Когда Микеш, убежав из дома, добрался до леса, что высится за кирпичной мастерской, он решил немного отдохнуть. Стоя на опушке, котик долго смотрел на родную Деревню, а потом помахал лапкой, как бы прощаясь с ней, и направился в глубь леса. Перебравшись через поросший Деревьями Кожаный холм, он обогнул деревню Тршемблаты и мужественно зашагал к другому лесу, чернеющему на холме у самого Мышлина.

К тому времени, когда Микеш вышел из лесу неподалеку от деревни Стругаржов, он уже сильно подустал и проголодался. Но только теперь он вспомнил, что впопыхах позабыл прихватить из дому еду.

— Вот тебе и мяу! — буркнул Микеш в усики. — А голоден я как волк!

С этими словами он уселся в мох на опушке леса и обвел взглядом округу. «Что бы предпринять?» — думал бедняга. Тут котик заметил в поле девчушку, что пасла гусей на меже и читала какую-то книжицу, и очень обрадовался.

— Превосходно, — сказал себе Микеш. — Пойду-ка я к ней потолкую. Может, она посоветует, к кому в их деревне обратиться за работой.

Микеш встал и решительно направился по полю к пастушке. Дорогой он покашливал, стараясь обратить на себя внимание девочки, но она была настолько увлечена чтением, что не замечала Микеша до тех пор, пока он не приблизился к ней и не поздоровался вежливо.

Девочка подняла голову и даже рот раскрыла от удивления, увидев перед собой такого странного кота. Изумленная, она не могла вымолвить ни словечка.

— Добрый день! — снова поздоровался Микеш. При этом он снял шапку и слегка поклонился. — Я Микеш Швец из Грусиц, что вон там, за лесами.

— А я Марженка Кудлачкова из Стругаржова, — проговорила девочка.

Некоторое время пастушка продолжала смотреть на него с удивлением, потом посерьезнела и строго прикрикнула:

— Ты чего ходишь на задних лапах? И почему разговариваешь?! Отчего не мяукаешь, как все коты?

— Умею, вот и разговариваю, — спокойно ответил Микеш. — Что проку, если я буду мяукать, ведь тогда ты ничего не поймешь!

— Чудной ты какой-то! Коты не должны этого делать, понятно?! — разгорячилась девчушка. — Ты мне тут уши не заговаривай! Мы в школе уже проходили вас по естествознанию, кошки не разговаривают. У меня, между прочим, по этому предмету пятерка. Так-то!

— Ничего нового ты мне не открыла, дорогая девочка! — спокойно продолжал Микеш. — В школе твоей я уже отучился!

Марженка Кудлачкова вновь посмотрела на Микеша с удивлением. И спросила:

— А куда ты идешь?

— На заработки, — ответил Микеш.

— На заработки? — опять удивилась девочка. — И ты уже отучился в школе? А чему ты выучился?

— Ничему особенному.

— А чего тогда идешь на заработки?

— Потому что разбил бабушкин кувшин!

— Все-таки ты очень странный кот! — снова разгорячилась девочка. — Видали такого! Грохнул кувшин и сразу побежал на заработки! Разве это нормально? Теперь там ни кувшина, ни кота! Впрочем, все еще можно поправить. Знаешь, любезный Микеш, поворачивай-ка назад, домой! Хоть за разбитый кувшин и получишь от бабушки пару раз веником, зато тем самым и расплатишься и не надо будет идти ни на какие заработки!

— Так могут рассуждать только девчонки! — ответил Микеш. — Настоящий мужчина в таких случаях всегда отправляется на заработки и покупает новый, взамен разбитого.

— Но как ты собираешься заработать денег на свой кувшин? Что ты умеешь?

— Ну, например, ловить выпорхнувших из клетки кенаров, — похвалился Микеш. — Я уже поймал одну такую птаху дядюшке Матехе, и за это он сшил мне замечательное пальтишко. Оно у меня с собой, в тючке.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась девчушка. — У нас этаким ремеслом ты не заработаешь и геллера, милый Микеш! В нашей деревне кенаров и в помине нет. Такую работу разве что на краю света сыщешь.

— А что, сейчас я не на краю света? — удивленно спросил Микеш.

— Куда там! Сперва доберись до Праги, а оттуда до края света еще несколько часов ходьбы! Ты же идешь от Грусиц не больше часа. Скоро там уже будут знать, что ты здесь, и, возможно, мниховицкие жандармы начнут тебя разыскивать тут еще до наступления темноты.

Микешу сделалось страшно. Черт возьми, этого только не хватало! Бедный котик живо представил себе, как идут четверо жандармов с посверкивающими на солнце пиками и ружьями и в их зловещем окружении бредет он, связанный Микеш!

И он стал прощаться с девочкой, чтобы до вечера успеть отойти от дома как можно дальше. У строгой девочки было, однако, доброе сердце. Она вынула из котомки булку и, отломив половину, протянула ее Микешу.

— Вот, возьми, — сказала пастушка, — и ступай с богом! Попрощайся и ступай! Мне еще нужно выучить наизусть рассказ «Король Ян — слава рыцарства» из хрестоматии.

Среди пастушков и у старушки в коробе

И отправился наш бедный Микеш дальше. Котик обогнул деревню Стругаржов и зашагал прямо по полям через межи: идти по дороге он не решился, опасаясь встречи с жандармами. Однако переходы через высокие межи, распаханные поля и картофельные угодья быстро утомили его, к тому же резко похолодало. И Микеш остановился возле куста шиповника, чтобы отдохнуть немного и вынуть из тючка свое теплое пальтишко. Потом он накинул его на плечики и побрел дальше, сам не отдавая себе отчета, куда несут его ослабевшие лапки. Тоскливо было Микешу. Но вот, когда котик взобрался на очередную высокую межу, он увидел перед собой большой луг, где паслось много коров, а у самой межи пастушки развели костер. Но у костра сидел только один из них, выгребая из огня толстой палкой запеченные картофелины. Остальные ушли в лес за хворостом.

Микеш сильно испугался и хотел спуститься с межи обратно. Но пастушок уже заметил Микеша и теперь смотрел на него вытаращив глаза. Потом он встал и медленно пошел к нему навстречу. Чумазый паренек наверняка думал, что все ему только кажется, и, чтобы прийти в себя, то и дело тер глаза своими грязными ручонками. Выглядел он при этом ужасно смешно. Микеш выжидал, что будет дальше. Пастушок подошел к котику поближе и с нескрываемым любопытством окинул взглядом его странную фигурку. Наконец, как бы осмелев, он, по распространенному среди мальчишек обычаю, спросил:

— Чей будешь?

— Я Микеш Швец, из Грусиц, — ответил котик.

Тут, дорогие ребята, пастушок еще больше вытаращил глаза. Он спросил Микеша просто так, несколько растерявшись от неожиданности, и уж конечно не ожидал получить от кота ответ. Некоторое время он изучал Микеша, потом резко повернулся к лесу и, сложив ладони рупором, закричал:

— Пацаны! Скорее сюда! Посмотрите, кто здесь! Быстрее, пока не убежал!

Затем пастушок повернулся к Микешу и спросил, куда, мол, он направляется.

— Иду на заработки, — отвечал Микеш, — вон оттуда, из Грусиц. Я Микеш, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. Сегодня я разбил бабушкин кувшин со сливками!

— И теперь тебе лучше не показываться дома, не так ли? — сказал паренек и рассмеялся. Но тут же и осекся, вспомнив, как сам частенько убегал из дома, совершив какой-нибудь проступок, и как ему тогда было плохо. Таких мальчишек, что боятся вернуться домой, мучает голод, сидят они где-нибудь за домом и дрожат от холода. Поэтому он спросил Микеша:

— Может, ты голоден, тебе не холодно?

— Холодно, — сказал Микеш и, поежившись, закутался потеплее в свое пальтишко.

— Так присядь к огню, обогрейся! — предложил котику пастушок и взял его за лапку. — Ступай, не бойся! Тут тебя никто не посмеет обидеть! Их всех стругаржовских пацанов я самый сильный и один могу побороть пятерых тршемблатовцев!

С этими словами он подвел Микеша к костру и усадил так, чтоб ему было тепло и удобно. Тем временем из лесу уже спешили к ним четверо других пастушков, крича на бегу:

— Что там у тебя, Франтик? Кого поймал?

Франтик Хитрачек поднялся от костра и, сделав несколько шагов навстречу ребятам, остановил их взмахом руки.

— Спокойно, пацаны! Не спешите! — начал он, в то время как пастушки с интересом рассматривали странного, одетого кота. — Не порите горячку, пацаны, и не вздумайте его обижать! Это мой друг из Грусиц Микеш, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. Он не может показаться дома, потому что разбил бабушкин кувшин со сливками! Бедняга прибежал аж сюда и весь продрог!