Они заняли свое место. Напротив них, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоял тучный нигериец средних лет с воинственно выпяченными губами. Он шумно дышал, раздувая широкие ноздри, вращал глазами и всем своим видом демонстрировал присутствующим возмущение неподобающим поведением белых людей. Рядом с ним примостился тощий молодой человек с хищным и юрким взглядом хорька.

— Господин Бабура, адвокат истца, представит нам это сложное и запутанное дело. Прошу вас. — Судья откинулся на спинку кресла и вновь принялся обмахиваться папкой.

— Ваша честь, — адвокат поклонился судье. — Вы совершенно справедливо назвали это дело сложным, хотя позиция моего клиента предельно ясна. В феврале 1979 года между моим клиентом и русской компанией был заключен договор об аренде принадлежащего ему дома по адресу Огунмола-стрит, 24. Срок аренды оговорен не был. В договор было включено условие, согласно которому арендатор, то есть русская сторона, обязуется в письменном виде уведомить моего клиента об истечении срока аренды за месяц, то есть за тридцать календарных дней. Вплоть до ноября 1979 года арендатор своевременно вносил плату за дом.

Первенцев сделал пометку в блокноте.

— И что же произошло в ноябре? — спросил судья.

— В начале ноября моего клиента посетил представитель русских и сообщил, что в доме временно, я подчеркиваю, временно никто жить не будет, однако о прекращении срока аренды и платежей ничего сказано не было. Все имущество арендатора, включая радиомачту, осталось на участке, принадлежащем моему клиенту. Соседи господина Эбохона присутствуют сейчас здесь и могут подтвердить мои слова.

— В этом нет необходимости, — произнес судья. — Ограничимся их письменным заявлением. Продолжайте, пожалуйста.

— Я уже почти закончил. В течение последующих трех месяцев мой клиент ждал выполнения арендатором своих обязательств, а именно выплаты аренды. Но этого не произошло. В течение этого срока господин Эбохон неоднократно пытался связаться с арендатором, но ответа не получил. Тогда он, разочарованный и возмущенный, обратился ко мне.

Адвокат еще раз поклонился, давая понять, что закончил.

— Но, насколько я понимаю, указанные вами в исковом заявлении три месяца еще не истекли, — заметил судья.

— Когда вступит в силу приговор, единственный возможный приговор, пройдет как раз три месяца с даты получения последней денежной суммы от ответчика, — не моргнув и глазом, выпалил адвокат.

Судья впервые за все время слушаний повернулся к Первенцеву и Наташе.

— Уважаемый ответчик отказался от услуг адвоката и намерен защищать себя сам. — Он пробежал глазами переданную ему распорядителем визитную карточку Первенцева, на которой Наташа успела написать и свою фамилию. — Господин… э-э-э… Пер… Пер… хм, коммерческий директор, и госпожа Натали, переводчик.

Наташа уткнулась глазами в бумаги, избегая глядеть на судью, чтобы не дай Бог не расхохотаться. Он явно перенапрягся, пытаясь выговорить фамилию Первенцева, и с ее собственной экспериментировать не стал.

Первенцев откашлялся и заговорил. Наташа громко и четко переводила, стараясь ничего не упустить.

— Ваша честь, я буду краток. Все изложенное адвокатом уважаемого истца, вплоть до ноября прошлого года, соответствует действительности, за одним маленьким, но существенным исключением. В договоре аренды, подписанном обеими сторонами в феврале 1979 года, отсутствуют слова «в письменном виде». Вы сами можете в этом убедиться. Оригинал договора у меня с собой.

— Я уже имел возможность ознакомиться с договором, — возразил судья. — И должен сказать, что эти слова там есть.

— И все же позвольте мне ознакомить Вашу честь с моим экземпляром. — Первенцев подозвал распорядителя и передал ему договор. — Обратите внимание на собственноручные подписи сторон на каждой странице и отсутствие вставок и исправлений в третьем пункте второй статьи, в котором как раз и говорится об интересующем нас предмете.

Судья быстро пробежал глазами нужную страницу, перевел взгляд на лежащий рядом документ и еле заметно насупился. Однако это не укрылось от внимания адвоката. Он занервничал.

— У белых всегда много денег, — воскликнул он, от волнения забыв добавить «ваша честь». — Они привозят хитроумные копировальные машины, которые могут подделать все, что угодно.

В зале зашумели. Судья нетерпеливо застучал молоточком.

— Я, кажется, не давал вам слово, — бросил он адвокату.

— Поэтому можно с уверенностью утверждать, — продолжал Первенцев, — что речь идет об устном уведомлении, которое и было сделано моим представителем в начале ноября, а именно в четверг, третьего числа. Наша компания выполняет заказ Нигерийской национальной нефтяной корпорации на строительство нефтепровода. К ноябрю участок нефтепровода, проходящий по территории Западного штата, был в основном закончен, и мы уведомили господина Эбохона, что с декабря месяца договор аренды прекращает действовать.

— В таком случае, почему вы оставили в доме все свое имущество? — поинтересовался судья.

— И радиомачту, — вставил адвокат.

— Не все, а только часть имущества была нами оставлена по договоренности с хозяином дома.

— Это ложь! — завопил адвокат. — Зачем ему радиомачта?

В зале опять зашумели.

— Рошанз, гоу бэк ту Роша![9] — закричал кто-то.

Судья застучал молоточком. Постепенно крики стихли.

— Павел Иванович, а может быть, сказать им о национальных интересах, — шепнула Первенцеву Наташа.

— Скажи что-нибудь сама, — устало ответил он. Только сейчас Наташа заметила, как он бледен.

Она набрала в легкие побольше воздуха и, вздернув подбородок, повернулась к судье.

— Ваша честь, наши люди находятся здесь по договоренности с правительством Нигерии. Они работают на благо вашей страны и в интересах всего нигерийского народа. Развитие национальной экономики — ключ к решению таких серьезных проблем, как нищета и безработица. Без этого невозможно добиться реальной самостоятельности. И мы помогаем вам в этом.

Судья с интересом взглянул на нее. Его умные, усталые глаза лукаво блеснули.

— Следует ли вас понимать так, что вы делаете это бесплатно?

— Нет, конечно, — улыбнулась Наташа. — Но строительство нами ведется на льготных условиях. Любой ответственный сотрудник Национальной нефтяной корпорации подтвердит вам это.

— Не желают ли уважаемые стороны добавить что-либо по существу дела? — спросил судья и, не дожидаясь ответа, закончил: — Решение суда будет направлено вам в обусловленные законом сроки. В слушаниях объявляется перерыв на полчаса. — Он быстро встал и вышел из зала.

Адвокат истца, который так и не смог оставить за собой последнее слово, что-то возбужденно шептал на ухо своему клиенту. Так или иначе, но заседание суда было закрыто с совершенно непредсказуемым результатом.

Первенцев и Наташа не сразу разыскали на запруженной толпой площади свою машину. Витек мирно спал на заднем сиденье. Наташу всегда восхищала эта типичная черта всех шоферов — засыпать когда угодно и где угодно, лишь только выдастся свободная минутка.

Стук в стекло разбудил его. Он вскочил, протирая глаза.

— Поехали, Витя. — Первенцев выглядел совсем усталым и разбитым. — В следующий раз пошлю Иннокентия. Эти игры не для меня.

— Зря вы так, Павел Иванович, — убежденно сказала Наташа. — Вы были просто великолепны.

— Ты тоже неплохо выступила, — усмехнулся Первенцев. — Строительство нами ведется на льготных условиях. Любой подтвердит, — передразнил он ее. — Кто тебя научил так блефовать?

— Но мы же выиграли этот заказ на торгах, — возразила Наташа. — Значит, предложили самые выгодные условия.

— Это точно, дешевле ни у кого не было.

— Значит, я не так уж и соврала?

— Выходит, так, — согласился Первенцев.

— А когда придет решение суда?

— Не раньше, чем через неделю, а может, и того дольше. Здесь торопиться не любят.