голову и уменьшая хватку вокруг моего горла, когда я протягиваю руку и привлекаю

Ксавию к себе.

Кса мурлычет:

– Да, ужин и танцы в округе Коламбия. Мои первые.

Бровь Брук изгибается, но по этому поводу она больше ничего не произносит. Я стараюсь

удерживать свои руки, напоминая себе, что мы не одни. Я затаил дыхание, наблюдая за

каждым движением Кса, за каждой тенью мысли, возникающей у нее на лице, начиная с

того, как она потягивает вино до того, как она встречается с моим безжалостным взглядом,

за тем, как она смотрит на свою соседку, обходящую L–образный диван. Я должен что–то

сказать, что–то совершенно противоположное той ерунде, которая проносится в моей

голове, но на этот раз я не могу отбросить это свое мрачное ощущение того, что я хочу

всю Кса только для себя одного.

Она слегка наклоняет свой бокал, оставив немного недопитого вина и ставит его на

барную стойку.

– Думаю, нам пора идти. Что там с движением на дороге?

– Ужааасно, – сухо отвечаю.

– Очень необычно, – комментирует Брук с дивана, куда она уселась вместе со своим

ноутбуком и стопкой учебников рядом.

– Ты студентка? – Я стараюсь произнести это непринужденно, чтобы скрыть удивление. –

Какой курс?

– Конституционное право. Споры, если быть точным.

– Ах. Дискриминация?

– Права, касающиеся первой поправки Конституции. – Едва слышно произносит она,

искриви губы. Она указывает подбородком на Кса. – Что–то, о чем она и ее дружок

никогда не устают говорить.

– Это приходит с опытом. Если у тебя возникнут вопросы, просто позвони мне. Не так уж

и давно я занимался своей рутинной адвокатской практикой.

– Спасибо, – говорит она уже не так презрительно. – Если у меня будут проблемы, я

позвоню.

Я машу ей.

– Приятно познакомиться.

– А, Сен...то есть Беннетт, – мягко переводит разговор она и, когда бросает взгляд на Кса,

ее лицо смягчается. – Хорошо вам провести время. Передавай своим бабушке с дедом

«привет» от меня. Если они начнут приставать к тебе со своими выходками, просто

поставь их на место.

– Хорошо, – говорит Кса. На долю секунды черты лица моей сабы становятся жесткими.

Затем она встречает мой взгляд и улыбается, взяв в руки накидку.

– Позволь мне, – говорю я, беру шелковистый материал из ее пальцев, позволяя этим двум

словам повиснуть в воздухе, пока мы собираемся, мы все еще должно держаться на

расстоянии друг от друга.

Это не значит, что я не хочу наброситься на нее – ну я хочу, но это чувство надо

попридержать. Я хочу быть с ней. Все время, а не только когда мы жестко трахаемся.

Делать такие вещи, как совершать пробежки, говорить с ней, смеяться. В этот момент, я

желаю обхватить Кса своими руками и сказать ей «Все будет хорошо сегодня ночью». Я

разворачиваю ее, глядя на ее прекрасное лицо, и подаю ей свою руку.

Мы встречаем пару, идущую по коридору. Я планирую поцеловать Кса. Но мой язык будто

присох к небу. Я стискиваю зубы, пока мы идем к лифту. Когда двери начинают

открываться, мой выдох похож на стон, так как внутри лифта не просто никого нет, там

целых четыре человека. Это семья из четырех человек и они очень шумные. Тараторят без

остановки. Когда мы приезжаем на первый этаж и выходим из лифта, у меня чувство,

будто только что выстрелили из стартового пистолета. Я помогаю ей выйти через

вестибюль, пересекая тротуар.

– Мы куда–то спешим? – спрашивает она, затаив дыхание. – Мы что опаздываем?

– Вовсе нет. – Мы стоим около моей машины. Я обхожу ее и открываю перед ней дверь,

прижимаясь своей грудью к ее руке. Боже, как же невероятно она пахнет! Мы стоим на

обочине одетые в смокинг и платье комбинацию и да, на нас все смотрят. Я тихо

произношу, слегка притягивая ее к себе. – Слушай, меня не волнует во сколько мы туда

приедем и приедем ли вообще.

Когда я открываю пошире дверь, мы прижимаемся крепче друг к другу и я удивляюсь,

почему я борюсь с тем, чтобы удержать стены вокруг себя, когда все, что я хочу, находится

прямо передо мной.

– У вас есть способности как по команде заставить замолчать кого угодно?

Она имеет в виду наше первое с ней знакомство в клубе.

– Это случилось всего лишь раз, потому что ты была невероятно горяча. – Ох*ь. Я отвожу

взгляд от ее проницательного взгляда. Я должен собрать все свое дерьмо и перестать

глазеть на невероятно притягательные сиськи Кса. Это все, что я должен сделать на

данный момент.

– Да. Ты что–то сказал? – Она скрещивает руки на груди.

Я быстро смотрю на ее лицо, ее брови изгибаются в вопросе.

– Мы собираемся встретиться с твоими дедом и бабушкой и я просто хочу, чтобы ты

поняла, что Брук не единственный человек, кого все это волнует. Я не мальчик на

побегушках у Вице–президента. Моя карьера на Холме не закончится и не исчезнет. Я

ставлю все на свое переизбрание и быть Сенатором – просто здорово. Я

председательствую в комитете, достаточно тесно работаю по вопросам внешней политики,

занимаюсь всем этим дерьмом, связанным с разведкой и твоей любимой темой –

вооруженными силами, чтобы еще переживать, что мое предназначение здесь выполнено.

– Я также не упоминаю о том, что Норт может поцеловать меня в задницу со своим

безумным предложением. Он президент, который заканчивает сидеть второй срок на

своем посту и через год он уйдет, и то, что он делает в своем подземелье меня меньше

всего еб*т

Ее глаза расширяются.

– Я никогда не говорила...

Прижимая палец к ее губам, чувствую ее мягкое дыхание.

– Одно слово...один взгляд, и мы уйдем. Хорошо?

– Да. Ты его получишь. – Она смеется, медленно опускаясь на пассажирское сиденье и

предоставляет вид на свои стройные ножки, когда ее платье слегка задирается, пока она

садится в машину.

И вот опять мы с ней смотрим друг другу в глаза. Что хочет она, что хочу я... хотим ли мы

быть вместе?

***

Мы прибываем на Южную лужайку, на которой установлены шатры, показывая свои

удостоверения личности службе безопасности Белого дома, и мысленно я готовлю себя к

предстоящей ночи. Наши отпечатков пальцев сканируют и когда подтверждаются наши

имена, мы проходим в огромный оборудованный зал для проведения торжеств. Играет

музыка и я приветствую тех, с кем знаком, украдкой наблюдая за Джексом, который стоит

рядом с Нортом, беседующим с Раулем Кастро и его женой. Вирджиния и Министр

обороны стоят справой стороны и разговаривают с послом Кубы в США, а несколько

человек из посольства скорее всего говорят о том, каково состоянии в американской

тюрьме Гуантанамо. Если бы я был один, я бы прямиком направился к компании,

обсуждающей Гуантанамо, они стоят прямо напротив вдоль стены. Но у нас еще будет

время, когда мы вместе с Кса приедем к ним.

– О–о–о. Наш выход. – Кса сжимает мою руку. – Внимание! Мои бабушка и дед. Справа от

нас.

Я поворачиваю голову направо и действительно передо мной предстают образы Стэна и

Грейс Стиллманов, глядящих на меня так, как будто я собираюсь сообщить им

невероятную новость. Они ждут, когда мы подойдем к ним, оставаясь на месте и

разговаривая с небольшой группой влиятельных соратников. Ее бабушка такого же

телосложения, что и Ксавия, с таким же изящными и идеальными чертами лица и глазами.

Не такими излучающими свет и кристально чистыми, как у Кса, но форма глаз такая же. В

свое время, вероятнее всего люди считали ее красоткой. Стэн Стиллман лишь ненамного

ниже меня, но довольной сухой. Его темные глаза на румяном лице сильно контрастируют

с белоснежными волосами и большими вычурными усами. Он непринужденно улыбается

и периодически смеется, в то время как миссис Стилман стоически осматривает