Все же, наконец, удалось достигнуть западного побережья Баффинова залива. 11 июля «Фокс» подошел к острову Кобург, расположенному близко у входа в пролив Джонса. Все побережье было забито льдом, и Мак-Клинток повернул на юг к проливу Ланкастера. По пути с корабля заметили несколько эскимосских семейств. Мак-Клинток вступил о ними в переговоры. Выяснилось, что эти эскимосы поселились здесь 4 года тому назад. Они приехали сюда из более южного района, перебравшись через пролив Ланкастера зимой на санях. Старый начальник эскимосов сообщил, что за все это время, то есть с 1854 года, они не встретили ни одного корабля, и осведомился о здоровье «своего друга», капитана Инглфильда.
Экспедиция тронулась дальше и без особых затруднений подошла наконец к месту, которое, собственно говоря, следовало считать только началом работ. Самый пролив оказался забитым льдом. «Фокс» направился вдоль правого берега и через некоторое время достиг мыса Варрендер. 10 дней провела экспедиция здесь в ожидании перемены погоды и состояния льдов. Выражаясь языком китоловов, корабль «вертелся в водяной яме» против этого мыса.
Плотный пак помешал Мак-Клинтоку приблизиться к расположенному несколько западнее мысу Дундас или перебраться к южному берегу Ланкастерова пролива. Только в ночь на 17 июля, благодаря штилю, пак настолько разошелся, что было возможно пройти через него и приблизиться на расстояние трех миль к противоположному скалистому берегу. Здесь «Фокс» попал в тот самый дрейф, который захватил и вынес в Баффинов залив хорошо знакомые нам корабли: в 1849 году «Предприятие» и «Исследователь», в 1851 году — «Успех» и «Помощь» и в 1855 году — «Решительный» — судно без капитана и команды. Однако вскоре «Фоксу» удалось выйти из дрейфа, и корабль направился в сторону Пондсбей. Это место хорошо известно китоловам, как удобное для стоянки судов, намеревающихся пройти в пролив Ланкастера, но приходящих слишком рано. Здесь же Мак-Клинток надеялся получить какие-нибудь сведения относительно Франклиновой экспедиции от местных эскимосов. 24 июля «Фокс» находился в 10 милях от бухты Владения, то есть у самого выхода из пролива Ланкастера, а 26-го остановился у мыса, где начинается уходящий на запад залив Понда. Здесь Мак-Клинток со своими спутниками вышел на покрытый льдом берег и направился к туземцам.
В продолжение четырех часов Петерсен и Мак-Клинток спорили со встретившейся им старой эскимоской о цене никому ненужной тюленьей шкуры, зная о том, как эскимосы любят поторговаться. Попутно они рассчитывали получить интересующие их сведения о погибшей экспедиции. Однако на все расспросы старуха отвечала, что ни о судах, ни о погибших «белых людях» она никогда ничего не слыхала. Между прочим, она высказала предположение, что, по всей вероятности, при первом же свежем ветре лед в проливе будет взломан.
Не удовлетворившись заявлением старухи, отрицавшей, что она что-либо знает о потерпевших кораблекрушение, Мак-Клинток решил посетить ее соплеменников в их летнем поселке Капароктолике, который, по ее словам, находился на расстоянии одного дня пути от пролива.
Мак-Клинтока сопровождал Петерсен и один из матросов. Они отправились 28-го утром, захватив с собой сани и лодку, но были вынуждены вернуться на корабль, так как на пути к этому селению стоял ряд обрывистых скал, подымавшихся от самого берега. На своем пути Мак-Клинток начал первые поиски следов Франклина, но обследование остатков туземных лагерей и их продовольственных складов ничего не дало.
На следующий день Мак-Клинток опять посетил старуху. На этот раз она была более разговорчива и рассказала, что, когда она была еще совсем маленькой девочкой, какой-то корабль был выброшен на берег. Остатки его лежат приблизительно в 45 милях к северу, расстояние, которое можно пройти в полтора дня. Корабль в момент гибели был без мачт и сильно разрушен. Сохранившиеся до сих пор незначительные остатки корабля почти погребены в песке. Один из обломков корабля был найден около ее обиталища. Он представлял собой кусок дерева (английского дуба) толщиной 20 сантиметров и был принесен на корабль Мак-Клинтока.
Надеясь раздобыть все же какие-либо сведения, Мак-Клинток не прекращал осторожных расспросов старой эскимоски. Сделавшись еще более доверчивой, она еще через день рассказала, что ее замужняя дочь живет в Иглулике, на расстоянии шести или семи дней пути отсюда. Полагая, что этот Иглулик, может быть, и есть то место, где Парри зимовал в 1822/23 году, Мак-Клинток просил Петерсена задать ей вопрос, не заходили ли туда корабли. Старуха ответила на это утвердительно, рассказав, что много лет назад там действительно зимовал корабль. Она хорошо помнит, по рассказам других, что один из команды там умер и похоронен, что его имя было Ал-лах или Эл-лех. Обратившись к описанию Парри, Мак-Клинток без труда установил, что один из спутников Парри — мистер Эльдер — умер именно в Иглулике!
Эскимоска сообщила также о другом корабле, погибшем у берега, причем до этого места нужно идти много дней, направляясь к югу от залива Понда. Но это случилось, по ее словам, давно, прежде чем у нее родился первый ребенок. Из дальнейших расспросов стало ясно, что речь идет вовсе не о кораблях Франклина, и что о судьбе участников его экспедиции эскимоска ничего не знает. Поэтому Мак-Клинток решил еще раз попытаться проникнуть к Капароктолику. После восьмимильного перехода через лед отряд моряков пришел в небольшую бухту, в глубине которой было раскинуто семь палаток. Местоположение лагеря поражало своей дикой красотой. Вокруг бухты возвышались мрачные скалы вышиной от 240 до 270 метров. Хотя стоял уже август и лето было теплым, залив все еще был покрыт льдом, а в долине за лагерем возвышался обширный глетчер высотой от 45 до 60 метров.
Приход белых людей был для туземцев неожиданным. Мак-Клинток подверг тщательному осмотру каждую щепку и каждый кусок металла. Наиболее интересной была находка двух саней, сделанных из 2½ дюймовых дубовых досок, очевидно, несколько лет назад, так как части, которые не подвергались трению, были покрыты зелеными грибками. Туземцы заявили, что доски для саней были взяты ими из остатков корабля, найденных к югу от залива Понда. Некоторые из поперечин на санях были изготовлены из досок от обыкновенной бочки. Между жердями, поддерживавшими одну из палаток, было замечено крашеное сосновое весло. Несколько кусков железного обруча и коробки от мясных консервов дополняли этот небольшой ассортимент вывезенных из Европы предметов.
Петерсен опрашивал отдельно каждого из туземцев, не слышал ли он что-нибудь о погибших кораблях. Их ответы совпадали со сведениями, которые были получены у старухи. Никто из них не слышал, чтобы какой-нибудь корабль погиб в западном направлении. Раздав подарки женщинам и детям, Мак-Клинток попрощался с эскимосами и вернулся на следующий день к себе на корабль.
Во время отсутствия начальника к борту «Фокса» подошли на своих каяках четверо эскимосов. Один из них сообщил, что в 7–8 днях пути к югу лежат два остова кораблей, отделенные друг от друга расстоянием, которое можно пройти в один день. Тот, который расположен южнее, лежит в проливе, причем в этом проливе имеется несколько островов, — он не мог определить этого места точнее. Другой эскимос сообщил, что посетил эти остатки кораблей пять лет назад.
Все они утверждали, что корабли погибли уже давно, и Ну-люк, которому на вид было лет сорок пять, показал, какого роста он был в то время.
В «Рассказе о втором путешествии Парри» упоминается о прибытии в Иглулик саней, изготовленных из корабельного леса и досок от бочек, а также о двух кораблях, прибитых к берегу, экипаж которых спасся на лодках. В августе 1821 года, года за два до того, как известие об этом было принесено эскимосами в Иглулик, на западном берегу пролива Дэвиса, на 72° северной широты, или в 80 милях южнее залива Понда, действительно, погибло два китоловных судна: «Проворство» и «Аврора».
Прибывшие на корабль эскимосы виделись каждую зиму со своими соплеменниками из Иглулика. Они рассказали, что слышали, будто какие-то «белые» пришли на двух лодках в местность, известную под именем Авилик, где провели зиму в снежных хижинах. Вот что пишет по этому поводу Мак-Клинток: