Кажется, она собирается что-то сказать, но затем останавливается и сглатывает. Боже, я хочу поцеловать ее шею, вдохнуть ее запах.

— Это что-то означает.

— Да, — я смотрю на нее.

По моему тону она понимает, что лимит исчерпан, поэтому кивает, оглядывается, вспоминая о другой части группы. Она указывает на тетрадь:

— Просто сделай, что в твоих силах, — а затем выходит.

Я смотрю ей вслед, желая последовать за ней. То, что происходит между нами, чертовски горячо.

Пока другие заключенные пишут, я делаю пару рисунков на бумаге, а затем поднимаю руку. Диксон копается в своем телефоне, поэтому я кашляю и топаю ногой. Он поднимает глаза и обращает на меня внимание. Внутри вскипает злость, он даже не заметил, что мисс Уинслоу вышла, хотя должен оберегать ее от таких придурков, как мы.

— Чего тебе? — спрашивает Диксон и, наконец, приходит в движение.

— Мне нужно в туалет, — говорю я.

— Подожди, сходишь, когда вернешься в камеру, — он качает головой.

— Тогда я сделаю это прямо здесь.

Некоторые парни начинают хихикать. Если поссу прямо в библиотеке, то меня, скорее всего, посадят в одиночку. А Диксону придется иметь дело с уборкой биологических отходов и кипой бумаг. Я уже видел, как подобное произошло с одним парнишкой. Думаю, он не хочет, чтобы история повторилась.

— У меня здесь семнадцать человек, — бормочет он скорее для себя, чем для меня.

— Туалет в конце кабинета, правильно? Если я попытаюсь сбежать, то ты меня заметишь, — я пытаюсь говорить непринужденно.

Если ты говоришь об этом в открытую, люди будут думать, что ты точно этого не сделаешь. Немного противоположных фактов из психологии. У него отличная видимость до двери в кабинет, но потребуется вечность, чтобы вызвать подкрепление. Устройство тюрьмы, что тут скажешь.

— Ладно, — он, наконец, сдается. — Иди прямо через кабинет. Если хоть пальцем тронешь мисс Уинслоу, на месяц загребешь в одиночку. У тебя есть две минуты.

Диксон такой лентяй. По сути, он не должен разрешать мне выйти, но я, конечно же, ему об этом не говорю. Я киваю и направляюсь к кабинету.

Я не должен прикасаться к ней.

Она сидит прямо за библиотечным столом с книгой в руках. Она читает? Эта девушка ждет, что мы будем напрягаться, писать что-то, пока она сидит здесь и читает какой-нибудь новенький триллер или другую чепуху? Мне хочется оскорбиться, но потом я вижу, что она сидит, сгорбившись, и у меня волоски на шее встают дыбом. Она прячется. Ей страшно. Самая дурацкая в мире реакция «борись-или-беги», но мне, конечно же, нравится.

Она поднимает испуганный взгляд, а затем захлопывает книгу.

— Прошу прощения, — шепчу я, в ее глазах стоит немой вопрос. Я уточняю: — За то, что вы потеряли место, где читали.

Мисс Уинслоу поднимается.

— Ничего страшного, я уже читала эту книгу. Что…что ты здесь делаешь?

Вот ведь вопрос. Я здесь, чтобы работать над своим чертовым планом побега.

Я делаю шаг вперед, глядя в ее широко распахнутые глаза. Еще один шаг, затем другой, и вот я уже приблизился к столу. Она отступает за вращающееся кресло, еще немного и она окажется напротив стены.

Я по-прежнему не касаюсь ее. Ее грудь тяжело вздымается. Мой взгляд падает на ее шею, где пульсируют вены, и я позволяю ей увидеть то, как я наблюдаю за этим. Она волнуется? Даже без предупреждения Диксона, я бы не причинил ей боли.

— Что ты делаешь, Грейсон? — ее голос дрожит, она пытается говорить покорно, как делает это на занятиях. — Вернись на свое место.

— Хорошо, но сначала… — я нахожусь достаточно близко, чтобы мое дыхание касалось волос на ее виске. Ее тело, напротив моего, словно печь, опаляет мое лицо, мою грудь и ниже. Интересно, она чувствует то же самое? Пока я не трогаю ее, то не нарушаю никаких правил.

Проходит одна минута.

Я глубоко вдыхаю ее аромат. Позднее, когда буду в своей камере, буду вспоминать его.

— Сначала, — шепчу я, — вы ответите на мой вопрос. Кто-нибудь поймает вас?

— Это просто вымышленное задание.

«Врунья», — думаю про себя.

Она пытается взять ситуацию под контроль, но у нее это совершенно не получается. Ее взгляд прикован ко мне. Выглядит так, будто она думает, что если уйдет, то это будет проявление слабости. Девушка понятия не имеет, насколько горячо это выглядит. Я никогда прежде не встречал женщин, подобных ей, хотя у меня их было предостаточно.

Она вглядывается в мое лицо, стараясь при этом казаться уверенной. Ее дыхание неровное, немного паникует. Кое-что заставляет мою кровь вскипеть. Возбуждение.

8 глава

Эбигейл

Он даже не прикасается ко мне, но я чувствую, что прижата к стене лишь его присутствием. Наверное, это прозвучит безумно, но я знала, что он придет, как буря со смертельно опасным вихрем и электричеством в воздухе.

Плохо соображая, я понимаю, что должна позвать охранника, но все происходит как во сне, в котором я ни до кого не могу достучаться. А может, просто не хочу, потому что быть рядом с ним так чертовски приятно и запретно, как расслабляться под солнцем, когда должна заниматься домашними хлопотами. Разве что солнце не убивает людей.

Грейсон одаривает меня пристальным взглядом, и уже во второй раз мне приходит в голову мысль, что его красота — олицетворение жестокости. Шрам, пересекающий его темную бровь, выглядит так, словно кто-то пытался лишить мужчину глаза.

Кандалы позвякивают, когда он медленно тянет руки к моему лицу, словно боясь разрушить момент. Мой пульс зашкаливает.

Его движения сильные и размеренные, указательным пальцем он касается душки. О Боже, он хочет снять мои очки.

— Не нужно, — шепчу я.

— Не нужно, что? — Он трогает край очков, наблюдая за мной.

— Ты не можешь снять мои очки.

— Я так не думаю, — его рот находится в сантиметрах от моего, я чувствую тепло дыхания кончиком носа.

Сердце бешено колотится от смеси страха и чего-то еще.

— Нет, Грейсон, не стоит, — предупреждаю его, — хочешь, чтобы я позвала Диксона? — разумеется, я не хочу этого делать. Грейсона исключат из класса, возможно, даже посадят в одиночку.

— Осмелюсь предположить, что ты этого не сделаешь, — шепчет он в ответ.

У меня перехватывает дыхание, когда он проводит пальцами по вискам, касаясь нежной кожи, снимая очки. Он опускает их и заглядывает мне в глаза, между нами все вокруг пропадает, остается только тепло его тела. Я падаю, исчезая в черной дыре, у меня кружится голова. Какого черта я делаю?

Выхватываю очки из его руки и надеваю обратно.

— Отойди, заключенный, — я толкаю его, и он отступает назад. Уголки его губ подрагивают в улыбке.

— Как скажите, мисс Уинслоу.

Кровь закипает, руки покалывает от прикосновения к его груди. Меня пугает, как легко ему удалось вторгнуться в мое пространство. Я поправляю очки, разрушая этот момент, вновь обозначая границы между нами. Я пытаюсь взять контроль в свои руки, потому что происходящее неправильно.

— Ты хочешь попасть в газету «Кингмен»?

Он пожимает плечами, но уже поздно, я знаю, что ему это нужно. Мне удалось найти его уязвимое место.

— Тогда напиши правду о том времени, когда был ребенком. Правду.

9 глава

Грейсон

Когда я прихожу на следующее занятие, мисс Уинслоу передвигает стулья так, чтобы мы сидели в алфавитном порядке. По ее словам, она делает это для того, чтобы разделить нескольких болтающих парней, но мы оба знаем правду: она хочет оградиться от меня, вытеснить из своего пространства. Поскольку моя фамилия Кейн, мисс Уинслоу отсаживает меня в середину, зато ее стол занимает парень по имени Цейман.

Меня устраивает такой порядок вещей, поскольку я здесь для того, чтобы попасть в газету, оставить сообщение Стоуну и другим парням. Как только его получат, они придут за мной. Я знаю, что могу им доверять, так же как и они, в свою очередь, могут положиться на меня. Если у меня есть план, он сработает.