— Вы с Сильвером уже питались? — спросил он.

— Да, но… что за порез у тебя на рубашке? — голос Вона был низким, с нотками сомнения. — Ты снова подрался? Или крутая малышка Хэзер встретила тебя старым добрым ножичком?

Данте посмотрел на отражение настороженного Вона в зеркале.

— Не-а. Это ее сестра.

Веселье исчезло с лица Вона. Он сел.

— Серьезно? Ты в порядке?

— Да, в порядке.

Сдернув толстовку, Данте повесил ее на стул. Его косметичка лежала на столе рядом с высокой темно-зеленой бутылкой европейского абсента с черного рынка; он расстегнул косметичку и поискал внутри подводку. Достав ее, снял колпачок, наклонился вперед и подправил подводку, размазанную вокруг глаз.

— Создания ночи из Сиэтла здесь ради шоу, — сказал Вон. — Ну, по крайней мере некоторые из них. Леди правящего семейства просила о встрече с тобой до шоу.

— Она может подождать встречи с фанатами, как все остальные, — ответил Данте. — Почему ей нужно уделять особое внимание? Только потому что она создание ночи?

— В этом весь ты, хочешь угодить, — сказал Вон.

— Долбаная миссия всей моей жизни, — согласился Данте. И остановился, прижав подводку к внешнему уголку глаза, когда внезапно заметил движение.

Илай торопливо отодвинул шторы и вошел в комнату.

— Данте! Я начал беспокоиться, — сказал он быстро и напряженно. — Какой сет-лист ты сегодня хочешь? — Он присел на корточки рядом с креслом.

Запах пачули и марихуаны пробрался в ноздри Данте.

— Первый. Чем ты так встревожен, mon ami?

Илай покачал головой, дреды задвигались в такт. Напряжение пробежало по лицу.

— У меня были некоторые технические проблемы с клавишными.

— Хорошо, я взгляну, — сказал Данте. — Посмотрим, что случилось.

— D’accord.

Данте положил подводку на стол. Беспокойство еще темнело в глазах Илая.

— Что-то еще? Над чем ты работал?

— Создания ночи в толпе, — сказал Илай.

— Это не новость.

— Ищут легкий перекус вне города.

— Да? А где же Джек и Энтони?

— Контролируют установку «Dogspit». Сильвер с ними, наблюдает.

— Я скажу несколько слов для созданий ночи среди зрителей перед началом шоу. — Данте коснулся пальцем впадины на шее Илая, его накрашенный черным лаком ноготь прошелся по крошечной переливчатой татуировке летучей мыши, видимой только созданиям ночи. — Удостоверься, что метку всегда будет видно. Напомни парням, что знак нельзя прятать.

— Будет сделано.

— Что-нибудь еще?

Илай покачал головой, снова улыбаясь:

— Об этом позаботятся.

Когда Илай поднялся, Данте, развернувшись, опустил голову и обхватил ладонями его лицо, чтобы поцеловать предложенные губы. А затем прошептал:

— Bonne chance, ce soir.

— Et toi. — Илай выпрямился и вышел из комнаты.

— Так почему же Хэзер нет здесь? — спросил Вон. — Она искала тебя, словно ты сгораешь в пламени, а она единственная, у кого есть ведро с водой.

Данте встал и обернулся, провел рукой по волосам.

— Ее сестра сейчас эмоционально нестабильна, ей нехорошо, понимаешь? Хэзер нужно побыть с сестрой.

Вон кивнул на порез в латексной рубашке Данте.

— Без сомнений.

— Бюро тоже ее не отпустит, — произнес Данте, понизив голос. — Они планируют кое-что охрененно плохое, если она откажется продать душу. Время дали до понедельника.

— Она ни слова об этом не говорила, — сказал Вон немного возмущенно.

— Только о проблеме, которая все еще может касаться тебя. Немного рассказала о Плохом Семени.

— Да, но я беспокоюсь только о Хэзер, — сказал Данте. — И помогу ей получить свободу, так или иначе.

— Естественно, ты можешь рассчитывать на меня.

— Да? — мягко спросил Данте. — Ладно, тогда, mon ami, merci. — Внутри него бешено билось какое-то беспокойство, в ритме, в котором он ходил по комнате. — После того, как я удостоверюсь, что она в безопасности, я уйду.

— Братишка, уйдешь? Да что ты говоришь?

Его тон, тревожный и тяжелый, заставил Данте обернуться и остановиться. Вон поднял солнечные очки на макушку, и эмоции, которые Данте не смог распознать, мелькнули в зеленых глазах бродяги.

— То, что я должен сделать.

— Ты все обговорил с Хэзер?

Данте покачал головой:

— Зачем? О чем тут говорить? — Он продолжил движение, его ботинки тихо ступали по половицам, когда он сновал туда и обратно, измеряя шагами биение пульса в венах. Под стуком были слышны шепчущие голоса, которые гудели, как сердитые осы, ползающие под кожей.

Она доверяла тебе. Я бы сказал, что она получила то, что заслужила.

Заражен. Все, к чему ты прикасаешься, парень, умирает.

Я знаю, что ты пришел за мной.

Маленький чертов психопат.

Развернувшись, Данте пнул металлический стул, на котором сидел, бросив его через всю комнату. Он пролетел, словно размытая серая полоса и ударился о стену с громким лязгом, а потом с грохотом упал на пол. Шум пронзил голову Данте, словно камнем царапаясь вниз по позвоночнику, вызывая боль в мозгу.

Внезапно кто-то схватил его за бицепс, развернул и крепко сжал. Исходящий от Вона запах мороза, кожи и ружейного масла окутал его. Данте услышал стойкое биение сердца бродяги и посмотрел в его глаза. Свет мерцал в них, сверкал на краях татуировки в виде полумесяца.

— Ты и правда не знаешь, так ведь? — спросил Вон.

— Не знаю чего?

Улыбка подняла уголок рта Вона, но она не выражала ни удивление, ни смех, скорее грусть, которая ошеломила Данте. Какого черта? Он напрягся в руках бродяги.

— Ну, давай.

— Ты влюблен, братишка.

Данте уставился на него.

— Да? Я знаю, что такое любовь, но это, это, мужик… изводит меня. Крадет дыхание. Связывает меня. Сжигает.

Вон покачал головой:

— Нет, так ощущается отрицание любви, чувак. Почему ты отказываешь сердцу?

Данте освободился из крепкого захвата бродяги и отошел. Образы мелькали в его глазах, как фотографии, засвеченные горяще-белым светом.

Вспышка: заплаканное лицо Джины повернуто к двери, ее глаза пусты.

Вспышка: Джей в смирительной рубашке. Кровь льется из его глотки и собирается вокруг, окрашивая светлые волосы в красный.

Вспышка: Хэзер падает, кровь мокрым кругом расползается по ее свитеру, взгляд сумеречно-синих глаз остановился на его лице.

Вспышка: Детская рука, пальчики свернулись в кулачок.

— Данте-Ангел?

— Я здесь, принцесса.

Хлоя.

Боль пронзила голову Данте. Он попытался зафиксировать изображения, которые только что промелькнули в разуме, но не смог удержаться на последнем, не смог даже вспомнить имя, которое вспыхнуло, как свечка, и так же быстро погасло.

Кровь текла из носа, и он вытер ее тыльной стороной руки. Боль ударила, словно ледокол, пронзила левый висок.

— Искупление, — прошептал он.

— Черт. Сядь и запрокинь голову, — сказал Вон. — У тебя кровь.

Данте покачал головой.

— Tracassé toi pas. Со мной все хорошо. — Когда он подошел к столу, то увидел Илая, Энтони и Джека, стоявших группой около занавеса с серьезным видом. Сильвер стоял сразу за ними, его руки были скрещены на груди, а фиолетовые, уложенные в форме шипов волосы блестели под светом, он выглядел обеспокоенным. Данте помолчал, снова вытер нос.

— Со мной все хорошо, — повторил он. Выражения их лиц не изменились.

— Черта с два хорошо, — пробормотал Вон, схватив его за руку, потащил по полу и практически бросил в кресло.

— Запрокинь голову, упрямый сукин сын.

— Ничего страшного, — запротестовал Данте, но запрокинул голову. Боль вонзилась шипами в виски и глаза. Он потрогал нос. — Черт, переносица сломана.

— Сестра Хэзер?

— Да. Она ударила меня головой.

Вон фыркнул:

— Звучит так, как будто ей следует научить Хэзер паре приемчиков.

Данте представил это и улыбнулся.

— Иди нафиг.

Вон усмехнулся:

— Спасибо. Моя работа здесь окончена.