Мы барражировали на высоте 2500 метров, потому что успели изучить тактику вражеских бомбардировщиков на Орловско-Курской дуге. Она не отличалась ни разнообразием, ни оригинальностью: фашистские самолеты появлялись на высотах от 1500 до 2000 метров группами по 30–40 штук, становились в круг и начинали пикировать на наши боевые порядки. Некоторые сбрасывали бомбы с горизонтального полета и торопились уйти от огня наших истребителей.
Время барражирования подходило к концу. Скоро нас должен был сменить соседний полк. Однако вместо яковлевых над Прохоровкой появилось двадцать фокке-вульфов, которые ходили четверками на разных высотах. Это означало, что вот-вот покажутся и бомбардировщики. Без них фоккерам делать тут нечего.
В надежде рассеять нашу группу или хотя бы связать боем, фашистские истребители начали атаку. Что ж, драться не впервой. Часть яков приняла бой, а другая приготовилась к встрече бомбардировщиков. Ребята дерутся молодцами. Вот один фоккер от меткого огня Крючкова врезается в землю в километре северо-западнее Дружеветской. Вслед за ним вспыхивает и беспорядочно падает другой ФВ-190, сбитый Денисовым. Натиск гитлеровцев ослабевает: яки им не по зубам.
Но вот появляются бомбардировщики. Пять групп Ю-87 по двадцать семь и четыре группы Хе-111 по двадцать самолетов. Гвардии майор Бенделиани с ходу атакует ведущего юнкерса и с первой атаки сбивает его. Горящий самолет падает в одном-двух километрах юго-западнее деревни Сеньково. Гвардии капитан Балюк следует примеру штурмана полка и также атакует одну из групп бомбардировщиков противника. От огневого удара командира эскадрильи Ю-87 взрывается в трех километрах южнее деревни Богомосьев.
Боевой порядок бомбардировщиков расстроен, бомбы рвутся далеко от цели, беспорядочно. Ведя воздушный бой, я замечаю, как один из ФВ-190 атакует Бенделиани, увлекшегося схваткой с другим истребителем противника. На яке майора пробит консольный бензобак. На помощь штурману поспевает Иван Балюк.
У нас на исходе горючее. На смену нам приходит соседний полк, и мы возвращаемся на свой аэродром.
Заправка машин, пополнение боеприпасами — и снова на боевое задание. Только пришли в. район прикрытия, как показались три группы бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Наша ударная группа во главе с Чичико Бенделиани молниеносно перешла в атаку. Ведя огонь, Яковлевы отсекают хейнкелей от истребителей и наседают на них. Лишенные прикрытия, бомбардировщики под ударами истребителей разворачиваются на обратный курс.
В разгаре боя Виталий Поляков со своим ведомым гвардии младшим лейтенантом Калмыковым и Геннадий Шерстнев с гвардии младшим лейтенантом Юрием Маркевичем неожиданно устремились куда-то в сторону. Оглядываюсь и вижу: в районе Смородное подходит еще одна группа вражеских самолетов на высоте около 3000 метров. Молодцы ребята, вовремя заметили. Но в какой переплет они попали сами: на них набрасываются шесть фоккеров. Однако звено смело идет в атаку, словно не замечая истребителей противника.
Ястребки молниеносно врезаются в строй бомбардировщиков и открывают по ним огонь. После первых атак вышел из боя подбитый Калмыков и взял курс на свой аэродром. Шерстнев и Маркович вступили в схватку с истребителями, а Поляков продолжал атаковать бомбардировщиков. В одной из атак он сблизился с ведущим Хейнкелем-111 на двадцать метров и пронзил его пулеметно-пушечными очередями. Хейнкель окутался черным дымом, но продолжал лететь.
Воздушные стрелки бомбардировщиков открыли по самолету Виталия огонь и пробили бензобак, водяной радиатор, зажгли правую плоскость. Однако Поляков продолжал огневые удары по бомбардировщикам. Хейнкели не выдержали натиска советского истребителя, куда попало сбросили бомбы и повернули на запад.
К Виталию устремились Геннадий Шерстнев и Юрий Маркевич и успели прикрыть его от ударов фоккеров сверху.
Передо мной удирающий бомбардировщик, подожженный Виталием Поляковым. Добить его не удается: на меня наседают два фоккера. Увертываюсь от них и мельком замечаю, что горящий самолет Полякова не падает. Судя по всему, он вполне управляем. Больше того, Виталий, кажется, атакует врага. Так и есть. Младший лейтенант направляет свой истребитель на Хейнкель-111. Вот он сближается с хвостовым оперением вражеского бомбардировщика и резко взмывает вверх. Во все стороны разлетаются обломки. Хейнкель переходит в пике, летит к земле и падает в районе Смородное. Самолет Виталия, видимо потеряв управление, срывается в штопор. Но позади него в воздухе вспыхивает белый купол парашюта. Уцелел, жив Поляков!
Фашисты уходят. Преследовать их нет возможности, горючего едва достанет на обратный путь. Спокойно наблюдаем, как Поляков опускается прямо на руки наших солдат, выбежавших из укрытий. Его обнимают, целуют. Весь воздушный бой. проходил на глазах пехотинцев и артиллеристов; они были свидетелями мастерства и отваги летчиков нашего полка, сбивших за несколько минут пять бомбардировщиков и четыре истребителя противника. Правда, нашу победу омрачила потеря одного летчика и двух самолетов, но все-таки это была внушительная победа.
В полку провели митинг, посвященный героическому подвигу Виталия Полякова, выпустили боевые листки, состоялись специальные политинформации в каждой эскадрилье.
Спустя несколько дней ежедневная красноармейская газета Доблесть писала:
Молодые летчики! Будьте бесстрашными и мужественными, как Виталий Поляков. О летчике Виталии Полякове можно написать увлекательную повесть. Придет время, и такая книга будет написана. А пока мы расскажем простыми словами о нашем боевом товарище младшем лейтенанте Виталии Константиновиче Полякове.
Далее в корреспонденции говорилось, что двадцатилетний юноша, воспитанник ленинского комсомола Виталий Поляков до войны учился в средней школе, затем в московском аэроклубе. Война застала его в Серпуховской объединенной авиационной школе пилотов и механиков. Все свои силы, умение он отдал учебе.
После окончания школы летчиков он прибыл в часть, когда решалась судьба Сталинграда. В эту величайшую битву включился и молодой пилот. Уже в первых воздушных боях он показал себя мужественным и стойким летчиком. В один из октябрьских дней сорок второго года, вылетев на прикрытие своих войск, истребители встретили группу фашистских бомбардировщиков. Звено, в котором был тогда сержант Поляков, имело преимущество в высоте и первым бросилось на врага. Виталию меткой очередью сразу удалось сбить одного бомбардировщика. Но вот появились восемь мессеров. У наших истребителей горючее было уже на исходе, но они продолжали сражаться. Виталий Поляков получил тяжелое ранение, однако на поврежденном самолете сумел вернуться на свой аэродром.
После двухмесячного лечения в эвакогоспитале локтевая кость левой руки срослась, зарубцевались и другие раны, и Виталий возвратился в свою часть. Снова началась боевая жизнь. Вскоре Поляков в составе четверки истребителей вылетает на разведку. В тылу противника летчики встречают группу ФВ-190. Завязывается воздушный бой, в котором Виталий сбивает один самолет.
Много раз летал Виталий на разведку, доставляя важные сведения о противнике, за что неоднократно получал благодарности от командования.
Корреспонденция заканчивалась описанием боя, в котором Виталий Поляков на горящем самолете таранил Хейнкель-111.
В том же номере газеты было опубликовано благодарственное письмо матери отважного летчика. По поручению комсомольского собрания его подписали Иван Литвинюк и члены комсомольского бюро полка Александров, Бесспалько, Безилиев, Лиховицкий и другие. В конце письма говорилось:
Подвиг Виталия будет жить в наших сердцах, как символ воинской доблести и чести воинов воздушной гвардии. Мы гордимся Вашим сыном. Спасибо Вам, Мария Леонтьевна, за воспитание бесстрашного сокола-летчика, отдающего всего себя делу освобождения нашей Родины от озверелого фашизма.
За мужество и отвагу, проявленные в боях с врагом, В. К. Поляков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Беря пример с героя, в одном из воздушных боев совершил таран гвардии старший лейтенант Николай Крючков. Таким образом, таран, как один из самых решительных приемов борьбы с врагом, получил права гражданства в нашем полку.