Итак, всего со стороны Баффинова залива было отправлено пять экспедиций на одиннадцати кораблях. Почти одновременно отплыли все они в сторону пролива Ланкастера. Первым был Пенни, покинувший берега Англии в середине апреля 1850 года; в течение мая выступили три прочих экспедиции, а последним — уже в июне — вышел Форсайт.
Десять кораблей было отправлено одновременно по одному пути; конечно, такой подход к решению задачи был неудачен. Вместо того, чтобы конкурировать друг с другом, следовало разослать корабли по разным направлениям, с тем, чтобы сразу охватить возможно большую площадь. Между тем, один только маленький «Принц Альберт» предполагал, пройдя вместе с прочими судами пролив Ланкастера, свернуть затем в сторону, к берегам Бутии Феликс.
Вскоре все английские корабли собрались в Мельвилевом заливе у западных берегов Гренландии. Несмотря на опытность Пенни и несмотря на силу кораблей Остина, они долго не могли пробиться сквозь тяжелые льды к западной стороне Баффинова залива. Только в первой половине августа льды немного разошлись, открыв кораблям доступ к западным проливам.
Заветной мечтой Пенни было обследовать северный пролив Джонса, и ко входу в него направил он свой корабль на полных парусах. За ним двинулась эскадра Остина, намеревавшаяся детально обследовать проливы Ланкастера и Бэрроу. Своему помощнику, Оммени, Остин поручил осмотреть северные берега этих проливов, а сам намеревался обследовать южные. Местом встречи был назначен остров Леопольда, избранный в качестве базы еще Джеймсом Poccoм. Пенни надеялся к этому времени уже пройти проливом Джонса и каналом Веллингтона и подойти с севера к месту свидания с эскадрой Остина. Джон Росс намеревался самостоятельно пройти к острову Мельвиля, а коммодор Форсайт, как было указано выше, предполагал пройти вместе с остальными до общей базы и свернуть затем к югу, через пролив Принца Регента. Собираясь покинуть Гренландское побережье, около мыса Йорк скопились все суда, избравшие началом своего пути на запад пролив Ланкастера, с тем, чтобы здесь окончательно договориться о совместном образе действий.
На борту корабля Росса находился переводчик-эскимос, принятый на службу еще в одном из гренландских поселений в области Дэвисова пролива. Необходимо отметить, что при попытках приобрести переводчиков, столь нужных для экспедиций, начальники их получили в Гренландии отказ местных жителей принять участие в спасательных работах. Поэтому Россу очень завидовали по поводу его удачи, также как и Пенни, сумевшему привлечь к себе одного датчанина — Петерсена, ведшего полуэскимосский образ жизни и отлично знавшего язык туземцев.
Эскимос Росса, по имени Адам Бек, пользовался самой лучшей репутацией и симпатиями среди участников всех экспедиций, и потому многие захотели присутствовать при прощании его со своими соплеменниками на мысе Йорк. Здесь впервые обратили внимание на неприятную важность, появившуюся при этом в манере Бека, а вечером того же дня все удивлялись ею непонятным речам и странным жестам, которые явно должны были выражать печаль. При этом Бек рисовал всюду, где мог, цифру 1846. С трудом удалось добиться от него толку, но то, что узнали из его уст, наполнило всех ужасом. Бек рассказал, что несколько дальше к северу, на Гренландском берегу, в 1846 году разбились два больших корабля, офицеры которых, судя по золотым околышам на шапках, по эполетам и другим признакам, принадлежали английскому военному флоту. Большая часть команды, по словам Бека, погибла при аварии, и только немногим удалось укрыться на берегу. Впоследствии, рассказал Бек, все люди были перебиты напавшей на них эскимосской ордой.
Это известие страшно взбудоражило всех и прежде всего самого Росса, слепо поверившего в слова своего любимца.
Старик страшно возмутился, когда кто-то осмелился высказать сомнения в правдивости речей эскимоса, возможно выдумавшего всю эту историю, чтобы избавиться от участия в неприятном походе на дикий запад. Однако, после здравого, спокойного рассуждения, к этому мнению склонилось большинство, и решено было проверить правдивость рассказа Бека. На эту проверку было потрачено несколько дорогих дней, а результатом ее оказалось, что все подробные рассказы Бека были чистейшей ложью. Последним убедился в этом старый Росс, которого Бек сумел, впрочем, скоро задобрить, чем вызвал во всех окружающих негодование. В результате возникли недоразумения, особенно значительные между Россом и капитаном Пенни, приведшие к открытой вражде. В этом конфликте Росс явно не на высоте, и его выходки против Пенни были самого мелочного характера. Вред от лживого рассказа эскимоса никак не компенсировался небольшой пользой, состоявшей в том, что посланные на проверку корабли обнаружили следы прошлогодней зимовки знакомого нам Соундерса на вспомогательном корабле «Северная Звезда». В месте зимовки осмотрели все» что могло указать на посещение его кораблями Франклина» перерыта была, вся почва около брошенных хижин и осмотрены трупы умерших во время зимовки людей, но все напрасно.
Тем временем Пенни наткнулся у входа в пролив Джонса на сплошной барьер льда, состоящий из глыб, твердых, как гранит. Он вынужден был отказаться от своего первоначального плана и повернул на юг, чтобы достигнуть Веллингтонова каната обычным путем через пролив Ланкастера. У входа в этот пролив он неожиданно встретил корабли подоспевшей американской экспедиции. Начальник ее сообщил, что его попытка проникнуть через срединный лед Баффинова залива не увенчалась успехом. В течение трех недель «Успех» и «Спасение» находились в ледовом плену. С трудом удалось им вырваться из него путем пропиливания ходов и подтягивания тросами. Корабли Пенни были первыми, которые им удалось догнать.
Вскоре Пенни и американцы достигли пролива Бэрроу. Погода стояла туманная, корабли легко терялись и потом с трудом находили друг друга. И вот случилось так, что из всех прибывших сюда судов корабли Пенни были первыми, которых встретил давно уже крейсирующий в этих водах капитан Соундерс: «Северная Звезда» тщетно старалась найти здесь следы экспедиции Джеймса Росса, чтобы передать ей свое поручение и продовольственный груз. От Пенни Соундерс узнал о действительном положении дел и был очень удивлен известием, что отыскиваемые им «Предприятие» и «Исследователь» не только давным давно вернулись на родину, но успели уже отправиться в новое путешествие к Берингову проливу. С величайшим неудовольствием выслушал он сообщение о том, что рейсу «Северной Звезды» в адмиралтействе не придают большого значения, предполагая, что этот корабль держится где-нибудь в районе острова Диско, у берегов Гренландии. Имевшийся у него на борту запас продовольствия Соундерс сложил на берегу маленького острова Уоллестона.
Первым достиг острова Леопольда Форсайт на «Принце Альберте». Оказалось, что оставленный здесь Джеймсом Россом продовольственный склад и построенный им дом находятся в полной сохранности. Дрожащей рукой открыл Форсайт обнаруженный медный цилиндр с бумагами, и чувство нетерпения и радости охватило его при виде приложенного к старым Россовским документам свежего листка. Разочарование наступило тут же, так как он оказался написанным рукой не члена Франклиновой экспедиции, а капитана Соундерса, пытавшегося сложить на острове Леопольда часть своих припасов.
Отсюда Форсайт повернул в сторону пролива Принца Регента. Пролив оказался забит льдом, только в середине его имелся узкий канал, по которому плыли разрозненные льдины. Форсайт достиг слепого конца этого канала и вынужден был повернуть обратно перед угрозой оказаться затертым во льдах. Он обогнул остров Северный Соммерсет и возобновил попытку проникнуть к югу, следуя вдоль западного его побережья проливом Пиля, но и тут он натолкнулся на ледяную стену. Считая выполнение своей задачи невозможным, Форсайт отказался от этой мысли и решил вернуться в Англию в этом же году. Предварительно он отправился к северному побережью пролива Бэрроу, к мысу Райли, за получением сведений о ходе прочих экспедиций.