Однако кое-кто ушел от расплаты. Не все умерли той ночью. У Джеймса был брат, который не был заинтересован в том, чтобы занять свой пост в Компании. А еще у них был отец. Все еще живой, насколько мне известно.

У Харпера тоже был брат. И я конечно уверен, что ничего с того дня не давалось ему легко. Понятно, что он не попадал в передряги по типу ты-мой-пленник-и-я-тобой-владею, как у нас здесь с Сидни. Скорее что-то вроде ситуации в стиле будь-осторожен-в-своих-желаниях, отлично отображенной в фильме "Крепкий орешек".

А Саша. Той ночью мы убили ее дядю, но он не имел значения. Последний настоящий член ее семьи умер за год до этого. Но были и другие. Более низкий уровень, следующий круг организации.

Так что нет. Мы не покончили с ними всеми. Кто-то из них отошел от дел. А у кого-то, конечно, есть планы мести. Но Сидни - часть чего-то еще. Я не могу пока ее раскусить. Мне нужно больше времени. Потому что знаю, я втянут во что-то. И знаю, что близок к чему-то. Но отчетливее всего я понимаю, что что-то упускаю.

Разве это не иронично? - спрашиваю я себя, пока смотрю через пламя на ее идеальное обнаженное тело. Оно светится в теплом свете от почти угасшего огня. - Разве не иронично то, что у меня с этой девушкой есть что-то общее?

Она глубоко вздыхает и переворачивается на живот, неспешно пододвигаясь все ближе к огню.  Мне не нужно, чтобы она поджарила себя во сне. И я так чертовски устал, чтобы не спать и приглядывать за ней.

Так что нажимаю кнопку на стене и металлическая заслонка опускается. Она издает немного шума, когда ударяется о камень, которого там не было, когда металл двигался вверх, и я гадаю, разбудило ли это Сидни.

Прислушиваюсь к шуму по ту сторону стены, но ничего не слышу. Так что я возвращаюсь к дивану и ложусь на шкуру, натягивая ее часть поверх себя.

Что-то в этом всем не так.

Что-то очень-очень неправильно.

Позднее я просыпаюсь. Огонь окончательно погас, и в доме холодно.  Я встаю и бросаю несколько бревен в угли, а потом иду в ванную.

Бьюсь об заклад, этой сучке тоже нужно в туалет. Вероятно, не только для того, чтобы пописать. Я застегиваю ширинку и иду к двери, ведущей в подсобное помещение, через которое можно попасть в комнату заключенного. Стучу.

- Что? - говорит она по ту сторону двери.

- Я знаю, что ты отвязалась. Отойди от двери в дальний угол комнаты. А затем дай мне знать, когда сядешь на пол, что ты на месте.

Я ожидаю, что она начнёт возмущаться. Конечно, она, должно быть, думает, что теперь  на шаг впереди меня. Она выпуталась из пут и все еще не поплатилась за это.

Но это не потому, что я мягок с ней. А потому что последствия за содеянное могут перевернуть ее мир вверх дном. Мои слова разрушат её жизнь.

И я не могу дождаться этого момента.

- Готово, - кричит она.

Я открываю дверь, и так как не надеваю больше очки ночного видения, то клацаю по выключателю на стене. Сидни резко поднимает руку, прикрывая лицо от ослепляющего её света.

- Встань, подойди сюда и опустись на колени прямо передо мной.

- Я ничего не вижу, - говорит она.

- Ты справишься.

Вместо этого она ползёт? Глядя на пол и тем самым защищая глаза от света. Её длинные волосы волочатся по бетону, пачкаясь в пыли. Когда Сидни добирается до моих ног, то становится на колени, а затем опускает попку на пятки. Но все это время она так и не поднимает взгляда.

Ее грудь прекрасного размера. Не слишком большая, но и определенно не маленькая. Каким-то образом ей удается так распределить свои локоны, что они прикрывают соски, ограждая её от меня. Она кладет руки на колени и опускает голову, ожидая дальнейших указаний.

Если честно, я не рассчитывал на подобное. Думал, последует больше сопротивления. Дитя Компании, даже скрытое ото всех, но все же находящееся под присмотром, дабы при надобности быть использованным. Однако, если мои догадки на счёт её ситуации верны, то все это не лишено смысла.

- Ты помнишь, что случилось прошлой ночью?

- Ты изнасиловал мой рот, - говорит она в ответ, не выдавая ни эмоции.

- Нет, - смеюсь я. - Случилось совсем не это.

- Ты меня принудил к этому. - Теперь она поднимает голову. И даже не щурится от бьющего в глаза света. Её радужки не темные, как я думал. По факту, они почти одного цвета с моими. Она моргает, пока я пристально смотрю на неё. Мои глаза более желтые, чем зеленые, её же наоборот. - И я знаю о тебе намного больше, чем ты обо мне. Я знаю, что ты - гений. Тебя были готовы зачислить в Стенфорд на научно-компьютерное отделение в шестнадцать. Ты отклонил их предложение. MTI звали тебя на факультет робототехники в семнадцать. И пошли лесом. Ты окончил школу в Бостоне, и не менее шестнадцати университетов со всего мира предложили тебе место в рядах своих студентов. Но ты отклонил все их предложения и вступил в армию обычным военнослужащим.

Я усмехаюсь.

- У кого-то в этой комнате есть преследователь, Сидни. Но речь не обо мне.

- Ха-ха, - произносит она в ответ. -  Я веду к тому, что знаю, ты умён, Мэррик Кейс, позывной - Мэрк. Номер… Ой, постой, у тебя ведь никогда не было номера. Они солгали. Ты просто работал на них, пока они могли за тобой следить и посылать убивать столько детей Компании, сколько…

Я ударяю ее по лицу так, что она летит на пол. Ударяется о бетон с такой силой, что на миг я думаю, что выбил ей зуб.

- Ближе к сути дела, сучка!

Она снова поднимает на меня взгляд, кровь сочится у неё изо рта.

- Ты изнасиловал меня. И знаешь это сам.

Я буду сидеть здесь и солгу тебе все, что хочешь. Скажу все, что пожелаешь услышать. Но ты меня изнасиловал.

- Ты сказала да. Сказала “трахни меня”.

- Я сказала “Тогда трахни меня. Или убей. Мне без разницы. Делай, что хочешь”.

Я тянусь вниз и хватаю ее руку, а затем подтягиваю на ноги, вынуждая стоять передо мной голой при свете. Если это её и смущает, то она не показывает виду.

- Значит, тебе не следовало этого говорить, дикая кошечка. Потому что я даю каждому, что он просит.

Могу сказать, что ей хочется зарычать на меня за использование этого прозвища. Но она не может. И я знаю почему. Без разницы. Я выясню все так или иначе.

- Хашш, - произношу я. Она смотрит на меня, и её злость угасает. - Ты знаешь, что это означает?

- Это значит заткнись.

- Хашш, - говорю я снова. На этот раз она смущенно приваливает взгляд. - А теперь? - Сидни кладет одну руку на живот, словно её тошнит, тогда как другая поднимается кверху и нажимает на её висок.

У меня в кармане находятся шприцы с небольшой дозой седативного средства, чтобы успокоить её, но не вырубить. Больше одного стоит использовать, только если дозировка окажется низкой или если мне потребуется больше времени.

- Дикая киска, - говорю я. Она моргает и притворяется смущенной. Я проверяю ее на податливость. - Дай мне руку.

Она глядит на меня, по-прежнему сопротивляясь, но все-таки проигрывает. Вообще-то она уже проиграла.

- Хашш, - повторяю я еще раз, и вот оно.

Она протягивает мне руку, словно дар. Я хватаю её за бицепсы, сжимаю крепче, чем того требуется. Все это время она даже не шелохнется. Но я не уверен, что так будет и дальше. Потому вонзаю в её плоть иглу и нажимаю на поршень, пока весь препарат не оказывается в её мышце.

Прежде чем он подействует, пройдёт какое-то время. Так что я веду ее к камину и укладываю на коврик. Она не движется.

Я иду в хижину и открываю металлическую заслонку камина. Возвращаясь, выключаю свет и закрываю за собою дверь. Она по-прежнему на коврике, лицом к огню.

- Так лучше? - спрашиваю я у неё.

Она не отвечает. Я стягиваю футболку и ложусь на коврик рядом, притягивая её в свои объятия и удерживая так. Она вздыхает.

Чертовы женщины так покладисты. Так слабы, когда дело касается мужчин. У меня всегда имелось это преимущество. И тем не менее я все еще позволяю женщинам увлечь меня ради хорошего жесткого траха.