Обхватив парня обеими руками, я стал резкими движениями вколачиваться ему в зад, только что, не рыча от охватившей меня похоти и страсти…
— Поцелуй меня, — обратился я к Дану, развернув его лицо в свою сторону.
Повиновавшись, он тут же схватил меня за волосы и, притянув к себе, впился в мой рот неистовым поцелуем, но перехватить инициативу у него не получилось.
Я терзал его губы и шею, оставляя после себя следы. Я таранил его зад, словно, вышедший из-под контроля, поршень. Я клеймил его кожу на ягодицах своими собственными отпечатками. Я брал его так, словно от этого зависела наша жизнь.
Мы оба сгорали в огне испепеляющего нас желания и похоти.
Крики и стоны, разносившиеся по всему номеру, эхом отскакивали от стен, словно мячики для пинг-понга. Пот застилал глаза, а температура тела, казалось, уже просто зашкаливала...
Обхватив член Дана рукой, я стал равномерно его надрачивать, глотая стоны парня сквозь приоткрытые губы.
Забившись в оргазме, он сжал моё естество так, что я вмиг отправился вслед за ним, излившись в бархатное нутро Даниила, мощной струей…
Но это была всего лишь первая волна нашего с ним сумасшествия, за которой последовала вторая, а потом и третья.
Мы часами ласкали тела друг друга, изучая их руками и языком, мы превратили минет в сладостную пытку, а занятие любовью в бесконечный круговорот стонов, криков и экстаза.
Мы не могли насытиться друг другом до самого рассвета и уснули в изнеможении, только тогда, когда на горизонте забрезжили первые лучи солнца.
Так, собственно, и началась моя жизнь на два города...
========== Эпилог или сильнее всех влюбляются самые
отъявленные циники и пессимисты... ==========
Три месяца спустя.
— Макс тебе ещё не надоела эта кочевая жизнь из города в город? — как-то раз спросил меня Игорь, когда мы планомерно напивались с ним в одном из московских клубов.
— Ещё как надоела, но какой у меня выход? — устало отозвался я, делая большой глоток обжигающего пойла.
— А ты сам не догадываешься? — саркастически приподняв бровь, уточнил Игорь. — Вот скажи, ты любишь Даньку?
Призадумавшись, я попытался найти ответ в своей голове, но получил его из глубины сердца:
— Люблю...
— Тогда какого хера он еще не здесь?
— В каком смысле?
— Макс, твою маму, не тупи, — резко опрокинув в себя стопку виски, Игорь продолжил, — в общем, смотри, расклад такой. Пока ты тут мотался, туда-сюда, как сраный веник, я решил подсобрать на твоего пацанёнка инфу, чтобы лишний раз убедиться, что влюбился ты не в меркантильную блядь, претендующую на Оскара, а в нормального человека.
— Хах… Шпион хренов, — прыснул со смеху я, — что ж, давай, выкладывай, что ты там узнал…
— Г-о-ош, М-а-акс, ну, сколько можно бухать, пойдемте танцевать, — заканючил Тим, как только появился в зале чиллаута, в котором мы заседали, спасаясь от общей долбёжки клуба.
— Тимочка, радость моя, вот я сейчас промою мозги этому засранцу и сразу же к тебе приду, хорошо?
Посмотрев на этих голубков беззаботно милующихся между собой, мне стало одновременно радостно и грустно.
Радостно потому что они наконец-таки обрели гармонию и понимание, а грустно, потому что рядом со мной не было моего Даньки, по которому я невыносимо соскучился.
Я не видел его почти две недели, из-за накопившихся дел и срочной поездки в Европу, и теперь у меня была самая настоящая ломка по моему мальчику, тоской скручивающей всё моё тело…
— Так вот, — вывел меня из задумчивости Игорь, — что я хочу сказать по поводу Даньки. Хороший он парень. Ни штрафов, ни судимостей, даже задолженностей по кредиту и тех нет. В общем, чист, как слеза младенца. Школу окончил с золотой медалью, институт с красным дипломом, с последнего места работы о нем отзываются, как о перспективном молодом человеке, со светлым будущим.
— Ну и к чему ты клонишь? — с усмешкой спросил я.
— Да к тому, Макс, что пора тебе Дана в Москву перевозить. В Краснодаре, ему этого светлого будущего ждать, как снега в июле, с твоей же протекцией, это произойдет куда быстрее...
— То есть ты предлагаешь мне съехаться с Даниилом? — тут же посерьезнев, уточнил я.
— Да, Макс, именно это я и предлагаю тебе сделать, — подтвердил мои слова друг. — Уверен, ты и сам об этом задумывался, но зная твой отвратительный характер и маниакальную одержимость своей свободой, даже себе не можешь признаться, что это единственный выход для вас. — Сделав глоток виски, Игорь продолжил: — Пойми, Данька красивый, молодой и амбициозный парень, который не будет ждать тебя вечно. Наступит день, когда ему всё это надоест, и он попросту от тебя уйдет к тому, кто сможет дать ему больше…
Услышав последние слова друга, я с грохотом опустил стакан на столешницу, из которого только что выхлебал весь виски.
Услужливое воображение сразу же подкинуло мне картину страстного соития моего мальчика с каким-то мужиком.
— Чёрт! — выругался я, нервно подскочив на нетвердые, от выпитого алкоголя, ноги.
— Вот теперь я вижу, что ты меня услышал, — по-дружески похлопав по плечу, Игорь направился к выходу из зоны чиллаута, — еще увидимся, Макс.
Кивнув другу на прощанье, я выхватил из кармана мобильный и тут же набрал номер:
— Саша, привет. Быстро одевайся и дуй ко мне на квартиру. Мы выезжаем в Краснодар…
***
— Макс?! — удивлённо уставился на меня Данька, как только я вошёл в монтажную комнату, куда меня проводил сам руководитель отдела, в котором трудился парень.
— Привет, Дань, простите, вы нас не оставите? — спросил я у мужиков, с любопытством на нас поглядывающих.
— Конечно, Максим Александрович, — тут же отозвался начальник отдела, призывно замахав своему сотруднику рукой, — Пойдем Миш, покурим.
Как только дверь за мужиками захлопнулась, я тут же подлетел к Дану и запечатал его рот сминающим поцелуем.
— Дань, я хочу, чтобы ты ко мне переехал, — на одном дыхании выпалил я, как только смог оторваться от сладких губ, моего персонального наваждения.
— Ты с ума сошёл? — осоловело отозвался Данька, потеревшись носом об мой щетинистый подбородок. — А как же работа? Родители? Друзья?
— Дань, а если я скажу, что… — набрав побольше воздуха в грудь, выдохнул: — ... люблю тебя и хочу, чтобы ты жил со мною под одной крышей, ты сможешь всё бросить и переехать в Москву?
Затаив дыхание, я приготовился ждать ответной реакции Даниила, которая последовала незамедлительно…
— Макс… Максик… Люблю тебя… — судорожно затараторил мой мальчик, чередуя свои слова отрывистыми поцелуями в губы. — Я уже и не надеялся услышать от тебя этих слов…
Этим же вечером мы занимались с Данькой любовью так, как не делали этого прежде.
Каждое наше прикосновение, поцелуй или же взгляд, были пропитаны бесконечной любовью и нежностью.
Мы изучали тела друг друга, словно впервые, сантиметр за сантиметром, проходясь по нему руками и языком.
Я входил в тело моего мальчика медленно и с оттяжкой, пристально наблюдая за стонущим подо мною Даном.
Я слизывал с его висков пот и дорожкой спускался по овалу лица, очерчивая губами скулы. Я терся языком о пульсирующую жилку на его шее и беспрестанно продолжал входить в растянутый анус Даниила.
— Люблю тебя, мой маленький… — шептал я в покрасневшее ушко парня.
— И я люблю тебя, — вторил мне Данька, томно подо мною прогибаясь, чтобы насадиться на мой член ещё глубже.
Мы наслаждались друг другом, словно изысканным вином, от букета которого мои рецепторы приходили в экстаз, взрываясь в голове разноцветными фейерверками.
А оргазм, накрывший меня спустя несколько минут этого сладостного безумия, можно было сравнить полетом в невесомости, который, казалось, длился, целую вечность…
Год спустя (от лица Автора).
— Максик, ну ты где? — нетерпеливо вопрошал Данька, прижав телефон к уху.
— Только что подъехал к дому, зайчонок, так что иди, встречай, — радостно отозвался Максим, приоткрыв дверь чёрного Мерседеса. — Всё, Саш, ты свободен. До понедельника.