К сараю стали собираться ребята.

— Севка, Севка, — раздавалось со всех сторон, — а ходить по бревну он может?

— А плавать?

Сева важно отвечал на вопросы и, как настоящий дрессировщик, давал щенку все новые и новые задания.

Появились Толька с Колей. Уселись на бревно и о чем-то зашептались, посмеиваясь. Казалось, их совсем не интересовало то, что происходило сейчас возле сарая.

— Ребята, дайте мне его подержать, — ныла Алеся. Вместе с Верой она думала раздобыть у друзей контурные карты для урока географии, и обе пришли к сараю.

— Охота пуще неволи, — изрекла Вера. — Купали? — спросила она строго у Васьки.

— Зачем? — ответил за Васю Толька Жук и презрительно сплюнул. — Это что тебе, — он повертел руками возле головы, — болонка паршивая?.. В штанишках, с бантиком? Это овчарка. Серьезная собака.

— Ой, какая же она мягонькая! — визжала Алеся, гладя щенка, попавшего наконец в ее руки. — А рыжая… совсем как наш котенок.

Щенок лизал Алесин нос и, упираясь лапами, вырывался.

— Давай сюда. — Толька выхватил у Алеси щенка. — Нашла с кем сравнивать!

— Да чего они понимают… Чего понимают? — презрительно протянул Быховский. — А ну, мотайте отсюда! — И он стал в позу, после которой, по древнему мальчишескому обычаю, должны последовать тумаки.

— Ну их, Алеська, с собакой этой. — Вера потащила подругу прочь. — Заставь дурака богу молиться…

— А контурные как же? — упиралась Алеся.

— Пойдем к Игорю. Он и контурные даст да еще разметить поможет. Видишь, у них поважнее дела. Снявши голову, по волосам не плачут…

Тренировка Шарика продолжалась. Сева решил во что бы то ни стало добиться, чтобы щенок научился стоять на задних лапах. До сих пор у него это совсем не получалось.

— Шарик, Шарик, держи! — надрывался Сева, вертя зажатой в руке булкой.

Шарик приседал, подпрыгивал, как мячик, и падал сразу на все четыре лапы.

Вокруг выстроилась живая ребячья стена. Каждому хотелось дать совет, но щенок не понимал, чего от него хотят.

— Шарик, Шаричек, ну, пройдись вот так… Смотри, как я… — И Сева, присев на корточки и согнув в локтях руки, совсем как это делают нормальные собаки, заковылял вокруг Шарика. А щенок заливался звонким лаем, бросался на своего учителя, хватал его зубами то за носки, то за штаны, доставляя зрителям немало удовольствия.

В эту самую минуту, когда наконец Шарик сообразил, чего от него Сева добивается, и встал на задние лапки, толпа раздвинулась, и перед ребятами вырос уже знакомый нам милиционер и старичок в зеленом жилете.

Старичок шевелил лохматыми бровями и возмущенно повторял:

— Вот он, мой Маркиз. Ошибки не может быть. Я за него десятку уплатил. Маркизик, Маркизик, иди ко мне.

Шарик взвизгнул и подкатился под ноги старичку. Он прыгал, лизал ему руки и… даже ходил от радости на задних лапах.

Происходило что-то непонятное. Шарик вдруг стал каким-то Маркизом. А где же Толька?

А Толька уже ловко перепрыгнул через забор и был таков. За ним, теряя на ходу последнюю пуговицу, летел Коля Быховский.

— Позвольте составить акт, — вежливо обратился к Севе и Ваське милиционер.

— Какой такой акт?! — чуть не ревел от злости Сева. — Собака-то ведь не наша!

— Факт, — кивнул головой старичок. — Она моя. Вы только сегодня утром увели моего Маркиза. Я всего на одну минутку оставил его без присмотра во дворе, и вы его украли. А такие приличные на вид мальчики…

— Это Жук, — не сдержался Васька.

— Теперь можно сваливать и на жука, и на стрекозу, — неумолимо произнес милиционер.

Трудно сказать, чем закончилась бы эта неприятная история, если бы возле сарая не появился Пал Палыч.

— Разрешите? — сказал он и тронул милиционера за рукав. — Что тут стряслось?

И вновь Севе и Ваське пришлось каяться. Рассказали они и про свое «тайное» общество.

— Гм… «Юные зоологи»… Очень любопытно. Насколько я понимаю, это общество создано для защиты и изучения животного мира, — сказал Пал Палыч. — Но почему вы решили заниматься этим только вдвоем? Разве другим ребятам не интересно?

— Можно и других, — смутился Сева. — Мы вон хотели Тольку Жука принять, а он нам какую свинью подложил… Хорошо, что вы подошли…

— Да и животных у нас никаких нету, — чмыхнул носом Васька. — Мы даже объявление написали, а никто не принес. Один этот щенок, да и тот, оказывается, краденый.

— Но ведь животные есть у меня, — пожал плечами Пал Палыч. — Кто же вам мешает в свободное время приходить, наблюдать за ними? Пускай это будет наш общий живой уголок.

— Как «наш»? — Васька так и подпрыгнул. — И змеи, и ящеры — все-все?!

— И лягушки, и саламандры, и хомяки, — засмеялся Пал Палыч. — Признаться, одному мне трудновато за ними ухаживать, тем более что скоро я уеду на месяц… Так договорились?

— Но в нашем сарае… — начал было Сева.

— Помещение пусть вас не волнует. Вы же знаете, что у меня две комнаты.

— Ура! — не сдержался Васька.

Милиционер с довольным видом повернулся к старичку со щенком:

— Будем считать, что инцидент исчерпан?

— Исчерпан, исчерпан, — поспешно подтвердил старичок. — Раз такое дело… Ну, что ж, дарю вам моего Маркиза. Может, и вправду, чему научите. Выдрессируете, одним словом. — И старичок, погладив на прощанье щенка, пошел со двора.

И Сева, и Васька с Пал Палычем отправились знакомой дорогой на улицу Космонавтов. Бывший Маркиз, переименованный в Шарика, тихонько урчал у Севы под курткой.

Одни

Наконец пришли долгожданные каникулы. Не надо спешить в школу, ломать голову над задачами. Ребята разъехались кто куда, вот и Пал Палыч уезжает.

— Не забудьте менять воду птицам, — в который раз просит он друзей. — Мошки для лягушек на окне, вон в той банке, фарш — в холодильнике, крупа — в столе. Хозяйничайте.

Пал Палыч хлопает себя по карманам: кажется, ничего не забыл. Билет на месте, документы — тоже.

Через одно плечо у него перекинут фотоаппарат, через другое — кинокамера, в коричневом кожаном бумажнике рядом с билетом уместилась карта ареалов. Пал Палыч объяснил ребятам, что так называется карта распространения различных видов животных в определенной местности.

Утро в живом уголке наступило давно. Карл, поклевав каши, взлетел на клетку попугая-неразлучника и, нагнувшись, с любопытством заглянул внутрь. Застенчивый неразлучник попятился по жердочке и неловко провалился в домик-скворечню, взмахнув розово-зеленым хвостом.

— Пора.

Ключи от квартиры были торжественно, при всех обитателях комнаты, переданы Севе.

— Не потеряй. Буду через месяц.

В последний раз оглянулся Пал Палыч на клетки и вышел, махнув ребятам на прощанье рукой.

Не теряя даром времени, Васька уселся на подоконник, открыл новую тетрадь в клеточку и вывел на первой ее странице: «Дневник». И, подумав, ниже дописал «Ведут члены общества „ЮЗ“ Сева Бубликов и Василий Калошкин».

— Сюда мы будем записывать все, что произойдет в этой комнате за месяц. Может быть, научную работу сочиним, — сказал Васька другу.

— Так уж и научную! — недоверчиво усмехнулся Сева.

— А что! — с жаром воскликнул Васька. — Тогда о нас во всех газетах напечатают, и портреты во всю страницу… — Он вздохнул. — Ну, что писать дальше?

— Пиши: на сборе общества «Юные зоологи» при стопроцентном голосовании было решена установить круглосуточное дежурство в живом уголке.

— Это еще зачем? — воспротивился Васька.

— А как же! Головой за все это отвечаем перед Пал Палычем.

— Ты думаешь, им скучно будет без нас спать?

— Скучно — не скучно… А вдруг заберется кто ночью? Мало ли хулиганов в городе? — сказал Сева.

— И то правда…

Не успел Васька закончить первую строчку, как в прихожей зазвонил звонок. Кто бы это мог быть? Сева поспешно открыл дверь и не поверил своим глазам: на лестничной площадке стоял Толька Жук, а из-за его плеча выглядывал Коля Быховский.