Он тянется вне поля зрения камеры и затем опускает на колени гитару.
- Я довольно хороший музыкант, - он улыбается, и я улыбаюсь вместе с ним. - И умею петь. Так что я спою тебе эту песню, а затем, чтобы ты вдруг не истолковала все неверно, расскажу, что имел в виду.
Он откашливается, как я сейчас понимаю, нервничая, и начинает играть на гитаре. Его голос... ну, сложно поверить, что столь жестокий человек может петь так мягко.
Песня "Дочери" Джона Майера.
Я начинаю плакать на первом же куплете и к тому времени, как он заканчивает, превращаюсь в размазню. Он ставит гитару на пол и кладет руки на колени. Еще один признак нервозности. А затем Кейс смотрит прямо в камеру.
- Те люди из Компании, Сидни. Они сделали это с тобой. Забрали твое право на детство. Твое право на отца. У меня нет дочерей, Сид. Но если бы они были, я был бы добр к ним, - на мгновение он смолкает, но за это время мой подбородок начинает дрожать, пока пытаюсь собрать себя в кучу. - Я был бы добр и к тебе. Я бы сделал для тебя все, лишь бы разрушить этот замкнутый круг. И твои дочери бы никогда, слышишь, никогда не должны были бы иметь дел с жестоким убийцей. Я бы отдал ради них свою жизнь, - извиняясь, он пожимает плечами. - Это все, что я могу предложить, так что пойму, если тебе этого недостаточно.
Он тянется к камере и отключает ее.
За всю свою жизнь я никогда не чувствовала себя столь дезориентированной, как сейчас. Ошибалась ли я на его счет все это время?
Еще одно сообщение приходит на телефон, от чего тот вибрирует в моей руке. Должно быть, ему пришло уведомление об открытии мною видео.
В смс сказано:
Клянусь богом, я буду добр к тебе.
"Настоящий мужчина знает, как нежно вести себя с женщиной."
- Кейс
Я гляжу на экран телефона в течение нескольких минут, просто надеясь, что она ответит. Надеюсь, но не ожидаю. Потому что ничего не может искупить то, что я сделал.
Когда я уже готов завести грузовик и дать Сидни пространство, в котором она так нуждается, открывается задняя дверь бара. Девушка выглядывает наружу, и я знаю, что она плачет.
Делая шаг на улицу, Сидни видит меня, ожидающего ее в конце переулка. Я выхожу из авто и иду ей навстречу .
- Сид, - говорю я, останавливаясь в нескольких метрах от нее. - Я не могу доказать тебе, что я именно этот мужчина, пока ты не дашь мне шанса стать им. И ты не можешь понять точно, любишь ли меня, пока я не дам тебе шанса ощутить это, - я протягиваю к ней руки. - У меня нет гарантий, и я знаю, что не заслужил еще одного шанса. Но я хочу его, Сидни. Я облажался и сожалею. Я бы хотел вернуть все обратно.
Она идет вперед и берет меня за руку, а затем я притягиваю ее в свои объятия. Поднимаю Сидни на руки и позволяю ей обнять себя руками и ногами, словно она осьминог.
- Я буду добр к тебе, обещаю. Сделаю, что угодно, лишь бы все исправить. Я считаю тебя поразительной. Ты - самый храбрый человек, которого я когда-либо встречал, потому что ты все делала в одиночку. Ты выкарабкалась, без чьей-либо помощи. Твоя сила просто поразительна. И ты так красива. Я не понимаю, как они могли тебя не любить. Правда. Ранить тебя - последнее, чего я хочу. Я желаю сделать тебя счастливой, улыбающейся. Видеть, как растет твоя уверенность. А я знаю, она у тебя есть. Когда ты уехала в Монтану, то расколола меня надвое, Сидни. Ты сказала, что надеешься, я почувствую однажды эту боль, и я почувствовал. Я почувствовал ее. Ты вырвала мое сердце, когда уехала, и я знал, что облажался по всем фронтам. Моему отцу так и не стало лучше, после того, как по его вине умерла мать, потому я пришел сюда умолять тебя. Бороться за тебя. Потому что думаю, что и мне не станет лучше, если я сделаю это. Даже если ты прямо сейчас уйдешь, по крайней мере, ты узнаешь, что мне жаль...
Она отклоняется назад и останавливает меня, прикладывая два пальца к моим губам.
- Хашш.
Я позволяю себе улыбнуться и крепче сжать ее в своих объятиях.
- Это не срабатывает по отношению ко мне, ковгерл. Однако, тебе и не нужно это. Потому что я уже тебя люблю.
Она целует меня в шею и, наклоняясь к уху, шепчет:
- Это не срабатывает и по отношению ко мне. И никогда не срабатывало, Кейс. Я просто увидела того человека, которым ты мог бы быть, еще когда мне было шестнадцать. Я увидела это восемь лет назад, до того, как ты сам увидел это в себе. И я оказала тебе доверие не без причины. Возможно, мы не влюбились в друг друга, как большинство других людей. И быть может нам потребовалось больше времени, чтобы найти настоящих себя. Но меня это устраивает. Вот мы. Мы сделали это. Вместе. Я всегда тебя любила, и никакое слово не могло заполнить меня этим чувством вот так, как оно наполняет меня прямо сейчас.
- Я обязан тебе счастливым концом нашей истории.
- Это было бы кстати.
- Хотя думаю, у нас и так уже есть счастливая концовка.
- Думаю, да.
Я ставлю ее на землю, и мы возвращаемся в бар, чтобы закрыть его. Возможно не навсегда. Но пока что да. Все ошибки, что мы допустили, должны остаться там, где им место. В прошлом. Потому что единственное, что сейчас достойно жизни - это будущее.
Вот так мы покидаем тьму. Забираемся в грузовик и сдаем задним ходом на дорогу, а затем я везу ее в яркое и светлое место.
И мы ни разу не оглядываемся.
Мы смотрим только вперед, наши взгляды устремлены к солнцу.
"Вы можете жить в сердце ада и оставаться при этом счастливым. Но только пока этот ад - ваш дом."
- Кейс
- Знаешь, почему нам нравится пустыня, Сид?
Она смотрит на мою конспиративную квартиру на окраине Палм-Спирнгс с выражением полнейшего отвращения, пока я пытаюсь подобрать подходящий к передней двери ключ. Я не виню ее. У меня есть сруб за четыре миллиона долларов в Монтате и это... ну, думаю, с учетом ремонта данная квартира встала мне в семнадцать штук.
- Кто мы? - спрашивает она, одновременно стряхивая паука, что пытается забраться на ее сандалию, и вытирая пот со лба. Сегодня 36 градусов тепла. И на дворе лишь конец марта. Мы путешествуем уже несколько недель, просто наслаждаясь друг другом. И свободой, которую мы оба обрели. Но я готов осесть, так что привез ее сюда. В мое любимое во всем чертовом мире место.
К тому же, здесь солнечный свет заливает все пространство до самого горизонта.
- Гмм... - блядь. Я больше не наемный убийца, и приехал сюда не для того, чтобы отсидеться. Хотя уже рассказывал Сидни, что наемники приезжают в пустыню, чтобы переждать здесь какое-то время после совершенного убийства. Но, тем не менее, сейчас мне нужно что-то ответить. - Ты и я, - отвечаю, собираясь с мыслями.
- Здесь жарко.
- Так и должно быть. Это же пустыня.
- И это место, Кейс... Я жила в лесах иногда по несколько недель. Но, - она обмахивается, пока я все еще пытаюсь подобрать ключ, - здесь правда жарко. У этого дома вообще есть почтовый индекс?
Дверь открывается, и поток прохладного воздуха ударяет ей в лицо. Она вспоминает, что я говорил и смотрит на меня с улыбкой. Я люблю ее улыбку.
- Почему нам здесь нравится?
Я заталкиваю Сидни в квартиру и наблюдаю за ее выражением, пока она разглядывает все. Девушка спускается вниз по лестнице в зону гостиной и с каждой ступенькой температура становится ниже. Все благодаря толстым кирпичным стенам. И расположению основной части здания под землей.