Готовясь к войне против Советского Союза, японские милитаристы уделяли очень много внимания разработке новых видов оружия. Большие надежды возлагались на так называемую бомбу «Кэ» с радио дистанционными трубками. Но предпочтение отдавалось все же бомбе «И», которая представляла собой небольшой фарфоровый сосуд, начиненный бактериями чумы, сибирской язвы, брюшного тифа, холеры и других страшных болезней. Квантунская армия имела в своем составе два специальных бактериологических отряда — 731-й и 100-й. Один из них располагался в районе Харбина, другой — в Могатоне.

Как ни странно, разгром фашистской Германии не образумил японскую военщину. Япония продолжала боевые действия против наших тогдашних союзников по антифашистской коалиции — США и Англии. В интересах быстрейшей ликвидации военного пожара на Азиатском континенте и обеспечения безопасности наших дальневосточных границ Советское правительство еще в ходе войны с Германией взяло на себя обязательство принять участие в разгроме агрессивных сил Японии.

Сразу же после победы на Западе советское Верховное Главнокомандование начало переброску значительного количества войск и боевой техники на Дальний Восток. Туда же направлялись офицеры и генералы, имевшие боевой опыт и хорошо знавшие Дальневосточный театр по довоенной службе. Вот почему оказался там и я.

С Москвой распрощался в первых числах июля. На вокзале меня провожали жена, дочка и маленький сынишка. Конечно, грустно было расставаться с ними опять…

В вагоне встретился с генералами Мальцевым, Романовым и Прудниковым. Они получили назначения на должности членов военных советов армий.

В Иркутске, прогуливаясь по перрону, увидели генерал-полковника С. П. Иванова. Семен Павлович пригласил меня и трех других генералов к себе в вагон. Несколько часов ехали с ним. Узнали, что он назначен начальником штаба Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А. М. Василевского. Такой орган управления войсками создавался с учетом большой удаленности Дальневосточного театра, его огромной и сложной по физико-географическим особенностям территории.

Для осуществления разработанной Генеральным штабом и Ставкой гигантской по пространственному размаху стратегической наступательной операции развертывались три фронта: Забайкальский (командующий маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, член Военного совета генерал-лейтенант А. Н. Тевченков, начальник штаба генерал армии М. В. Захаров); 1-й Дальневосточный (командующий Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, член Военного совета генерал-полковник Т. Ф. Штыков, начальник штаба генерал-лейтенант А. Н. Крутиков); 2-й Дальневосточный (командующий генерал армии М. А. Пуркаев, член Военного совета генерал-лейтенант Д. С. Леонов, начальник штаба генерал-лейтенант Ф. И. Шевченко). Кроме того, к боевым действиям привлекались Тихоокеанский флот и Краснознаменная Амурская военная речная флотилия.

В помощь Главному командованию советских войск на Дальнем Востоке Ставка направила туда командующего ВВС главного маршала авиации А. А. Новикова, заместителя командующего артиллерией Советской Армии маршала артиллерии М. Н. Чистякова, заместителя начальника войск связи генерал-полковника войск связи Н. Д. Псурцева, заместителя начальника тыла генерал-полковника В. И. Виноградова и других ответственных работников Наркомата обороны. Прибыли туда Народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов и начальник Главного политического управления генерал-лейтенант И. В. Шикин, который становился здесь членом Военного совета Главного командования.

Разумеется, Семен Павлович не вдавался тогда в подробности. Замысел операции оставался секретом для нас. Многого не знал, очевидно, и сам Иванов. Но сейчас я могу сказать, что Ставка планировала мощными рассекающими ударами с трех направлений, сходящихся в центре Маньчжурии, расчленить, окружить, принудить к капитуляции или уничтожить главные силы Квантунской армии. Разгрому должны были подвергнуться также японские войска в Северной Корее, на Южном Сахалине и крупных островах Курильской гряды.

К тому времени Квантунская армия включала в себя три фронта: 1-й, 3-й, 17-й. В нее же входили: 4-я Отдельная армия, 2-я и 5-я авиационные армии и Сунгарийская военно-речная флотилия. В сухопутных войсках суммарно насчитывалось: 31 дивизия, 9 пехотных и 2 танковые бригады. Кроме того, под контролем японского командования находились: армия марионеточного государства Маньчжоу-Го (2 пехотные и 2 кавалерийские дивизии, 12 пехотных бригад и 4 кавалерийских полка); армия Внутренней Монголии — войска князя Дэвана (5 кавалерийских дивизий и 2 кавалерийские бригады); Суйюаньская группа (до 6 пехотных дивизий). На Южном Сахалине и Курильских островах действовали соединения 5-го фронта, в состав которых входило около 4 пехотных дивизий и танковый полк. Сунгарийская военно-речная флотилия располагала 4 канонерскими лодками, 12 бронекатерами и 10 сторожевыми катерами, 3 полками морской пехоты с 50 десантными мотоботами и 60 моторными лодками.

Три советских фронта включали в себя 11 общевойсковых, танковую и 3 воздушные армии. Сухопутные войска были представлены 80 дивизиями (из них 6 кавалерийских и 2 танковые), 4 танковыми и механизированными корпусами и 30 отдельными бригадами.

Тихоокеанский флот имел 2 крейсера, 1 лидер, 12 эскадренных миноносцев, 19 сторожевых кораблей, 78 подводных лодок, 10 минных заградителей, 52 тральщика, 49 охотников за подводными лодками, 204 торпедных катера и 1549 самолетов. В Амурской военной флотилии было 8 мониторов, 11 канонерских лодок, 52 бронекатера, 12 тральщиков и другие корабли. Воздушное пространство прикрывалось тремя армиями ПВО.

Советские войска превосходили противника в личном составе в 1,2 раза, в самолетах почти в два раза, а в танках почти в пять раз. Однако сложный горно-таежный, местами заболоченный театр военных действий и мощные укрепления противника, особенно в Приморье, создавали для нас исключительные трудности.

Общая протяженность линии фронта превышала 5 тысяч километров. С запада противника прикрывал высокий горный хребет Большой Хинган, с севера — хребты Ильхури Алинь и Малый Хинган, с востока — Восточно-Маньчжурские горы. На границе с Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой или вблизи границы японцы имели 17 укрепленных районов, до 8000 долговременных сооружений. Общая протяженность укрепленной полосы вдоль границы превышала 1000 километров. Лучше всего в инженерном отношении была подготовлена восточная граница Маньчжурии, у советского Приморья. Здесь находилось восемь укрепленных районов: Жаохэйский, Хутоуский, Мишаньский, Пограничненский, Дуннинский, Дунсинчженьский, Хуньчуньский и Кэнхынский. Каждый из них состоял из трех — семи узлов сопротивления, нескольких отдельных опорных пунктов, занимавших по фронту до 100 и в глубину до 50 километров. Они размещались на господствующих высотах и имели между собой огневую связь. Только в одном Пограничненском укрепленном районе насчитывалось 122 дота, 131 дзот, свыше 26 километров противотанковых рвов, надолб и эскарпов, 14 километров проволочных заграждений, более 20 километров траншей и ходов сообщения.

Советским войскам предстояло преодолеть еще и крупные реки, дремучую тайгу, болота, обширные безводные плоскогорья и другие естественные преграды.

…Моя встреча с командующим 1-м Дальневосточным фронтом Маршалом Советского Союза К. А. Мерецковым имела несколько необычное начало. Он осмотрел меня придирчиво и с нарочитой строгостью спросил:

— Почему одеты не по форме?

— Как?! — удивился я, осмотрев свое обмундирование.

— Вы же генерал-лейтенант, и без всякой там артиллерийской приставки, — продолжал Кирилл Афанасьевич, уже улыбаясь. — Надо, брат, читать газеты. Несколько дней назад было опубликовано постановление Совнаркома о присвоении вам звания генерал-лейтенанта.

— Но я же артиллерист…

— Какой вы артиллерист, если почти всю войну занимали общевойсковые должности?.. В общем, перешивайте погоны, меняйте фуражку и принимайте восемьдесят седьмой стрелковый корпус, — приказал маршал. — Корпус, — продолжал он, — находится в моем резерве. Наступать будете либо за армией Белобородова, либо в полосе армии Чистякова…