- А если бы я принял твоё предложение? Что, если бы из-за меня ты опоздала на работу? Если бы я сделал то, чем хотел с тобой заняться? Ты бы всё равно сегодня вечером пошла на свидание? – спросил Уилл, не в силах сдержать воинственный тон.

- Думаю, что мы никогда не узнаем, - призналась Джессика, неожиданно тихим и грустным голосом. – Я не собиралась здесь засыпать или позволять тебе целовать меня утром. Я не хотела, чтобы ты узнал обо мне правду, и я чертовски уверенна, что не хочу жалости, которую ты ко мне сейчас испытываешь. Я оправилась после изнасилования, Уилл. И была сексуально близка со множеством хороших мужчин, которые хорошо ко мне относились, и хороший секс продолжался, пока они не узнавали о том, что случилось. Потом, они останавливались, как ты и в конечном итоге напоминали мне о прошлом, что возвращало назад стыд, словно это произошло вчера. Секс и стыд плохо сочетаются.

- Ты не собираешься дать мне передышку, да? – спросил Уилл, злясь на неё настолько, чтобы наговорить гадостей. Достаточно злясь, чтобы бросить Джессику обратно на кровать и продемонстрировать ей, как сильно он хотел то, что она ему предлагала.

Речь не шла о том, что он её не хотел. Просто они оба должны были делать правильные вещи. И это не помогало его и так острым эмоциям понять, что он был достаточно зол, чтобы продемонстрировать свою версию собственнического насилия. Этим утром он не был уверен, что сможет удержаться в рамках. Он не был уверен в этом три дня. И как он должен был покончить со всем этим за одну ночь, находясь в её объятиях?

Чёрт. Сегодня он даже не хотел отпускать её из виду. И он совершенно уверен, что пока не мог быть рациональным в своих действиях.

- Я хочу тебя, и ты мне не безразлична, - сказал Уилл, сев в кровати и смотря на неё сердито.

- Ну, очевидно не настолько, насколько я хочу тебя, Уилл, - кричала Джессика, выходя из спальни и шагая по коридору. – Если бы меня не изнасиловали, а подстрелили, ты бы был во мне несколько минут назад, даже не задумавшись об этом дважды. Так что перестань меня опекать. Ты сейчас остановился потому, что меня изнасиловали. Это не у меня проблемы – у тебя. Потому что ещё не знаешь, что ты об этом чувствуешь.

Уилл вскочил на ноги и пошёл за ней к передней двери.

- Я остановился по многим причинам, и ни одна из них не имеет никакого отношения к тому, что я, якобы, тебя не хочу. Если ты будешь спать с мужчинами, с которыми встречаешься, то ты будешь вести себя нечестно по отношению ко мне – к нам, Джессика. И те, другие мужчины, будут всего лишь заменителями, - предупредил Уилл.

- Ты до сих пор не понял. Мне всё равно, если другие мужчины заменители, - сказала Джессика, положив руку на дверную ручку, чтобы быть уверенной, что она сможет сбежать. – Знаешь какова вероятность на успешные отношения, когда женщина была изнасилована, Уилл? Меньше десяти процентов. И это означает, что девяносто процентов всех отношений изнасилованной женщины за всю её жизнь, скорее всего, разобьются из-за проблем с посттравматическим синдромом. Я должна встречаться со множеством мужчин, чтобы найти свои десять процентов отношений, которые смогли бы реально работать. И я отказываюсь чувствовать вину за то, что ищу.

- Джессика, - сказал Уилл, желая, чтобы она хоть немного его услышала, поверила ему, когда он сказал, что он чувствовал. – Ты можешь перестать искать. Я подходящий для тебя мужчина. Клянусь в этом. Я тот, которого ты искала и, который поймёт всё это. Мне просто нужно привести мысли в порядок. Ты должна дать мне немного времени.

- Если бы ты был подходящим мужчиной, - сказала Джессика, уставшим голосом, её тело всё ещё по нему тосковало. – Ты был бы благодарен за то, что я хотела отдаться тебе сегодня утром. И совершенно точно не отверг бы меня, когда я, наконец, была готова рискнуть. Ты хороший человек, Эверетт Уильямс, но ты только что доказал, что не подходящий для меня.

- Нет. Я тебе подхожу, - прошипел Уилл, когда ему хотелось ругаться и кричать, пока она его не услышит. – Я чертовски подходящий мужчина.

Уилл хлопнул по входной двери, чтобы закрыть её и не дать ей сбежать. Потом одной дрожащей рукой развернул удивлённую Джессику и, как можно мягче, прижал её спину к двери. Его убивало то, что приходилось использовать силу, чтобы её удержать, но он должен был убедиться, что она его выслушает. Он совершенно не мог позволить ей выйти за дверь и убежать, пока он до неё не достучится.

- Послушай меня, чертовски упрямая женщина, - резко сказал он. – Ты сказала, что я напомнил тебе мужа. Знаешь почему? Потому что меня это задело точно так же, как задело бы Натана Дэниелса, если бы он был жив и узнал, что его жену жестоко изнасиловали. Почему ты, хотя бы на минуту, не можешь посмотреть на это моими глазами?

- Нет. Я не хочу знать, что ты чувствуешь о моём, тридцатилетней давности, прошлом. Отпусти меня, Уилл, - приказала Джессика.

- Я не могу тебя отпустить. Ты нужна мне в моей жизни, Джессика. Если ты прямо сейчас не можешь меня простить, дай мне, по крайней мере, две недели, - жёстко потребовал Уилл, даже несмотря на то, что она качала головой из стороны в сторону. – Пообещай мне – пообещай мне не спать с кем-то ещё в течение двух недель. Это не долго. Если я не смогу убедить тебя в своих чувствах за две недели или мы всё ещё будем об этом спорить, я оставлю тебя в покое, и ты сможешь делать всё, что захочешь. Ты даже сможешь забрать супер-большую коробку презервативов, которую я купил, потому что я чертовски уверен, что не буду их использовать без тебя.

- Прекрати надо мной смеяться, - громко сказала Джессика, стукнув Уилла в плечо. – Если ты считаешь себя благородным, то меня это не волнует. Я отказываюсь извиняться за свою жизнь и мою привычку с кем-то встречаться, не зависимо от того - понимаешь ты их или нет.

Уилл видел в её взгляде, что она не хотела его обижать, но, вероятно, не стоило ожидать, что она в этом признается, когда была так расстроена.

- Я не хочу извинений или проклятых оправданий. Всё, что я хочу, это две недели, Джессика, - сказал он, подавляя желание вздохнуть от облегчения, когда увидел, как она закрыла глаза и уронила голову на грудь. Джессика никогда не найдёт мужчину, который хотел бы её так, как он.

- Пообещай мне, - тихо сказал Уилл, его слова теперь больше похожи на мольбу, чем на команду.

Он не был идиотом. Единственную идиотскую вещь, что он совершил, это не принял то, что она предложила, когда он так долго ждал, что она захочет его обратно. Всё время, что они спорили, можно было бы провести, делая что-то другое. Если бы он смог отвести часы на пятнадцать минут назад, подумал Уилл, они бы оба, прямо сейчас, испытывали оргазм. Идея о том, как близок он к этому был, сводила его с ума.

- Нет. Никаких обещаний, - холодно сказала Джессика, но затем была шокирована, когда Уилл накрыл её рот отчаянным поцелуем.

Его руки скользнули по её спине вниз, приподняли её бедра, снова соединяя их с его, и вот так, запросто, они вернулись туда, где были до того, как он на неё перекатился. И снова её возбуждение было мгновенным и полным. Если бы её рот был свободен, Джессика бы просто умоляла Уилла отнести её обратно в постель. Несмотря на то, что её здравый смысл предупреждал её, убеждая бежать, пока не стало хуже.

Снова накрыв её рот поцелуем, Уилл не мог поверить, как быстро они оба возбудились. О Боже, почему он просто не взял то, что она предлагала этим утром? Когда он, наконец, заставил себя её отпустить, его тело кричало, требуя её назад. И он был совершенно уверен, что никогда в жизни не хотел женщину так сильно. Но сегодня будет несчастный, испорченный день - без малейшего шанса оказаться внутри неё.

- Уважай это. Дай мне две недели, - отчаянно, приказал Уилл, крепко целуя её ещё раз. Затем он открыл входную дверь и вытолкнул, весьма удивлённую Джессику из дома. Затем захлопнул дверь, чтобы не слышать её гневные протесты, и задвинул засов, чтобы удержать себя внутри дома.