был босиком.

Он повернулся, заметив ее в дверях, а после его губы растянулись в одной из его ехидных улыбочек. — Доброе утро, — шепнул он. Его взгляд задержался на ее губах, потом переместился на гладко собранные волосы, после чего улыбка стала довольной. — С самого утра во всеоружии, да?

— Не мели чепуху, — шепотом ответила она. — Я пришла приготовить завтрак. Не думала, что тут кто-то будет. Кстати, что ты здесь делаешь?

— Ты, — сказал он, указывая на нее зажатой в руке овощечисткой, — даже близко не подойдешь к продуктам. Особенно после вчерашнего фиаско.

Одри сложила руки на груди, подошла ближе и изучила столешницу перед ним. Там стояла миска с разбитыми яйцами, в другой было тесто для блинчиков, а Риз стоял рядом с горкой вымытых картофелин. — Что все это значит? Только не говори, что решил заняться готовкой?

— Кто-то же должен, — ответил он с кривой ухмылкой. — Судя по парочке в гостиной, у них была тяжелая ночь.

— Это точно, — согласилась она. — Мне плохо от того, что вчера меня не было рядом.

— А мне нет, — сказал он. — К тому же, ты была занята, развлекая меня.

Она шлепнула его по руке и взяла одну из картофелин. — Хочешь, я их почищу?

— Ну не знаю, — он оперся на столешницу, глядя на нее свысока. — А ты с этим справишься?

Она смотрела на него в упор. — Я, между прочим, кое-что умею.

— О, уж я то знаю, — лениво ответил он, от чего по ее щекам разлился румянец. Она прикусила губу, когда внизу живота вновь появился трепет. — Но я говорил о картошке.

Одри закатила глаза, выхватила из его рук овощечистку, взяла картофелины и подошла к раковине. — Я буду чистить, а ты готовить.

— Как хочешь, — согласился он, перекладывая в раковину оставшиеся картофелины. Он вытащил сковороду, поставил на плиту, включил конфорку и делал это с уверенностью человека, который не в первый раз находиться на кухне. Он тихо насвистывал себя под нос, затем подошел к холодильнику и склонился перед ним, его пижамные штаны едва не треснули.

Одри замерла от вида его задницы, плотно обтянутой тканью. Можно было колоть орехи его упругими ягодицами. Она еще немного полюбовалась видом, а затем заставила себя сосредоточиться на чистке картофеля, когда он выпрямился, сжимая в руках упаковку бекона. Одри начала активно очищать кожуру.

— Одри, ты разглядывала мою задницу, да?

Она тяжело вздохнула. — Тяжело было этого не сделать, когда ты намеренно выпятил ее перед моим носом.

— Тебе понравилось то, что ты увидела?

— Нет, — ответила она самым равнодушным голосом. — У тебя целлюлит.

Он тихо рассмеялся. — Какая же ты врушка. Ты же вся покраснела.

Она стрельнула в него взглядом, еще быстрее срезая кожуру с картофелины.

Риз вытащил нож из ближайшего набора и протянул ей. — Вот, возьми лучше это и попытайся оставить хоть немного картошки для готовки.

Она посмотрела вниз, заметив, что с кожурой срезала почти половину клубня. Черт возьми. Она закончила чистить одну и потянулась за другой. — Так во сколько ты сегодня уезжаешь?

— Я никуда не уезжаю, — он положил пару кусков бекона на раскаленную сковороду. — Мне нужен небольшой отпуск, и отъезд Камиллы не изменит моих планов.

Одри вновь начала яростно разделываться с картофелиной. — Тебе никто сюда не приглашал.

— По правде, приглашали, — лениво отвечал он. Он разложил бекон, закрыл его крышкой и вернулся к холодильнику. — То, что ты меня не приглашала, не означает, что мне здесь не рады.

— Моя сестра пытается избавиться от зависимости. Ей не нужно, чтобы ее беспокоили.

— Разве я ее беспокоил? Она жаловалась на то, что я доставляю ей неудобства? А, точно, ты этого не знаешь, потому что вместо того, чтобы быть с ней, ты или мечтаешь о Кейде или проводишь время со мной.

Одри начал выходить из себя. — Это не так. Я, ой! — она испытала резкую боль в пальце, а затем пошла кровь. Вместо картошки, она порезала себе палец.

Риз вздохнул, забрал у нее картофелину и бросил в раковину. — Обязательно нужно было себя калечить?

До того, как Одри успела ему ответить, он подхватил ее за талию и с легкостью усадил на столешницу, словно она ничего не весила. Она открыла от изумления рот. Из них двоих худышкой была Дафна. Одри же… имела аппетитные формы. Но он поднял ее, словно она была пушинкой. Когда он взял ее за руку и разжал кулак, который она уже успела сжать, Одри позволила ему осмотреть порез.

Он спокойно включил воду, подсунул палец под струю воды, крепко удерживая ее за запястье. Свободной рукой он открыл верхний ящик, вытащил упаковку с пластырями и вытащил один. — Одри, именно поэтому я не разрешаю тебя готовить, — сказал он дразнящим тоном. — У тебя очень взрывной характер, а когда ты злишься, то теряешь концентрацию. — Он посмотрел на нее сквозь, на удивление, густые ресницы. — И, кажется, ты всегда злишься, когда я рядом.

— Вовсе нет, — невозмутимо ответила Одри, но он говорил правду. Она так долго пыталась контролировать и сдерживаться во всех аспектах своей жизни, а этот мужчина лишал ее всякого самообладания по одному щелчку пальца.

Риз выключил воду. На порезе появилась капля крови, хотя он уже приготовился наклеивать пластырь. — Все еще кровоточит, — указала она.

Риз подался вперед, слизал языком капельку крови, а затем наклеил пластырь, Одри в этот момент сидела неподвижно и была шокирована его импульсивным поступком, вызвавшим в ее животе тепло и рой бабочек. Она опять крепко сжала бедра.

— Тебе не следовало этого делать, — произнесла она на выходе, удивляясь хрипотцой в голосе.

Он поднял глаза, устремив взгляд сначала на ее рот, а затем обратно в глаза. — Почему же?

— У меня могут быть болезни.

По его лицу вновь расползлась игривая улыбка. — У тебя? У мисс Порядок? У мисс тугой пучок? Представляю, какая ты, мисс Правильность, в спальне.

Из его уст это звучало оскорблением, и по какой-то причине ее это взволновало. — Ты понятия не имеешь, какой я могу быть в спальне, — выпалила она. В ту же секунду она ужаснулась, неужели она действительно это сказала?

— Буду рад выяснить, — ответил он, наклоняясь ближе. Его теплый, мускусный аромат наполнил ее ноздри, и чем ближе он приближался, тем сильнее учащалось ее дыхание. На короткий момент она подумала, он ее поцелует, прикоснется или сделает что-то еще, и от этой мысли она ощутила дикое желание, потребность и пульсацию между ног.

Но все, что он сделал — это подал ей руку, помогая спуститься со столешницы. Она приняла ее, спрыгнула вниз и в замешательстве посмотрела на него.