Проведя ладонью по моей спине, Умберто засунул пальцы за пояс джинсов чуть дальше, чем было надо, и подтянул меня к себе так близко, что наши ширинки соприкоснулись. Тут у него вспыхнула искорка похоти, но совсем крошечная. Он никогда не был в меня влюблен, и мы оба это знали.

Я подалась вперед, чтобы Умберто мог прижаться ртом к моему уху. Все вокруг умолкли и замерли, наблюдая за бесплатной эротической постановкой.

— Я говорю все это только потому, что со смертью девчонки мы никак не связаны.

— Лады.

Умберто продолжал меня обыскивать, но уже наглее, словно хотел узнать, как далеко может зайти. Засунув руку мне между ног, он погладил шов на джинсах большим пальцем.

— Чувак торчит Фернандо чертову тонну бабла. Проигрался в пух и прах, но продолжал ставить снова и снова. Закапывал себя все глубже и глубже. А оказаться на дне с Фернандо не хочет никто.

— Ты мог бы не принимать у него ставки.

— Ага, как же! Если Фернандо говорит брать, я беру. У чувака, похоже, папаша из богатеньких, вот Фернандо и придумал план.

— Хреново все это звучит.

Умберто прихватил губами мочку моего уха. От пушка на его физиономии стало щекотно, и я чуть не рассмеялась.

— Короче, его последняя ставка была огромной. Он считал, что в игре будет какая-то подстава, благодаря чему он поднимет триста кусков.

— Ни черта себе!

— Фернандо принял ставку. Сказал Адамсу, если тот проиграет и опять не заплатит, он начнет убивать всех, кто ему дорог. И начнет с дочери.

— Умберто… — прошептала я, начиная переживать из-за того, во что он себя втянул, и схватилась за рукав его куртки.

Он прижал меня еще сильнее.

— Ты не поняла. Когда игра пошла не по плану Адамса и девушка действительно умерла, Фернандо ужасно расстроился. Практически слетел с нарезки, querida[26]. Одно время думал, что без разрешения постарался кто-то из его людей. Но поверь мне, ничего такого не было. Фернандо… каждого допросил.

Я отстранилась и смерила Умберто подозрительным взглядом.

— Умберто, ты уверен, что Фернандо ни при чем? Если так, то все это офигеть какое странное совпадение.

— Сама у него спроси, querida. Вот увидишь, я не вру.

— Ладно. А ты не влезай в неприятности, о‘кей?

Отпустив меня, Умберто развел руки в стороны.

— Как всегда. Я белый и пушистый, детка.

Когда я встала с табурета, мужики вокруг рассмеялись, а Умберто опять схватил меня за руку и шепнул на ухо:

— Все это шоу мне, вообще-то, было ни к чему.

— Мы с тобой оба знаем, что это не так.

Он провел пальцем по моей нижней губе и облизал его, как будто слизывал остатки шоколада.

Меня пришибло шоком. Никакой похоти от Умберто я не ощущала, как бывает с парнями, которые на самом деле испытывают ко мне интерес. Только потом до меня дошло почему. Он испытывал не похоть, а что-то намного глубже и серьезнее.

Умберто прижал мою ладонь к своей груди.

— Однажды ты разбила мне сердце, querida. Теперь приходится его защищать. Так что вали отсюда на хрен.

Игриво подмигнув, он отвернулся, а мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять: он не шутил.

Выходя из «Дыры», я усердно копалась в мозгах, вспоминая, как и когда я успела разбить ему сердце. Назвать нас друзьями было бы, конечно, преувеличением. Мы общались. Я знала его, он — меня. Но мы никогда не обращали друг на друга больше внимания, чем было необходимо.

Развалюха, просыпаясь, замурлыкала чуть громче, чем «боинг». Я собиралась ехать обратно в офис разведать, что за персонаж этот Фернандо, как вдруг пришла эсэмэска. Видимо, от Умберто. В сообщении говорилось, что Фернандо готов встретиться со мной через два часа. Был там и адрес.

Отвечать я не стала.

Время еще оставалось, задачка по выслеживанию Фернандо отпала сама собой, поэтому я поехала домой к мистеру Адамсу. Как, бога ради, я могла так ошибиться на его счет? Я ведь приняла его за человека, твердо стоявшего на ногах. За прекрасного отца. За столпа общества. Но даже его собственный отец не сказал о нем ни единого хорошего слова.

Знал ли мистер Адамс — старший, что мистер Адамс — младший законченный игрок, каким бы клише это ни было? Сомневаюсь, иначе старший мне бы сказал. И все же как можно так глубоко увязнуть в азартных играх, проигрывать снова и снова, чтобы никто об этом не знал? По крайней мере те, с кем я говорила, точно ничего не знали.

Мы созвонились с Куки и обсудили все, что ей удалось нарыть на мистера Адамса, пока меня беспардонно лапали. Жизнь у этого человека была яркой и красочной с уймой неудач. И неудач этих было как-то чересчур много.

Когда я постучала, мистер Адамс сам открыл дверь. Вид у него был бледный и измученный, как будто он собирался просто взять и зачахнуть. Его живьем пожирало чувство вины. Должно быть, Умберто ошибался насчет своего босса. Наверняка это дело рук Фернандо.

— Миссис Дэвидсон, — поздоровался мистер Адамс, придерживая для меня дверь. — Нашли что-нибудь, чтобы оправдать Лайла?

— Пока нет, но я уже близко.

Мы сели в захламленной гостиной, где повсюду были разбросаны журналы. Корзина для белья стояла на диване. То тут, то там валялись грязные тарелки. Чистым был только аквариум с черепахой. Пришлось побороть желание с ней познакомиться.

— Мистер Адамс, я решительно настроена выяснить, что произошло с вашей дочерью, но мне нужна ваша помощь.

— Конечно. Сделаю все, что в моих силах.

— Видите ли, я заметила, что в последние годы вам тотально не везло. С вами происходили странные и очень неприятные события. Например, вы сломали ногу, вывихнули плечо, а на какой-то стройке лишились двух пальцев.

Мистер Адамс сложил руки.

— Миссис Дэвидсон, как эти несчастные случаи связаны с моей дочерью?

— Сэр, вы обещали говорить правду. — Он ничего не сказал, и я добавила: — Я считаю, что все это действительно связано с вашей дочерью и с одной из сделанных вами ставок.

Едва я договорила, мистер Адамс разрыдался в полотенце, которое лежало на диване. Его плечи так тряслись, что я бы не удивилась, если бы у него внутри рассыпались все ребра.

— Я все-таки сделал ставку, — еле-еле проговорил он. — Не думал, что он на такое способен.

— Вы говорите о человеке, который сломал вам ногу и отрезал пальцы?

— Это не Фернандо. — Мистер Адамс показал мне руку с отрезанными мизинцем и безымянным пальцем. — Это был другой букмекер. В другом городе и в другое время.

— И долго это продолжается?

— С младших классов. Я постоянно играл на деньги. То и дело меня отсылали домой за игру в кости на школьном дворе. Я днями не покупал себе обеды, лишь бы потом на что-нибудь поставить.

— Неужели отец не пытался вам помочь?

Мистер Адамс горько рассмеялся, и его смех был насквозь пропитан болью.

— Я никогда не соответствовал его высоким требованиям, и он никогда не давал мне об этом забыть. Адамсы не нуждаются в помощи. Все проблемы Адамсы решают сами.

— Вы поэтому так себя вели? Вроде как в отместку отцу?

— Не знаю. Знаю только, что собственными руками сделал ту ставку. И подписал дочке смертный приговор. — По его лицу опять потекли слезы.

— Мне очень жаль, мистер Адамс, но все это только слухи. Они не помогут снять обвинения с Лайла Фиске. Улик против него слишком много. Чтобы Лайла отпустили, нужны серьезные доказательства. Нужна настоящая гарантия.

Очень может быть, такая гарантия у меня уже есть. Надеть прослушку на встречу с Фернандо я не могу, но, может быть, мне удастся найти то, что нам поможет. Может быть, я увижу подсказку, которая в итоге оправдает Лайла.

Наверняка это дело рук Фернандо. Кого же еще? Разве что одного из его людей, который считал, что таким образом заручится доверием босса. А когда Фернандо запаниковал и стал допрашивать народ, перепуганный до смерти энтузиаст заткнулся и залег на дно.