Его ответ следует незамедлительно, и я не сопротивляюсь ему. Потому что Кейс достает шприц из прикроватной тумбочки быстрее, чем я могу увернуться. Он втыкает его мне в руку, пока я неотрывно смотрю в его глаза.

- Не вини себя, - говорю я, пока наркотики распространяют жжение по моей руке. - Это всегда был ты, Кейс.

- О чем ты на фиг говоришь?

- Мужчина моей мечты. Тот, кто научил меня, как спастись. Тот, кто вернулся за мной, после того, как ты оставил меня там умирать. Он всегда был тобой.

 

 

 

 

 

 

  "Легко скрываться во тьме. Но в итоге все всегда выходит на свет."

  - Сидни

Здесь темно. И холодно. Я одна. Не в смысле одна в этой комнате, пока он находится в соседней. А именно одна одинешенька. Словно он ушел.

Могу ли я винить его?

Мой желудок так сильно болит, когда вынуждаю себя сесть и опустить ноги с края кровати. Мне нужно добраться до ванной. Но как только я встаю и делаю шаг, чернота наступает.

К черту. Я отказываюсь обгадить себя еще раз. Меня так долго накачивали наркотиками, что даже не представляю, сколько отвратительных вещей совершило мое тело в ходе этих испытаний. Но теперь этому пришел конец. Так что я вынуждаю себя доковылять до открытой двери ванной. Я не тружусь включать свет, а просто сажусь на унитаз и делаю то, зачем пришла.

Когда заканчиваю, в темноте включаю воду в ванной, а затем иду разводить огонь в камине. На диване лежит какая-то упаковка. Я разрываю коричневую бумагу и достаю пару белоснежный брюк и белую лыжную куртку. Белые перчатки, шапку, шарф и ботинки. Еще есть пара джинс, достаточно близких мне по размеру, рубашка с длинным рукавом и комплект ключей.

Под всем этим лежит пачка денег и сотовый телефон.

Все это без письма или записки.

- При самом лучшем варианте развития событий, - говорит Гаррет, - мы так сильно запутаем его, что он оставит тебя там.

Предполагаю, это и есть лучший вариант развития событий. И раз этот вариант лучший, значит все могло бы выйти гораздо хуже.

Я возвращаюсь в ванную, включаю свет и опускаюсь в воду. На внутренней стороне моих бедер есть следы крови. Напоминание о том, что я сделала. Я несколько раз тру их рукой, и пятна исчезают. Смываясь дочиста.

Все ванные принадлежности так и стоят на полках. Шампунь, кондиционер - который он использовал в прошлый раз - даже бритва. Так что я не тороплюсь, вытираюсь, и голой выхожу в гостиную за одеждой.

Когда я готова, то гашу огонь, выключаю свет и закрываю дверь хижины, а затем выхожу в метель.

Передо мной стоит ратрак (на английском звучит как "снежный кот"). Это крайне уместно. Кажись, теперь моим спусковым словом станет слово "кот".

Перед машиной виднеется проезженная тропа.

Я забираюсь в ратрак и завожу его, нажимая одной рукой на педаль газа, а второй управляя двумя рычагами, двигаясь вперед во тьму. Луна освещает небо, и в сочетании со свежим снегом делает тьму не такой густой, как могло бы быть в облачную ночь. Мне довольно несложно следовать проезженной тропе.

Все время я думаю о Кейсе.

Понимает ли он, что случилось? Чувствует ли себя дураком? Или думает, что победил? Кажется ли ему, что он взыскал наказание? Покрыла ли моя Д-карточка все то, что он не получил годы назад, начиная с тех пор, как они с Гарретом служили вместе в армии?

Сожалеет ли он?

Эта мысль вызвала у меня смех. Смех перерастает в улыбку, сопровождавшую меня почти всю дорогу. Думаю, что для меня выбраться живой из всей этой ситуации - почти на грани фантастики, потому когда проезженная ратраком тропа сворачивает на перекресте направо, а следы снегохода налево, я испытываю некое облегчение, понимая, что он еще не закончил со мной.

Зачем давать мне выбор, если он не хочет иметь со мной больше дела?

Я не хочу уезжать. Фактически, если бы не это разветвление путей, я была бы крайне разочарована.

Все в руках дьявола, знаете ли. А демоны Гаррета непостижимы. Но Кейс - загадка, которая требует решения.

Я поворачиваю влево, и где-то через полумили натыкаюсь на снегоход, у которого закончился газ.

Я останавливаю ратрак и вглядываюсь между деревьев, пытаясь понять, что же видела в тот первый раз.

Дом. Он правда здесь. И окно третьего этажа дома – архитектурный элемент в виде вороньего гнезда, немного выступающего из-под крыши - светится подобно маяку в ночи.

Я глубоко вдыхаю и толкаю рычаги, медленно продвигаясь к своей конечной миссии.

Когда подъезжаю к дому, то выключаю двигатель и выбираюсь из кабины, направляясь к двери.

Отступи, Сид. Убирайся туда, откуда приехала. Бар все еще там. Бретт закрыл его после того, как я забрал тебя, но он все еще там, как и сам Бретт. Он ждет, пока ты вернешься к прежней жизни. Я же могу управлять всем отсюда.

Какой странный парень. Я даже смеюсь, глядя на свет в окне третьего этажа.

- Мэррик Кейс, ты даже не представляешь, что грядет.

Я открываю двери и вхожу в дом, закрывая их за собой.

Внутри тепло. И во всей этой зимней экипировке мне даже немного некомфортно. Когда дверь захлопывается, я внимательно прислушиваюсь к звукам. Ничего. Даже шума холодильника. С фойе мне не видна кухня, и само фойе тянется как минимум метров на шесть вверх. Внутри хижина выглядит приблизительно так же как и снаружи. Ладно, внутри все сделано в стиле для богатых и знаменитых. Этот дом в пять или шесть раз больше, чем хижина, в которой я провела последние несколько недель. Однако из фойе открывается отличный вид. Окна от потолка до пола открывают передо мной картину на высокие тени от хвойного леса, за которым скрывается долина и очертания покрытых снегом гор.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь отыскать выключатель, какой-то признак цивилизации, но единственный свет исходит от луны и мерцающего снега.

К тому времени, как я понимаю, что, черт побери, никто никогда не сможет отыскать меня здесь и тем более спасти, если дела мои станут плохи, мое тело покрывается потом. Слишком много наркотиков. Слишком много ледяного воздуха на улице. И слишком много неестественного тепла здесь.

Я разворачиваю шарф и снимаю его. Но этого недостаточно. Так что я снимаю перчатки, засовывая их в карманы куртки.

Неожиданный звук гитары вынуждает меня резко повернуться, высматривая источник шума. Но звук доносится издалека.

Я поднимаю голову и вижу расположенный на третьем этаже чердак. Но он соединен с лестницей, так что Кейс точно не может быть там. Должно быть, наверху есть и другие комнаты. Я направляюсь к лестнице, стараясь смотреть вверх и одновременно с тем сориентироваться в незнакомом доме. В дом проникает лунный свет, но его недостаточно, чтобы высветить усеянное тенями пространство в глухую зимнюю ночь.

Звук гитары стихает, как только мои ботинки касаются первой ступени. Я замираю. Прислушиваюсь. Ничего.

Через мгновение снова слышится мелодия. Та самая. Та, что я слушала все это время. Поэтому ли он ее играет?

А почему он вообще все это делает, Сид?

Ради мести, - думаю я. То есть, это единственное логичное объяснение, которое я могу предположить. Зачем похищать меня? А зачем оставлять одну, если уж на то пошло? Зачем говорить мне, что вернешься восемь лет назад? Я не понимаю всего этого. Не той хрени, что случилась в прошлом, не той, что происходит сегодня.

Вот, например - зачем я здесь? Нет, конечно, я не заеду далеко на ратраке, если рядом не окажется города или селения. Но ведь не потому я приехала сюда. Я разбивала лагерь и в более худших условиях, чем эти. Имея хорошее снаряжение и одежду, что мне оставил Кейс, все не так уж и плохо. Плюс, в ратраке я нахожусь в безопасности от горных львов и волков. Медведи сейчас спят. Так что по сути мне не нужно ружье, которого у меня и нет. Конечно, в конце той проезженной тропинки меня что-то ждало. Возможно, грузовик?