И тут из окна дома вылетел пакет с мукой и шмякнулся на голову собаке.

Пёс ощетинился, лязгнул зубами и, окружённый клубами мучной пыли, как ракета ворвался в дом. Оттуда сейчас же послышались отчаянный визг Валерки, свирепое рычание собаки и удары чего-то деревянного по чему-то мягкому.

Ещё через мгновение из окна, растопырив лапы, как четырёхкрылый самолёт, вылетел… Валерка!

- Полундла! - присев, закричал поросёнок. - Валела, кто-то летит!

- Предате-е-ель! - пролетая над поросёнком, проорал кот и ухнул в глубокую лужу, выбив из неё целый фонтан зелёной воды с лягушками.

Когда поросёнок подбежал к луже, Валерки там уже не было, и только мокрые следы говорили о том, в какую сторону он удрал. Под оскорбительный хохот лягушек поросёнок, чуть не плача, помчался по этим следам.

Через несколько кварталов чья-то лапа вылетела из темноты и больно схватила его за ухо.

- Интересно, - зловеще зашипел Валерка, - если тебя треснуть хорошенько, что от тебя останется?

- Пластилиновая лепёшка, пуговица, четыле спички и пловолочка! - засмеялся поросёнок. Он был очень рад, что Валера нашёлся.

- Тебя спасает то, что ты весёлый. Но, к сожалению, глупый. Чтоб я ещё пошёл с тобой на какое-нибудь дело? Да оторвать мне хвост! Лучше тараканов есть! С тобой можно только цветочки на полянке нюхать или куличики из песка делать. С кем я связался? - ругался кот Валерка.

А поросёнок трусил за ним по тёмным улочкам и с улыбкой думал: «Пускай поволчит, пускай! Только бы не блосил».

«БРЫСЬ!»

А в это время на центральной площади Пропасика начался бал-маскарад.

Грохнул барабан, к самой луне взметнулось весёлое рыжее пламя костра, и тотчас тишина над Пропасиком взорвалась оглушительным рёвом и визгом. Беспокойное малиновое зарево осветило толпы собак и кошек, бешено отплясывающих дикарский танец.

Костёр набирал силу, гудел, трещал и неожиданно выстреливал огненными брызгами. В воздухе пахло не только дымом, но и палёной шерстью зазевавшихся танцоров.

Жители Пропасика щеголяли в фантастически ярких и смешных нарядах. На головах у многих кошек покачивались пышные бумажные банты, торчали во все стороны пучки пёстрых петушиных перьев и даже шляпки с дырками для ушей.

Туловища обвивали гирлянды из золотой и серебряной фольги, а хвосты украшали живые ромашки, васильки или фиалки.

Кошки были великолепны! Коты и собаки разоделись не хуже.

На головах у них развевались разноцветные тряпочки, на шеях позванивали и переливались украшения из бутылочных стёкол.

Поросёнок, чтобы не быть раздавленным, стоял в безопасном месте под тёплым Валеркиным животом и с любопытством разглядывал карнавальные костюмы.

Один бойкий фокстерьер натянул на себя рваную жёлтую майку с цифрой семь, а на морду - маску для подводного плаванья. Костюм назывался «торпеда».

Блестящим - в полном смысле этого слова - был костюм кривоногого бульдога. На его груди и спине бренчали и вспыхивали золотыми огнями тридцать восемь крышек от консервных банок. Вместо шлема голова «рыцаря» глубоко утопала в облупленной зелёной кастрюле, из-под которой торчал только блестящий мокрый нос.

Но особенным успехом пользовался костюм под названием «человек».

Чёрный доберман надел брюки, рубашку и шляпу. В зубы он взял трубку, в которую вместо табака насыпал пыли. Когда он дул в трубку, то появлялось очень похожее на дым облако. На шею собака надела ошейник с цепочкой, и любой желающий мог взять эту цепочку в зубы и прогуляться с «человеком» на поводке, заставить принести в зубах палку, ходить на задних лапах и выть под музыку, которая неслась из стоящего на специальном возвышении патефона. С паровозным шипением гремел над городом всеми обожаемый «Собачий вальс».

А рядом что есть мочи, самозабвенно завывая, лупил по барабану своей деревянной ногой знакомый нам сердитый пёс.

- Бум! Бум! Бум! - грохотал барабан. Нет, не спать птицам и в эту ночь.

Поросёнок с восторгом приплясывал под музыку и похрюкивал от удовольствия. Валерка же мрачно глядел на бестолковую, как ему казалось, суматоху, пожимал плечами и раздражённо разговаривал сам с собой:

- Ну, чего радуются? Чего? Где это видано, чтобы кошка танцевала с собакой?

- Верно говоришь, дружище, ох, верно! - воскликнул подошедший к ним драный кот Григорий. - Нацепили на себя барахло с помойки и думают, красиво. Тьфу! А костёр? Как саданёт искрами - всё на шкуру. Ты понюхай, палёной курицей пахну. А знаешь, чего они веселятся? А веселятся они, оттого что днём хорошо поработали! Они, видишь ли, днём все где-нибудь работают.

- Они, может, и мышей ловят? - брезгливо спросил Валерка.

- Ловят, ловят! - замахал лапами Гриша и с отвращением плюнул.

- Да-а… Мы до такого не опускались. Помнишь, как мешок сарделек из магазина увели?

- О-о-о! - оскалился Гриша.

- А сколько мы собак в кровь расцарапали, помнишь?

- Ещё бы!

- А как валерьянки напились и всю ночь песни горланили? Полгорода не спало. Вот это был праздник!

- Эх! - Гриша, не выдержав, хлопнул фуражку о землю.

Тут Валерка наклонил голову и увидел, что стоявший под ним поросёнок с ужасом прислушивался к воспоминаниям приятелей.

Валерка смутился, толкнул Гришку в бок и громко - для поросёнка - сказал:

- Помню, бывало, мама мне говорила: «Пойди, - говорит, - сыночек, прогуляйся по крыше». А я нет. Всё над книжками ночами сидел. Прочитаю одну, отложу в сторонку и за другую принимаюсь.

- А мне этот, как его?.. Папа! «Съешь, - говорит, - Гришенька, этой самой… ну… овсяной каши!» Тьфу! Так я целых три тарелки съем и добавки прошу. Только бы папочку порадовать! Хороший был папа. Правда, как звать, не помню-ю-ю-ю!!! - И Гриша горько зарыдал ненастоящими слезами.

- Дядя Глиша, не плачьте, пожалуйста, - дрожащим голосом сказал растроганный поросёнок, - а то я тоже начну… - И он всхлипнул.

- Ух! Оторвать мне хвост! - рявкнул Валерка. - Перестаньте реветь! Вы же мужчины!! И это мы сейчас всем докажем. Ну-ка, Пуговка, подойди во-о-он к той шляпе в белых трусах и постарайся, чтобы он тебя нечаянно толкнул.

- А зачем? - не понял поросёнок.

- Иди, иди, - оживился Гриша, вытирая мокрые от слёз усы. - Сейчас увидишь зачем!

Поросёнок послушно подошёл к здоровенному чёрному коту в шляпе и встал позади него. Кот, приплясывая под музыку, махнул хвостом, и поросёнок повалился на землю.

- О, прошу прощения! - огорчённо воскликнул кот, поспешно поднимая поросёнка. - Надеюсь, вы не ушиблись?

Неожиданно из-за его спины вынырнули Валерка и Гришка.

- Справился, да?! Справился, да?! - завизжал Гришка.

- Нехорошо ронять маленьких, - учительским голосом сказал Валерка и залепил коту такую оплеуху, что тот завертелся волчком, как фигурист на льду.

- Дай ему, Валерка, дай! - возбуждённо прыгал вокруг Гришка. - Будет знать, как шляпу носить!

- Вал ела! Дядя Глиша! Что вы делаете?! Он же нечаянно! Он же извинился!

Чёрный кот перестал наконец крутиться, выгнул спину и бросился на Валерку. Яростно визжа и царапаясь, поднимая тучи пыли, покатились они по земле.

Шипела забытая пластинка, и не бил барабан. Все прекратили танцевать и сгрудились вокруг поля боя.

- Кто позволил драться в нашем городе? - раздался вдруг грозный голос. Это был старый пёс на деревянной ноге.

Он смело подошёл к катавшимся по земле бойцам, схватил Валерку за шиворот и поднял над землей.

- Кто - р-р-р-гав! - начал?!

- Чёрный начал, Чёрный! - прячась за спины, визжал Гриша. - Чуть поросёнка не убил, а ещё в трусах!

- Не плавда! - с негодованием воскликнул поросёнок. - Чёлный дядя кот не виноват! Это Валела начал! Он хотел всем доказать, что мы - мужчины.