Наобнимавшись со всеми подряд, мы с Пари наконец направились к своим машинам.

— У тебя такой вид, — сказала я подруге, — словно тебя переехал грузовик отчаяния.

Та пожала плечами:

— Мне вроде как нравилось, что она рядом.

— Ага, мне тоже. Слушай! А вдруг у них есть какие-нибудь социальные программы типа для старших сестер? Если да, то мы могли бы приезжать и тусоваться с детьми.

— Думаешь, такие программы есть? — просияла Пари.

— За спрос-то денег не берут.

— Точно!

Не говоря больше ни слова, она помчалась обратно в детдом поговорить с директором.

Глава 23

Оставив Пари в детдоме, я погрузилась в надежды где-нибудь на бескрайних просторах родины отыскать Ошекиэля, но не прошла и двух шагов, как позвонила Куки.

— Дом тирольских штанишек Чарли.

— Говорить можешь?

— Наверное, да. Хотя местами могу шепелявить. Недосып. А в целом, чувствую себя неплохо.

— Азартные игры.

— О да, детка! Вегас. Блек-джек. Мужики-стриптизеры.

— Мистер Адамс.

— Ну, пусть тоже едет, но в отеле жить будет отдельно.

— Из-за азартных игр все его деловые потуги завершались провалом.

Я застыла на полушаге.

— Хочешь сказать, у него проблемы с азартными играми?

— Не просто проблемы, а огро-о-о-о-омные! Он в долгах как в шелках. Причем не в хорошем смысле.

Неужели в таких случаях бывает хороший? А теперь вопрос на двадцать тысяч долларов:

— Кому он должен?

— Мне удалось выяснить только имя его букмекера. Дэнни Трехо[24]. — Я молчала, поэтому Куки добавила: — Прошу прощения. Увидела фамилию Трехо и разволновалась. Букмекера зовут Умберто Трехо.

— Да ла-а-адно! Вряд ли, конечно, это тот самый Умберто Трехо, с которым я училась в школе. А где, кстати, ты откопала эту информацию?

Ей-богу, Кук меня сразила наповал.

— У меня свои источники.

— Которые дядя Боб?

— Ага. Они там у себя вроде как тоже занимаются делом Адамс.

— А я думала, он ничего о расследовании не знает.

— Ну, по участку слухи ходят. Так он мне сказал.

— С какой стати он поделился с тобой этими слухами, после того как угрожал нас обеих арестовать?

— Я ему пообещала невозможно особенное свидание.

— Куки, — усмехнулась я, — ты так быстро растешь!

Планы по выслеживанию Оша опять пришлось отложить. Я сделала пару звонков и отправилась в дыру на Митчел, которая так и называлась — «Дыра». Согласно моим источникам, именно там Умберто и проворачивал свои делишки. А если так оно и есть, то я вполне могу догадаться, на кого работает этот жадный до наживы адвокатишка, у которого руки по локоть в банке с заплесневелыми печеньями, как у самого продажного конгрессмена.

В «Дыре» сидело несколько мужчин. Практически каждый сразу повернулся ко мне, потому что давно укоренившаяся в их мозгах паранойя мигом подняла свою уродливую голову. Наверняка отстойно быть преступником и подозревать каждого встречного. Есть ведь и более спокойные способы зарабатывать на жизнь.

Не глянул на меня только один невысокий и коренастый чувак, который просматривал какие-то записи в блокноте. Прямо к нему я как ни в чем не бывало и направилась.

— Да это же сам Зумберто!

Так мы обзывали его в школе, потому что у парня явно зудело шило в заднице. Он и пары минут не мог просидеть на одном месте. Ей-богу, его можно было бы снимать в рекламе таблеток от СДВ.

Умберто ошарашенно оглянулся:

— Чарли Дэвидсон?

— Каждый божий день. Как жизнь?

Я села на три табурета дальше — поближе к выходу и свободе на случай, если придется срочно делать ноги. Все взгляды по-прежнему были обращены ко мне. Слишком пристальные, слишком тяжелые, будто каждый из присутствующих был готов подвергнуть меня пыткам, лишь бы выудить какую-то информацию. Ну или просто подвергнуть меня пыткам забавы ради. Паранойю тут можно было хоть топором сечь.

Умберто явно стало не по себе.

— Нормально. Сама как? Слыхал, на копов ишачишь.

— А я вот могу только догадываться, на кого ишачишь ты.

— Ни на кого. Я тут хозяин. — Где именно «тут», он показал, вздернув подбородок, как натуральный гангстер.

— Ладно, давай перефразируем. Кто тебя в букмекеры завербовал?

Рот Умберто скривился в беззаботной ухмылке, а сам он пожал плечами:

— Знать не знаю, о чем речь. И кстати, валила бы ты отсюда подобру-поздорову.

Я пересела на один табурет ближе.

— Видишь ли, я пришла с официальным визитом. Не хотелось бы наблюдать, как в это местечко нагрянут с рейдом. — Поцокав языком, я осмотрелась по сторонам. Повсюду грязные деревянные столешницы и мутные зеркала. Неровные полы и замызганные, расшатанные бильярдные столы. — Жалко будет, если тебя лишат такой роскоши.

— Роскошь не роскошь, а дело свое это место делает. Какого хрена ты мне угрожаешь? Мы же вроде в школе здорово ладили.

— Это да. — Я бы даже рискнула сказать, что мы с Умберто были друзьями. Мне всегда нравились клоуны. — Но это было до того, как ты заделался букмекером. Долги тоже сам выбиваешь?

Это бы объяснило, почему в столь ранний час в забегаловке такая концентрация раскаченных мышц.

— Дэвидсон, чего тебе от меня надо?

Я придвинулась еще на один табурет ближе. Умберто жестом остановил чувака, который шел к нам и явно собирался скрутить меня в бараний рог.

— Ну, например, чтобы ты рассказал мне, что за сделка у тебя с одним из твоих клиентов.

— А может, с одним из твоих, мисс частный детектив?

— Неужто ты интересовался моими делами?

— Делать мне больше нечего! Просто ты как-то выручила моего кузена. — Внезапно отбросив всю эту гангстерскую показуху, Умберто как будто смягчился: — Ему шили похищение, препятствие правосудию и еще кучу всякого дерьма. А ты доказала, что его подставила одна чокнутая баба. Ты, Шарлотта Дэвидсон, крутая телка.

— Быть того не может! — Я оказалась на табурете прямо рядом с Умберто. — Ты двоюродный брат Сантьяго? Я же по нему кипятком писала!

— Как и все. Черт, да за этим pendejo[25] девки в школе толпами таскались! — Умберто кивнул бармену. — Будешь что-нибудь?

— Водички бы. У меня… была интересная ночь. Сушит не по-детски.

— Бывает. Так какого тебя ко мне принесло?

— Мне нужны сведения по одному из твоих клиентов.

— Вряд смогу что-то сказать, но так и быть, вываливай.

Я задумалась, как можно сформулировать вопрос, чтобы не показаться чересчур навязчивой, но ничего путного в голову не пришло.

— Сколько тебе должен Джефф Адамс?

Умберто смотрел куда-то вперед. На его губах расползлась ленивая улыбка.

— Понятия не имею, о ком речь.

Так и знала, что не сработает.

— Тогда, может, скажешь, должен ли он тебе денег?

— Я всего лишь принимаю ставки. Если он, скажем так, должен кому-то из организации, то точно не мне.

— Ага, ясно.

Честно говоря, Умберто действительно не производил впечатления того, кто стоит у руля. Я решила воззвать к семейным ценностям.

— Это очень важно. Погибла его дочь.

Умберто стиснул зубы, поставил свой стакан на стойку и повернулся ко мне. Потом придвинулся ближе, положил руку мне на бедро и наклонился, пока его губы не оказались в миллиметре от моих.

Только никакой похотью от него и не пахло. Он проверял, нет ли на мне прослушки. Под свитер пробралась рука, прошлась по животу, по Угрозе и Уилл. Хорошо, что я не из застенчивых. Кого-нибудь вроде Куки подобные манипуляции могли бы выбить из колеи. А вот меня? Да пусть хоть целый день обыскивает, если на этом все и закончится. И если в итоге он скажет то, что мне нужно знать.