— Охотишься за мотыльками, котенок?
Еще одна мысль вспыхнула в ее разуме: «Ночь. Данте. Первое дело на завтрашний вечер».
Она отодвинулась от стола и встала, потянувшись к сумочке, где лежал пистолет 38-го калибра, на случай, если это не Данте снова залезает в окно.
Окно открылось, бледные руки схватились за край, затем Хэзер увидела ногу на подоконнике, одетую в черное и обтянутую от лодыжки до бедра виниловыми ремнями и пряжками, следом за которой тут же появился весь Данте. Капюшон скрывал его лицо, но не искрометный блеск в глазах.
— Хэй, — сказал он, когда выпрямился, откинув капюшон. Улыбка появилась на губах.
У нее екнуло сердце от его вида. Как обычно. Мышцы Хэзер расслабились.
— Я могла застрелить тебя, знаешь ли. Почему, черт возьми, ты не пользуешься входной дверью?
Данте пожал плечами. Он обернулся, скрипнув кожаной курткой, закрыл окно и потрогал сломанный засов.
— Я купил инструменты, чтобы починить его.
— Ты хотя бы знаешь, как пользоваться отверткой?
Данте фыркнул:
— Что в этом сложного? Всунь А в В, поверни. Должно быть весело.
— Звучит сексуально, но где же поцелуй?
Данте послал ей воздушный поцелуй.
— Достаточно хорошо?
Хэзер глянула через плечо.
— Ты промахнулся, Купидон. Но Исчадие мурлычет.
Данте рассмеялся. И кивнул на компьютер.
— Что-нибудь выяснила? Например, где найти… его?
Хэзер покачала головой.
— Пока нет. Все записи Бюро о нем таких уровней безопасности, каких я никогда и не видела. Последний известный адрес был зафиксирован в Мэриленде пять лет назад. Отследить его удалось до Западного Побережья, потом он исчез. Я все еще ищу. Но у меня есть несколько интересных открытий.
— Да?
Хэзер смутилась.
— Ты влипнешь вместе со мной и окажешься на распутье, Данте. Еще больше, чем сейчас.
— Не имеет значения. Ты была там для меня, Хэзер. Я здесь для тебя.
Хэзер удержала взгляд Данте.
— Такая у меня работа.
— Ну-у-у. Тебя отозвали. Дело закрыли. Ты осталась одна и без прикрытия, чтобы помочь мне.
И подвела. Больше, чем один раз.
— С чем я тоже не справилась.
— Нет, справилась, — сказал Данте.
Он, быстрыми шагами преодолев расстояние между ними, оказался возле стола. Обхватил ее лицо горячими руками. Она взглянула в его темные глаза, утопая в незащищенных глубинах.
— Ты всем рисковала ради меня. Ты никогда не сдаешься.
— Как и ты. — Хэзер взяла его правую руку и прижала к груди, к исцелившемуся сердцу. Что-то зазвучало внутри нее, вызванное этим прикосновением, и резонировало между его ладонью и ее сердцем, звенело, как хрусталь, по которому постучали, чисто, ясно и правдиво.
У нее перехватило дыхание, и на мгновение ей показалось, что она увидела черные крылья, выгибающиеся из-за спины Данте и укрывающие их.
Удивление загорелось в глазах Данте.
— Послушай, — сказал он, наклоняясь к ее лицу.
Пульс ускорился, Хэзер подняла голову, и он поцеловал ее. Его губы были такими же горячими, как и руки, а поцелуй — голодный и немного грубый. Когда поцелуй стал глубже, Хэзер показалось, что она услышала песню — темную и дикую — сложную мелодия, сплетающую кристальные мотивы сердец, танцующую между ними. Песня пропустила электричество через ее сердце и разум, разожгла огонь в крови.
Она услышала взмах крыльев.
Слишком быстро Данте закончил поцелуй и сделал шаг назад, его руки соскользнули с ее груди и лица, сжались в кулаки. Песня исчезла. Его подбородок напрягся.
— Что случилось? — спросила Хэзер.
Он покачал головой, потом провел рукой по волосам.
— Как там Энни?
Сбитая с толку внезапной сменой настроения и переменой темы разговора, Хэзер пожала плечами.
— Сейчас в норме. Она пошла в магазин, чтобы купить пачку сигарет.
— C’est bon, — Данте кивнул на стол. — Так что ты нашла?
— Возьми стул, — сказала Хэзер. — Я покажу.
Данте снял кожаную куртку, потом толстовку и повесил их на спинку стула. На нем осталась сетчатая кофта с длинными рукавами под черной футболкой. Белые буквы на груди гласили: «ОТСОСИ». Как обычно, он развернул стул, а затем уселся на него. Сложил руки на спинке.
Хэзер пододвинула свой стул так, чтобы сесть рядом. Она разбудила ноутбук быстрым прикосновением к клавиатуре. На мониторе показался файл. Два клика, и он открылся. Фото мгновенно появилось на экране.
— РСА Александр Лайонс, — сказала Хэзер. — Офис в Портленде. Он тот, кто сопровождал меня на место смерти мамы. Безупречная характеристика, удивительные результаты тестов, образцовая полевая работа. Он был переведен в Портленд из Вашингтона около пяти лет назад.
— Почему?
— Болезнь в семье. У его матери был рак, я полагаю.
— Так почему ему приказали присматривать за тобой, а не за кем-то пониже в пищевой цепи?
— Хороший вопрос, — кивнула Хэзер. — Если верить тому, что я откопала, то Родригез в Сиэтле дал ему задание… о, извиняюсь, попросил обеспечить мою безопасность. И вот интересная штука.
— Чем интересная?
Хэзер свернула файл Лайонса и открыла следующий. Прокрутила текст и, найдя нужный абзац, выделила его.
— Прочитай это, — мягко сказала она.
— Уильям Рикардо Родригез, известный как Вагонный Душитель, чье царствование в мире террора закончилось десять лет назад, когда он был схвачен федеральными властями, умер в тюрьме, где отбывал несколько пожизненных сроков. Был убит другим заключенным во время бунта. Отец Родригеза, агент ФБР Альберто Родригез, был задействован в его поимке. — Данте закончил читать и присвистнул: — Святые угодники.
Хэзер кивнула.
— Можешь представить? Не только твой сын серийный убийца, но ты его и арестовываешь. Тем не менее, насколько бы удивительным и трагичным все не казалось, это еще не самое интересное.
— Правда?
Хэзер долгое время тихо смотрела Данте в глаза, а потом ответила:
— Читать следующую часть тебе, скорее всего, будет сложно, почти невозможно. Я..
Внезапно понимание загорелось в глазах Данте.
— Нет, я прочитаю, — запротестовал он, понизив голос. — Ты возьмешь это на себя, если я… — Он покрутил рукой в воздухе.
— Ладно.
Данте опять вернулся к монитору.
— Годами ранее специальный агент Родригез подал иск о профессиональной некомпетентности против доктора Роберта… — голос Данте стих. Он закрыл глаза и потер лоб. — Подожди. Дай мне еще одну попытку.
Хэзер потянулась и сжала его руку.
— Тебе не обязательно.
— Нет, я должен. — Данте открыл глаза и снова вернулся к монитору. — Подал иск о профессиональной некомпетентности против доктора Роберта… — он снова умолк и несколько раз моргнул. При взгляде на Хэзер его зрачки расширились. — Что я только что говорил?
Хэзер смотрела на него, сжимая руку. Холодная паника разлилась по ее венам.
— Ты читал, помнишь?
Пот блестел на висках Данте.
— Агент ФБР…
— Смотри на меня, Данте, а не на монитор.
— Да, d’accord. — Его темные глаза остановились на Хэзер, сфокусировались.
— Агент ФБР, Родригез, — сказала она. — Подал иск о профессиональной некомпетентности против человека, которого ты не помнишь, потому что этот человек лечил сына Родригеза от антисоциального расстройства.
— И сын стал Вагонным Душителем, — закончил Данте, откинув волосы обеими руками. Его бледное лицо было задумчивым, но в глазах мерцала боль. — Ты хочешь сказать, что сын Родригеза был частью Плохого Семени?
— Держу пари, — подтвердила Хэзер. — Как еще объяснить то, что Родригез попросил такого РСА, как Алекс Лайонс, сопровождать меня. Родригез хочет следить за кем угодно или чем угодно, связанным с Плохим Семенем, как я или ты. И хочет, чтобы люди, которым он доверяет, держали его в курсе, люди, знающие о происходящем. Он должен доверять Лайонсу.
Она повернулась на стуле и коснулась ладонью лица Данте.
— Ты в порядке? Мне не стоило давать тебе читать это.