И опять же не стоит отбрасывать факт смерти ее матери. Я не слышал, чтобы матери имели слово на счет будущего девочек рожденных в Компании. Мать Саши была мертва, а это значит, что она отказалась от сделки, которую Компания предлагает каждой матери, когда та рождает девочку. Продать ее им - позволить Компании использовать ребенка так, как они пожелают. Или же отдать свою собственную жизнь в обмен. В обмен на то, что за девочкой присмотрят и выдадут замуж за подходящего партнера, когда она подрастет.

Мать Саши отдала свою жизнь. А ее отец обучал дочь так же, как был обучен Джеймс. Он воспитал ее такой же безжалостной и хитрой, как остальные убийцы Компании. Может ей и было всего тринадцать, когда мы разрушили Компанию, но Саша отсрочила свое завершение игры. Черт, несколько раз мне казалось, что она отсрочила конец и моей игры. Ее отец наделил ее не дюжими навыками. Поэтому не думаю, что Саша и Сидни хоть в чем-то похожи.

Однако. Всегда есть некое "но".

Как я могу быть уверен на 100%? Откуда мне знать, что нет спускового слова для Саши? У Джеймса оно было. Я слышал рассказ Харпер о том, как все пошло под откос, когда она исчезла, но все же у нее тоже было спусковое слово.

Утешает то, что Джеймс в конце концов разобрался в себе. Он нашел свой мир, стал в нем королем и начал отдавать приказы, а не исполнять их. А Харпер? Они изначально сделали все неправильно. Растили ее на огромной яхте. Носились с ней. Избаловали. Любили ее. Даже отец любил эту девушку. К тому же рядом с ней всегда был ее близнец - Ник.

Нет. Промывание мозгов данного масштаба берет свои истоки не из любви. И тем не менее Харпер убила много людей, когда была под внушением. Много людей.

А Саша в сто раз смертоноснее Харпер. У Саши есть реальные навыки. Саша умна и подготовлена. У нее нет страха. Харпер же была смесью страха и тревог.

Но Саша. Она храбра.

И это делает ее идеальной убийцей, не так ли?

Мне нужно узнать больше о жизни Сидни с момента рождения. Если ее мать отдала свою жизнь взамен, и это не защитило дочь, тогда как я могу быть уверен, что такая же жертва защитила Сашу?

Осветительный прибор гаража отключен, когда я подъезжаю к дому, но срабатывают датчики движения, и свет включается, ослепляя меня на мгновение.

- Слезай, - говорю я, когда Сидни не двигается.

Она перебрасывает ногу, и я делаю то же самое. Я подталкиваю ее, и девушка начинает идти. Закрывая гараж, мы направляемся через метель к дому. Теплый воздух обдувает нас, когда заходим внутрь, и я снимаю пальто.

Сидни же просто стоит, глядя на желудь. Ее перчатка снова пропала. Спорю, упала где-то по пути.

- Знаешь, довольно глупо ранить себя вот так. - Я киваю на ее руку, когда девушка поднимает голову.

- Кого это волнует?

- Поднимайся наверх, на третий этаж. Я подброшу дров в котел и найду тебя там. Это самая теплая комната в доме и, к слову, меня это волнует. - Она прищуривает глаза, глядя на меня. - Я не стану отрезать тебе пальцы или везти в больницу, потому что ты не можешь вести свой грузовик. Так что иди наверх и жди меня там.

Она направляется к лестнице. Сидни отлично реагирует на резкое обращение. Вероятно, именно так ее и дрессировали. С помощью угроз, оскорблений и унижений. Это заставляет ее двигаться.

Я тоже не стою на месте. Подбрасываю дров в котел и затем иду на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Я хватаю упаковку картошки фри и газировку, собираясь подняться наверх и посмотреть можно ли что-то сделать с ее рукой, когда мысль настигает меня.

Я мог бы заманить еще больше пчел на мед.

Так что, опуская упаковку картошки на стол, я открываю холодильник и осматриваю его содержимое. В наличии кое-что имеется. Последние несколько недель времени на готовку разумеется не было. Но все же здесь есть немного мяса лося и картофеля в охладительной камере. Они все еще в пригодном состоянии. Я вынимаю все это дерьмо, бросаю в кастрюлю и ставлю на плиту.

Горячее мясо - это прекрасно. Я мог бы использовать это. Прошлые недели я кормил Сидни чем попало. Но она не голодала, так что мясо не принесет ей вреда. Еще я варю кофе, а затем несу горшочек и две кружки наверх.

Она сидит на кровати, все еще глядя на этот глупый желудь. На ней по-прежнему одета зимняя экипировка, так что по лицу струится столько пота, что ее волосы влажные.

- Сидни - ору я. Она медленно поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. - Сними свою гребаную... - Нежнее, Мэрк. Будь помягче. Я глубоко вдыхаю, уговаривая себя быть терпеливым. - Давай же, - говорю я, поднимая ее на ноги и забирая этот тупой желудь. Я бросаю его на кровать, и ее глаза следуют за штуковиной, пока он катится по белому пуховому одеялу. - Тебе нужно снять куртку и штаны.

Я расстегиваю куртку и снимаю ее с девушки. Ее рубашка промокла от пота. Сидни просто стоит неподвижно, так что я веду ее обратно к кровати, пока она не натыкается на нее и не садится снова. Я наклоняюсь и начинаю расшнуровывать ее ботинки. Она снимает их, когда шнурки достаточно ослабляются.

Я жду, но девушка не встает. Знаете ли, я далеко не терпеливый парень. То есть бывают момент, когда это необходимо, но в целом мне не нравится баловать людей. Я не баловал Сашу, а она была на десять лет младше этой девушки, когда мы проделали то большое дельце. И сейчас я не заинтересован в том, чтобы баловать Сидни.

Никакой нежности, Мэрк.

- Снимай свои штаны, Сидни.

Она возится с пуговицей и молнией, а затем стягивает их по ногам. Ее джинсы должны бы быть сухими, но они тоже пропитаны потом. Она снимает и их, оголяясь ниже пояса. Подняв на меня взгляд, Сидни сбрасывает влажную от пота рубашку. В результате она оказывается полностью голая, так как я не оставил ей белья, покидая ее в хижине. Теперь я сожалею об этом. Она хорошенькая девушка. И ее тело...

Я беру ее все еще очень холодную руку в свою. Тыльной стороной второй руки касаюсь ее щеки, и та оказывается теплой. Сидни льнет к этому прикосновению, словно изголодалась по нежности.

От этого мои глаза сами собой закрываются на минуту. Она столь нуждающаяся. Было бы так просто удовлетворить ее потребность.

Но вместо этого я снимаю ботинки и затем стягиваю свою футболку, после чего сую ее руку к себе подмышку. Она пытается ее вытянуть, но я удерживаю ладонь и улыбаюсь.

- Это отличное теплое место, Сид. Ты должна согреть руку. Уверен, что на ней скоро появятся волдыри, но, как бы то ни было, ее нужно согреть.

- Это противно, - говорит она. - Я могу сделать это...

- Нет, - отвечаю я, садясь на кровать и вынуждая ее сделать тоже самое, так что она не может вытянуть руку. - Я сделаю это.

Я откидываюсь назад на освещенную луной постель, которая занимает почти половину круглой комнаты. Сидни приходится тоже забраться на кровать рядом со мной. Ее грудь такая красивая и упругая, она так очаровательно подпрыгивает от ее движений. Я тяну девушку за руку, пока она не садится рядом со мной, а ее замерзшая рука наконец выскальзывает на свободу. Так что я обнимаю Сидни и располагаю ее ладонь под своей противоположной рукой, вынуждая тем самым обнимать меня в ответ. Она застывает, когда я делаю это, вызывая тем самым мой смех.

- Ты боишься близости, Сидни? Такая крутая девчонка, как ты, боится близости?

- Ты пудришь мне зачем-то мозги, я чувствую это. - Но даже при том, что она говорит подобное, Сидни опускает голову мне на грудь.

- Вероятно, что так. Если ты что-то и должна знать обо мне, так это то, что я не даю ничего даром. Так что пока я тут забочусь о последствиях твоей ошибки, давай поговорим о сделке. Я сделал более чем достаточно. Не дал тебе замерзнуть насмерть, покинул свой милый теплый дом и спас твой зад. Так что считаю ты теперь у меня в долгу. Начинай говорить. Что ты знаешь о Саше?

- Ты похитил меня.

- Нет, ты пришла ко мне в руки, - поправляю я.

- Я уезжала. А не ехала к тебе на встречу, это разные вещи.