***

Я провела ее через Дом и столовую, которая была переполнена болтающими вампирами и ароматами мяса и перца. Сегодня был вечер техасско-мексиканской кухни, которую очень любил Дом. К счастью, еда занимала все их внимание, когда мы проходили мимо.

Я вывела Мэллори наружу к огромному бассейну Дома, прекрасному прямоугольнику блестящей воды. Я села на бетонное основание, которое окружало его. Мэллори села напротив меня, скрестив ноги.

Она приложила руку к груди.

— Это из-за магии? Потому что ты не доверяешь мне? Потому что не хочешь, чтобы я знала, что ты пытаешься забеременеть?

В ее глазах ясно читался страх.

— Нет, — ответила я и, когда она посмотрела на меня, повторила: — Нет. Большое «нет», маленькое «нет», нет. Мы не пытаемся забеременеть, и это не имеет никакого отношения к тебе или к доверию. В действительности, это ничего не значит. Это просто… этого может даже не произойти. Все это очень запутанно и остается под вопросом.

Она нахмурилась, потом бросила быстрый и настороженный взгляд на мою промежность, прежде чем снова подняла свой взгляд на меня.

— Тебе придется это объяснить. Джефф не вдавался в подробности, и я не уверена, что понимаю, как беременность может быть запутанной или оставаться под вопросом.

— Потому что это — пророчество, а не тест на беременность. Габриэль думает, что у нас будет ребенок — у меня и у Этана. Но по существу, это будет чудом из чудес.

— Почему?

— Потому что еще никогда не рождался ребенок-вампир.

Она от удивления откинулась назад.

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда. За всю историю мира известно три случая зачатия вампиров. Никто не доносил до положенного срока.

Ее лицо погрустнело.

— Черт возьми, Мерит. Это довольно дерьмовые шансы.

— Так и есть. Что делает пророчество Габриэля гораздо более грандиозным, и это вызывает гораздо больше сомнений. И, чтобы разбередить эту рану еще сильнее, мы должны пройти какое-то испытание, прежде чем это произойдет.

Она нахмурилась.

— Какое еще испытание?

— Я не знаю. Что-то плохое, что нам придется вынести.

Она слегка фыркнула.

— Разве море подобного уже не было?

— Я задаюсь тем же вопросом. Я не знаю, что это будет, или когда, или же оно уже поджидает нас где-нибудь за углом.

Или мы уже в самом разгаре — этот кошмар с Ридом? Было ли это той мерзостью, которую мы должны пережить, по отдельности и вместе?

— Что? — спросила она.

Я покачала головой, не желая говорить об Этане, но она треснула меня по голени.

— Ауч. Ты сегодня буйная.

Она ухмыльнулась.

— Это очень эффективно. И если ты не выговоришься, я сделаю это снова. — В доказательство своих слов она сделала круг из большого и указательного пальцев, проведя им возле моей берцовой кости.

— Мы с Этаном поссорились. Я так думаю.

— Это весьма шокирует, поскольку у вас обоих такой легкий характер.

— Сарказмом тут не поможешь.

— Не соглашусь, но я пропущу спор. Выкладывай.

Я вздохнула.

— Ты знаешь о Ботаническом Саде?

— Я получила выволочку, ага.

— Он узнал, что Рид будет там, позвонив моему отцу, заставив его сделать телефонный звонок или еще что, подтверждая присутствие Рида.

— Хммм, — все, что она произнесла.

— Ага.

Мэллори подтянула колени и обернула вокруг них руки.

— Почва вокруг твоего отца очень-очень коварна. С одной стороны, да, он взрослый. Мог сказать Этану, что не будет зря стараться. А просто сделать телефонный звонок — не обязательно рискованно.

— А с другой стороны?

— С другой стороны, если Этан даже потенциально снова впутает твоего отца в дела Рида? Это опасно.

— Да, опасно. Это именно то, что я сказала.

— Он извинился?

— Так, как извиняется он: «Я сделаю все, чтобы защитить тебя», — проговорила я, довольно хорошо имитируя.

Мэллори кивнула.

— Он принес тебе альфаизвинение.

— Что-что?

— Альфаизвинение. Извинение, принесенное альфа-самцом, которое на самом деле не совсем является извинением, а больше причиной безумного поведения. Катчер так делает все проклятое время. Доводит до белого каления.

— Альфаизвинение, — повторила я, пробуя слово на вкус. — Да. Вполне подходит. Что же мне с этим делать?

— Зависит от специфического сорта альфы Дарта Салливана. Он знает, что у тебя сложные отношения с семьей, но также он знает, что они важны для тебя. И, честно говоря, Мерит, по крайней мере, некоторые из его ослиных выходок совершены из-за Рида. Рид долбанутый мудак, а безумие порождает безумие. Если Этан дойдет до точки, когда признает, что звонок был ошибкой, то вы можете идти дальше.

— А если нет?

— Тогда Дарт Салливан не такой человек, как я думала. — Она потянулась, взяла меня за руку и сжала ее. — А он такой человек, Мерит. Посмотри на это с другой стороны. Если это испытание, то ты знаешь, что вы с этим справитесь. Или, по крайней мере, справитесь достаточно, чтобы забеременеть, — сказала она, фыркнув.

— Это не смешно.

— Я знаю.

— Знаешь, я немного удивлена, что Габриэль не упоминал об этом, когда ты у него обучалась.

— Габриэль действительно странно относится к своим пророчествам. Он не любит о них говорить. — Она нахмурилась, словно обдумывая свои слова. — Я даже не уверена, что «пророчество» верное слово, не совсем. Это слово заставляет казаться, будто он знает эту независимую часть информации — эту каплю информации, которая отделена от него. Но это работает не так. Оборотни связаны — с землей, с тем, что на ней обитает, с чем-то вроде… — она взмахнула руками в воздухе — вселенской временной шкалы. То, что они пророчествуют, эти знания — часть той взаимосвязанной временной шкалы. Часть того, кем они являются.

— Это довольно полное описание.

— Это звучит как ахинея, — сказала она с ухмылкой. — Как бред, который я несла в свои дни «Грейтфул Дэд»[54] и пачули.

— Это были очень красочные дни. — Мэллори заплетала свои волосы, носила плиссированные юбки и снабжала холодильник «Черри Гарсия»[55]. По поводу последнего я не жаловалась.

— Это было что-то, — согласилась она. — Но Габриэль мужик, что надо. Ты видела Стаю вместе. Черт, ты видела Созыв. Ты знаешь, какие они.

— Ага. Но я не знаю, это заставляет меня чувствовать себя лучше или хуже.

— Я бы сказала, найди золотую середину. Осмотрительно оптимистичную. Или оптимистично осмотрительную.

— Мой вопрос в том, как же это на самом деле произойдет?

— Ну, Мерит, Этан войдет своим…

Я подняла руку.

— Я не в буквальном смысле имею в виду. Если ни одного ребенка-вампира не доносили до положенного срока, то как мы с этим справимся?

— Не знаю, — ответила она, нахмурив брови. — С помощью какой-то магии?

— Я думала об этом, но я все еще не знаю в чем суть.

— «Tab A, slot B»[56].

— Этот разговор принял странный оборот.

— Да, но это в нашем духе. — Она наклонилась вперед и положила руку мне на коленку. — Боже мой, я хочу увидеть, как Этан будет менять первый подгузник. А ты можешь себе представить, как он будет разбираться с молочной отрыжкой?

— Думаю, он будет хорошим отцом. — Бесспорно, покровительственным. У него этого гена было в избытке. — В смысле, для четырехсотлетнего напыщенного Мастера вампиров.

— Ну, да. Но это его бремя, и нам не следует иметь к этому претензий. Знаешь, что нам нужно? — неожиданно спросила она. — Пляжный отдых до того, как ты окажешься по щиколотку в обкаканных подгузниках. В смысле, я знаю, что тебе нельзя принимать солнечные ванны, но мы все же можем делать маникюр. Педикюр. Есть много жареной рыбы и слушать Джимми Баффетта[57] при свете луны.