25 августа Форсайт подошел к мысу Райли. Всеобщее внимание обратил на себя установленный весьма высокий флаг-шток и стоящий неподалеку корабль американской экспедиции. Лейтенант Де-Хавен сообщил экипажу «Принца Альберта» потрясающую новость: на мысу Райли открыты следы пребывания экспедиции Франклина. Команда бросилась к шлюпкам, чтобы самим удостовериться в правдивости этого известия. На берегу лежал свежий медный цилиндр, положенный капитаном «Помощи» Оммени, содержащий сообщение о произведенной находке: «23 августа 1850 года после высадки на мысу Райли были обнаружены следы лагеря и остатки различных предметов, по-видимому, указывающих на то, что в этом месте пребывал отряд матросов королевского флота…» Найдены были четыре круглых площадки, обнесенных валом, явно сооруженных человеческими руками и представляющих собой, очевидно, следы установленных палаток. Невдалеке от этих четырех площадок находилась пятая, несколько большего размера. Форсайт собрал все, что не было взято бывшим здесь два дня тому назад Оммени, и хотя это немногое состояло только из нескольких тряпок, куска веревочного трапа и костей, оставшихся от обеда сидевших у костра людей, он был рад находке, так как она могла все же служить доказательством пребывания здесь пропавшей экспедиции. Казалось несомненным, что только отряд экспедиции Франклина мог посетить мыс Райли, поскольку было известно, что после Парри никто этих мест не посещал, если не считать бродячих эскимосов.

Удовлетворенный сделанным открытием Форсайт повернул обратно, к берегам родной Англии. В том же быстром темпе — Форсайт за всю экспедицию ни разу не бросил якоря! — он проделал переход от пролива Бэрроу, через Баффинов залив и Атлантический океан и в первых числах октября 1850 года прибыл домой. Форсайт был первым, доставившим точные сведения о Франклине, и радость по этому поводу отодвинула на задний план факт невыполнения им взятой на себя задачи. Привезенные им реликвии были подвергнуты всестороннему изучению со стороны ученых и экспертов, которые сделали вывод, что они представляют собой несомненную принадлежность экспедиции Франклина. Достигнутый успех, как ни незначителен он был, пробудил новые надежды, казалось, что достаточно сделать еще одно небольшое усилие, и Франклин со своими товарищами будет спасен.

Капитан Оммени обследовал мыс Райли и южное побережье острова Бичи, где ему тоже удалось найти следы пребывания белых людей. Затем он повернул к назначенному месту сбора эскадры Остина — мысу Готэм. По пути его окружили льды, и он оказался плененным в течение двух недель. Следовавший с ним маленький американец — «Успех» избежал этой участи и остался у южной оконечности острова Бичи, где встретился со «Спасением». Обращает на себя внимание печальный факт, отмечаемый Элизой Кент Кейном, членом экспедиции Де-Хавена, что Оммени в оставленном им на мысу Райли документе ничего не упомянул об участии «Успеха» во всех работах по розыскам следов экспедиции, явно игнорируя это в ущерб правде. На этом примере видна нездоровая конкуренция между англичанами и американцами, диктуемая чувством национальной вражды, господствовавшей среди руководителей различных экспедиций.

Американцев повстречал проходивший мимо Пенни. Услыхав известие о произведенных находках, Пенни горячо воскликнул: «Как ищейка буду я рыскать по их следам», и направился к восточному берегу Веллингтонова канала. С огромной настойчивостью проталкивался он к своей цели сквозь нагромождения льдов и вскоре достиг мыса Спенсера.

Результаты произведенных Пенни и прочими экспедициями розысков описаны врачом с «Леди Франклин» Сюзерлендом:

«Август, 26. В час ночи корабли были готовы к отплытию, — запаслись водой и стали выжидать прояснения погоды.

«С тех пор, как мы услышали о найденных следах Франклина, наше внимание обращалось на все предметы сколько-нибудь необычного вида. Мы присматривались к мелким частицам земли на поверхности льда и к помету различных животных, как песец или медведь.

«Пенни и Стюарт вместе с экипажем и в сопровождении Гудсира и Петерсена отправились с кораблем к востоку и вскоре высадились на берегу к северу от мыса Спенсера с целью обследовать его. Мы следили за отрядом до тех пор, пока он не достиг этого мыса. Вечером они вернулись на корабли с каким-то грузом.

«В продолжение дня погода держалась большей частью совершенно тихая, небо было застлано густым покровом тумана, а к вечеру пошел сильный мягкий снег. Корабли стояли среди нагромождения льдин, покрытых лужами. На поверхности этих луж образовывалась ледяная корка, толщиной от одного до двух дюймов. Это был верный признак приближающейся зимы. Было ясно, что недалеко то время, когда нам придется устраиваться на зимовку, и мы задавались вопросом, дадут ли нам поиски пропавшей экспедиции результаты, которые позволили бы нам сделать это с чувством полного удовлетворения. Было тяжело и скучно думать, что самое хорошее время для исследований давно уже прошло, и что, несмотря на наши настойчивые старания, попытка перебраться через канал Веллингтона не увенчалась успехом. Судя по наружному виду льда в канале, мы едва ли могли ожидать, что скоро перейдем его-даже теперь, хотя капитан Парри 23-го этого месяца (август) 1819 года не находил к этому препятствий.

«В 6 часов вечера наш отряд вернулся и принес неопровержимые доказательства следов пропавшей экспедиции. Приблизительно в шести милях севернее мыса Спенсера обнаружили место, где когда-то находился лагерь. Был найден каменный барак, пол которого был красиво вымощен тонкими, гладкими камнями. Стена была около четырех футов высоты и окружала пространство диаметром около-двенадцати футов. В непосредственной связи с наружной стеной находились две стены около четырех футов, которые окружали пространство, служившее, вероятно, кухней, судя по наличию золы и других остатков стряпни. Многие предметы были принесены участниками вылазки на корабль. Там были жестянки из-под супа, причем некоторые из них употреблялись для варки; на многих жестянках сохранился ярлык «Патент Гольднер». На одной из них была написана фамилия «Г. М. Дональд».¹³ Большое число жестянок было сильно попорчено ржавчиной, особенно в тех местах, где краска была облуплена при откупорке, кстати сказать, производившейся во многих случаях очень грубо. Внутренняя полуда и наружная краска предохраняли жесть от ржавчины. Были также обнаружены дубовые куски, похожие на дощечки от маленьких бочек. На краевом куске от одного бочонка оказались нацарапаны слова: «смешанные пикули». Кроме того, были найдены дубовые щепки, получившиеся при обрубке неровностей досок, они были обожжены на концах, как будто находились в огне. Были еще обнаружены тоже немного обожженные птичьи кости, но совсем не было найдено костей крупных животных. Далее были подобраны части книги с некоторыми заметками на них и кусок газеты от сентября 1844 года. Найденные куски веревок оказались очень перетертыми, но по средней части пряжи можно было легко установить, что они принадлежали королевскому флоту. Наконец, были подняты рваные рукавицы, хлопчатобумажные мешки и чистая бумага. Все эти предметы находились под камнями, куда загнал их ветер. Стены барака были сделаны непроницаемыми для ветра, все отверстия оказались заткнутыми мхом или кусочками бумаги.

«Петерсен пришел к выводу, что барак был построен четыре года тому назад, судя по состоянию, в которое пришел каждый относящийся к нему предмет под влиянием погоды. В этом вопросе мнение Петерсена очень ценно, так как на него можно опираться, исходя из огромной опытности Петерсена в жизни за полярным кругом.

«Кроме всего этого, была обнаружена колея от саней и в двух шагах от нее следы бежавших людей. Заметили также на суше, в том самом месте, где стоял барак, кости китов, но следует думать, что они лежат здесь издавна.