— Плевать я на него хотел.

— Не ругайся! — Она вырвалась и резко поднялась на ноги. — Одевайся и спускайся вниз. Я приготовила кофе.

Когда Джимми вошел на кухню, Фитч сидел за столом. Перед ним стояла тарелка с яичницей и чашка дымящегося кофе. Он ел с таким аппетитом, словно его морили голодом несколько недель.

— Доброе утро, мистер Фитч, — поздоровался Джимми.

— Доброе утро, Джимми. Поздравляю. Твоя жена готовит так же великолепно, как и ее мать.

Джимми кивнул, садясь за стол. Молли Энн поставила перед ним чашку с кофе и вернулась к плите. Кофе сверкал под лучами солнца, от него вверх поднималась струйка пара.

— Спасибо, — сдержанно сказал он.

Доев яичницу, Фитч вытер тарелку куском хлеба.

— Благодарю за прекрасный завтрак, миссис Симпсон, — сказал он, отпивая кофе.

Молли Энн покраснела. Ей было приятно, что Фитч обратился к ней, как ко взрослой женщине, но она постаралась скрыть это.

— Спасибо, мистер Фитч, — поблагодарила она и обернулась к Джимми. — Будешь есть?

— Наверное, только кофе выпью.

— Тогда я пойду, — вежливо сказала Молли Энн, но, по примеру матери, остановилась у дверей, чтобы послушать разговор.

— Что-то я не вижу тебя в церкви по воскресеньям, — с улыбкой начал Фитч. — Молодой муж, прекрасная жена. Почему бы вам разок и в церковь не сходить?

Джимми задумчиво смотрел на чашку.

— Молли Энн сказала, что вы хотели поговорить со мной о чем-то важном.

— Дело, действительно, очень важное, — Фитч сделал паузу, чтобы Джимми почувствовал значимость его слов. — Ты знаешь, я давно наблюдаю за тобой, и мне кажется, что в твоем возрасте я был точно таким же: быстрым, ловким, подвижным. — Джимми кивнул. — И вот, я подумал. Ведь понемногу я старею, мне нужен молодой помощник. Дел у меня много, со всем я уже не справляюсь.

— Вы хотите предложить мне работу, мистер Фитч? — недоверчиво спросил Джимми.

— Что-то вроде этого. Но не только. Ты будешь заниматься одними делами, а я смогу сосредоточиться на других.

— Какими делами, мистер Фитч?

— Называй меня Сэм.

— Ладно, Сэм. Какими делами?

— Ты знаешь округу, как свои пять пальцев, — не торопясь начал Фитч. — Можешь объезжать фермеров, разговаривать с ними, вести переговоры, ну, в общем, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Пока не понимаю.

— Заниматься бизнесом всегда трудно. Иногда люди даже не осознают, что все, что я делаю — для их же блага.

Джимми кивнул, но ничего не сказал. Он хорошо понимал Фитча. Надувать людей и одновременно внушать им, что стараешься их облагодетельствовать, никогда не бывает легко.

Фитч принял кивок Джимми за знак одобрения.

— Я всегда старался делать возможное, — сказал он, — а люди говорят, что я обираю их. Вот и с новой фабрикой так же. Мы дали работу двум сотням людей, но кто-то все равно считает, что я обогащаюсь за их счет.

— А вам это не приносит выгоды? — с деланной наивностью спросил Джимми.

— Конечно, мне тоже кое-что перепадает, — сказал Фитч. — Мы развиваем промышленность города, а Крэйги жалуются на меня, пытаются отспорить семь акров. Вроде они принадлежат их деду, и на них наша сделка не распространяется. Причем, дед до сих пор жив.

— Хотя место для фабрики уже расчищают, — произнес Джимми. — Кажется, те, кто этим занимается, считают участок своим.

— В этом-то все и дело, — ответил Фитч. — Конечно, Крэйги неправы, но суд может затянуться, а фабрику надо строить сейчас, чтобы люди побыстрее получили работу. Я даже предложил им выкуп за землю, но они отказались.

— Сколько?

— По пятьдесят долларов за акр, то есть, триста пятьдесят за все. Фактически в десять раз больше, чем стоит участок, на который у них еще неизвестно какие права.

— Но, если разобраться, то и у вас на него прав немного.

— Да. Однако я разговаривал с судьей Хенли, и он сказал мне, что жалобу Крэйгов не примет к рассмотрению ни один суд.

— Тогда почему же вы так волнуетесь?

— Я не хочу скандала. Люди должны видеть, что все, сделанное мною, в их интересах.

— Ну хорошо, — согласился Джимми. — А чем я могу быть для вас полезным?

— Ты с Крэйгами в хороших отношениях, — ответил Фитч. — Поговори с ними, они тебя послушают.

— Возможно, — Джимми палил себе вторую чашку кофе. — И что я с этого буду иметь?

— Мою помощь, парень. Держись меня и станешь богатым. Для начала я буду платить тебе двадцать пять долларов в неделю.

Двадцать пять долларов были значительной суммой. Самые высокооплачиваемые люди в городе получали двадцать долларов в неделю, а самому Джимми даже в лучшие времена не удавалось заработать более пятнадцати. — Не знаю, — осторожно сказал он. — Вы предлагаете мне работать на вас, а я всегда хотел иметь свое собственное дело.

— Таких денег ты нигде не заработаешь.

— Но я не люблю работать каждый день.

— Когда ты жил один, ты мог позволить себе делать то, что тебе нравилось. Сейчас у тебя жена, скоро будут дети. Подумай о них.

— Не знаю.

Фитч улыбнулся, по-видимому, считая, что добился своего.

— Поговори с женой. Она умная девушка и даст тебе хороший совет. Ну, я пошел. Жду твоего ответа завтра.

Едва Фитч вышел, в кухню буквально ворвалась Молли Энн.

— Я все слышала! — крикнула она с порога. — Это великолепно.

Дэниэл взглянул на жену.

— По-моему, ты ничего не понимаешь.

— Что?

— Он хочет, чтобы я стал его напарником. Одному грабить простых людей, вроде вас или Крэйгов, ему уже не под силу, поэтому он решил взять в помощники меня.

— Тогда что же ты будешь делать?

— То же, что и раньше — торговать виски.

На следующий день Джимми сообщил Фитчу о своем отказе. Он хотел вести прежнюю, веселую и спокойную жизнь, но события развернулись по-другому. Через два дня кто-то, подобравшись к полуразвалившейся деревянной хижине, в которую переселились Крэйги, застрелил их деда. Убийство вызвало в городке бурю негодования. В обстановке всеобщего смятения Фитч выглядел воплощением благородства: он не только назначил пятидесятидолларовую награду за поимку преступника, но и предложил за землю, права Крэйгов на которую были теперь весьма неясными, пятьсот долларов, пообещав также поговорить с директорами предприятий, чтобы они снова взяли на работу их детей. Казалось, он просчитал все, однако своей цели не достиг. Крэйги отказались продать участок, а когда рабочие хотели возобновить расчистку земли, выстрел, раздавшийся из леса, уложил их бригадира. Начались волнения, работы прекратились и продолжить их удалось, только поставив вооруженную охрану. Но и это не помогло. В первый же день пулей из «смит-и-вессона» был убит один из охранников. Спорная земля опустела вновь.

Узнав об убийстве охранника, Фитч сказал, что больше никогда не вступит в переговоры с Крэйгами. Впервые за долгие годы его почти безраздельному владычеству грозила серьезная опасность, поэтому надо было действовать быстро и решительно. Девятнадцатилетний Джон, старший сын Крэйгов, ушел из дома поить мула и не вернулся. Так началась война, длившаяся два года, унесшая не одну жизнь и ставшая самым кровавым событием в истории Западной Виргинии.

Глава 11

Почувствовав голод, Дэниэл поднял голову и взглянул на стенные часы. Половина первого, но мистер Смэзерс и посетители все еще сидели в кабинете. Видимо, встреча была очень важной, так как Смэзерс обычно уходил обедать ровно в полдень и никогда не изменял этому правилу. Наверное, речь шла о продаже шахты, слухи о которой будоражили город последние несколько месяцев.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Смэзерс.

— Ты еще здесь, Дэниэл? — удивился он.

— Да, сэр, — почтительно ответил юноша. — Я жду, пока вы уйдете на обед.

Хорошо, Дэниэл. Можешь идти обедать. Сейчас ты нам не нужен.

— Спасибо, мистер Смэзерс.

Закрыв гроссбух, он достал из ящика стола коробку с обедом и направился к двери. Присев на скамейку, Дэниэл принялся за трапезу. Керри заботилась о нем, как о родном сыне. В коробке вместе с обычным яблоком лежали свежий банан и сэндвич, состоявший из куска домашнего хлеба, ливерной колбасы, картошки и салата.