В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем. Автором использованы материалы курганского, тобольского, московского архивов, местных и центральных периодических изданий, читательских конференций, переписка с писателями, беседы со старожилами Шадринска и Кургана, опубликованные статьи и монографии. Выражаю глубокую признательность В. П. Бирюкову за предоставленную мне возможность пользоваться его архивом.

Как первая попытка рассказать о писателях Зауралья, книга не претендует на полноту освещения литературных фактов. В ней могут быть пропуски, отдельные неточности. Она рассчитана прежде всего на учителей, пропагандистов, работников клубов, изб-читален и библиотек, к которым нередко обращаются с вопросами о литературной жизни Зауралья.

В прилагаемой краткой библиографии читатель найдет сведения о вышедших отдельными изданиями произведениях или сборниках произведений писателей, а также основные критические статьи о них.

С благодарностью приму замечания, советы, поправки от желающих помочь мне в дальнейшей работе по литературному краеведению и прошу направлять их по адресу: Курган (областной), Советская, 131, кв. 16.

В прошлом Зауралье было мало заметным на литературной карте России. Известно, что царизм, беспощадно душивший всякую живую мысль, сдерживал развитие передовой литературы. До первой русской революции в крае отсутствовала периодическая печать. Недремлющая царская цензура всячески затрудняла деятельность прогрессивных писателей Зауралья. Поэтому многое из литературных начинаний прошлого для нас погибло безвозвратно. Однако имена нескольких писателей, связанных своей жизнью или творчеством с Зауральем, сохранились. Знакомство с их жизнью и произведениями представляет определенный интерес и для современного читателя.

С Курганом связана одна из последних страниц жизни выдающегося поэта-декабриста Вильгельма Карловича Кюхельбекера.

На формирование политических взглядов Кюхельбекера огромное влияние оказали отечественная война 1812 года, революционные события на Западе и крестьянское движение в России во второй половине XVIII — первой четверти XIX века. Его поэзия, проникнутая любовью «к земле родимой», несла идеи протеста против самодержавного деспотизма, звала к мужеству и дерзанию, предрекала грядущую свободу народу русскому.

С юношеских лет Кюхельбекера связывала тесная дружба с Пушкиным. «Лицейской жизни милым братом» называл его Пушкин и сохранил к нему на всю жизнь трогательную привязанность, несмотря на размолвки по литературным вопросам. В стихотворении «19 октября 1825 г.» Пушкин посвятил Кюхельбекеру такие проникновенные строки:

Незадолго до выступления декабристов Кюхельбекер — человек, горячо преданный идее борьбы с самодержавием, ненавидевший «барство дикое», тиранию и деспотизм, — был принят по рекомендации К. Ф. Рылеева в «Северное общество» и активно участвовал в восстании 14 декабря 1825 года. После разгрома восстания он пытался бежать за границу, но через месяц был схвачен. Кюхельбекер был приговорен к смертной казни которую затем заменили двадцатилетней каторгой и наконец заключили поэта в крепость.

Десять лет провел Кюхельбекер в каземате, пока не был выслан на поселение в Баргузин, а затем в Акшу (Забайкалье).

Однако и тяжело больной от длительного пребывания в темных и сырых одиночных камерах, Кюхельбекер не был сломлен. И в крепостях и в ссылке он оставался верен свободолюбивым идеям декабристов. В стихотворении «19 октября 1836 года», верный лицейской традиции, Кюхельбекер вспоминает о «лицейской семье» и, обращаясь к Пушкину, заявляет:

В Курган Кюхельбекер приехал 22 марта 1845 года. В письме от 11 июня 1846 года из Тобольска к известному поэту В. А. Жуковскому он писал: «В 45 году мне разрешили переехать в Курган. В Кургане много хорошего: климат прекрасный, все очень дешево, есть люди, есть книги, но доходов ровно никаких и, вдобавок, я и слеп»[1].

На переезд в Курган Кюхельбекер возлагал большие надежды, рассчитывая здесь встретиться со ссыльными декабристами, получать регулярную медицинскую помощь, укрепить здоровье.

Дневник курганского периода жизни ссыльного поэта открывается записью 29 марта 1845 года: «Постараюсь ныне, когда для меня, так сказать, в новом месте началась новая жизнь, быть в ведении своего дневника точным, добросовестным, и сколько то возможно, по теперешнему состоянию моей души, искренним»[2].

Местные власти не оставляли в покое поднадзорного поэта, боясь его влияния на общественную жизнь города. 2 мая 1845 года Кюхельбекер писал в дневнике: «Сегодня получил я известие, что не позволяют мне жить в городе»[3]. Пришлось поселиться в Смолинской слободе, стоявшей вниз по течению Тобола в двух километрах от Кургана. Здесь Кюхельбекер построил на средства своего родственника В. А. Глинки (мужа сестры Юстины Карловны) небольшой домик, сохранившийся и доныне. «Перебрался в свой собственный дом, и вдобавок больной»[4], записал Кюхельбекер 21 сентября 1845 г.

Не оправдались надежды и на получение регулярной медицинской помощи. «По слабости здоровья, — писал поэт В. Ф. Одоевскому 3 мая 1845 г., — переведен сюда из Акши. Но в Кургане и во всем уезде один только лекарь, — между тем живу за Тоболом в 1¹/₂ верстах от города»[5].

Он делает попытку получить разрешение шефа жандармов, начальника Третьего отделения А. Ф. Орлова переехать в Курган, о чем сообщает в том же письме В. Ф. Одоевскому: «Я думал и думал и наконец решился просить графа Орлова исходатайствовать мне позволение перебраться в самый Курган. Не могут, полагаю, опасаться, чтоб человек дряхлый и больной, который двадцать лет провел в совершенном уединении, стал заводить знакомства и входить в какие бы то ни было связи…

Если же, чего, однако, и думать не смею, мне откажут в совершенном и окончательном переводе в Курган, постарайся по крайней мере, мой добрый друг, чтобы мне при усиливании моих страданий позволено было хоть на время приезжать в город»[6].

Просьбу Кюхельбекера граф Орлов оставил без ответа.

Занятия сельским хозяйством, чтение, которое становилось все затруднительнее в связи с резко ухудшавшимся зрением, задушевные беседы с друзьями, воспитание сына и дочери да любимая поэзия составляли круг интересов ссыльного поэта. Он живо интересуется литературой, с радостью встречает каждую хорошую новую книгу. Так, познакомившись со сборником повестей В. Ф. Одоевского «Русские Ночи» (1843), Кюхельбекер пишет автору: «В твоих Русских ночах мыслей множество, много отрадного и великого, много совершенно истинного и нового, и притом резко и красноречиво высказанного, что в глазах моих не безделица (ты помнишь: я всегда дорожил и формою). Словом, ты тут написал книгу, которую мы смело можем противуставить самым дельным европейским»[7].