Относительно адреса Петр не был уверен, ведь киллеры могли просто остановиться, забрать деньги и поехать дальше, по пути выбросив сумку с маячком, но делиться с Секачевым своими сомнениями он не стал. Зачем шефа лишний раз нервировать? Но все пошло не так. Отдав, как он думал, киллерам двадцать тысяч долларов, Петр потерял с ними всякую связь. Зайти на сайт, через который он сделал заказ, он больше не мог – поисковая система теперь выдавала: «Ошибка 404, страница не найдена», а на его электронные письма киллеры перестали отвечать. Правда, он нашел в Интернете еще один сайт «Профсоюза киллеров» – точную копию прежнего, только с другим доменным именем. Решив, что это один и тот же «профсоюз», Дремов обратился по указанному на этом сайте электронному адресу и получил в ответ: «Вы ошиблись адресом. Никакого заказа мы от вас не получали». Возразить на это было нечего – адрес действительно был не тот, по которому он заказывал ликвидацию Беса, и все же он повторно обратился в этот «профсоюз», подробно описав, как его кинули их коллеги. Ему ответили, что «профсоюз» сам ищет этих самозваных «коллег», подделавших их сайт, и даже готов выплатить вознаграждение за любую информацию о них. Петр такой информацией располагал – у него были фотографии девушки и парня на скутере, которые он сделал скрытой камерой на железнодорожном вокзале, и отмеченный на карте города путь их следования от вокзала до точки, где они избавились от маяка слежения. В качестве вознаграждения за эту информацию он попросил «профсоюз» взять на себя исполнение заказа, за который он уже выплатил двадцать тысяч долларов, и пообещал доплатить еще десять, но только после того, как дело будет доведено до конца.
Через неделю ему по электронной почте прислали письмо с номером банковского счета, на который он должен был перевести десять тысяч долларов. К письму также прилагались файлы с фотокопией заключения судмедэкспертизы о смерти гражданина Бессонова Анатолия Петровича, погибшего от пулевого ранения в голову, и фото его трупа в морге. После такого впечатляющего отчета о проделанной работе Петр перечислил им свои «премиальные» десять тысяч баксов на указанный ему счет в тот же день. Шутить с такими профессионалами не хотелось, тем более что он вел с ними переписку со своего домашнего компьютера, и наверняка специалисты «профсоюза» его вычислили.
Попрощаться с Бесом съехалась братва со всей страны. Принимал гостей траурного мероприятия Баштан в своем доме, больше напоминающем средневековую крепость, наружный периметр которой украшали шатровые башенки. Сейчас улица, на которой находился дом Баштана, буквально утопала в цветах и надгробных венках с надписями «От пацанов» и «От братвы». Отпевание началось в полдень в местном соборе. Над гробом застреленного киллером лагерного «отрицалы» батюшка сказал, что «покойного Господь призвал в светлый момент его жизни, когда он встал на путь покаяния», что весьма не понравилось «братве», переговаривавшейся вполголоса под хор певчих и трели мобильников. После заупокойной литургии похоронная процессия, состоящая из нескольких десятков машин, двинулась на городское кладбище, где Баштан поклялся отомстить за Беса, которого он назвал своим другом детства.
О том, что в таком сообществе принято отвечать «за базар», Дремов, проведший два года в местах не столь отдаленных, знал не понаслышке. Сам он срок заработал из-за своего хорошо поставленного удара. Отдыхал с девушкой в кафе, на выходе к ним прицепились двое довольно крепких на вид парней с требованием дать закурить, а когда Петр отказал им, мол, он сам не курит и им не советует, парни решили выяснить с ним отношения с помощью кулаков. Первому, кто напал на него, Петр ответил «двоечкой» в голову, отчего нападавший упал, ударившись головой об асфальт, и больше не поднялся – приехавшая вскоре «скорая» констатировала его смерть. Против экс-чемпиона города по боксу Петра Дремова было возбуждено уголовное дело, и ему еще, можно сказать, повезло, что за свою профессионально проведенную «двоечку» он получил два года, а не пять, как за убийство, совершенное по неосторожности. В ходе расследования судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть потерпевшего наступила от черепно-мозговой травмы в результате падения с высоты собственного роста. Поскольку сами по себе его удары не были смертельными, его действия суд квалифицировал как причинение смерти по неосторожности, избавив его от ярлыка убийцы.
В тюрьме, где за оскорбительные выражения, даже брошенные невзначай, можно было поплатиться здоровьем, а то и жизнью, Петр быстро усвоил, что нужно постоянно «следить за помелом», то есть думать, о чем говоришь. Ругаться и употреблять матерные слова просто так, для связки слов, можно сколько угодно, но при одном условии – ругательства не должны быть направлены в адрес конкретного человека. В тюрьме ответить «за базар», за необоснованные «предъявы» или за необдуманные обещания придется обязательно и по полной программе. Если ты что-то пообещал, но не выполнил, никакие оправдания не принимаются. За язык ведь тебя никто не тянул, и только ты виноват в том, что свое слово не сдержал, и отвечать «за базар» по понятиям придется тебе, и никому другому.
Пообещав отомстить за смерть Беса, Баштан будет теперь землю рыть, чтобы сдержать свое обещание, и Петру следовало опасаться его больше милиции. Баштан наверняка знает о претензиях Беса к «Афродите», и тем более ему известно, кому эта баня принадлежит. Только вице-мэру проще было бы разобраться с Бесом с помощью милиции, так что Баштан вряд ли заподозрит Гершевича в заказном убийстве, успокоил себя Дремов.
Дождавшись результатов исследования пули, которой был убит Бес, Зоя Василевская была весьма удивлена тем, что киллер стрелял из зарегистрированного оружия – малокалиберной винтовки БИ-6, украденной у ее законного владельца, Липаева Артема Федоровича, каким-то бомжом, брызнувшим ему в лицо перцовым газом. Заявление об этом грабеже было официально зарегистрировано в местном райотделе за неделю до того, как из его винтовки застрелили Беса, так что подозревать ее бывшего владельца в причастности к заказному убийству не было оснований. Распечатка телефонных разговоров Липаева в тот день, когда у него похитили спортивную винтовку, подтвердила его показания, что накануне ему звонил мужчина, представившийся Сидоровым Николаем Петровичем, который якобы хотел купить у него винтовку и заверял, что разрешение на ее приобретение у него имеется. Предложив Липаеву приехать в разрешительную систему, чтобы перерегистрировать оружие на него, злоумышленник устроил ему засаду под дверьми его квартиры. Ослепленный перцовым газом Липаев оказать сопротивление напавшему на него не смог, и пока он протирал глаза, тот забрал у него футляр с винтовкой. Придя в себя, он первым делом перезвонил Сидорову, чтобы предупредить того о форс-мажоре, но абонент оказался недоступен. Заподозрив, что этот «Сидоров» его же только что и ограбил, Липкин вызвал милицию, но задержать грабителя по горячим следам не удалось. Зато благодаря показаниям бывшего владельца винтовки теперь в деле появился хоть какой-то подозреваемый, которого потерпевший не успел, правда, толком рассмотреть. Единственное, что он мог сообщить о нападавшем, – это то, что тот был выше его на полголовы. Если рост самого Липаева был метр семьдесят два, рост бомжа был где-то под метр девяносто.
Понятно, что искать этого рослого бомжа, под которого, вероятно, нарядился сам киллер, дело совершенно бесперспективное, но Зоя ухватилась за него как за единственную зацепку и дала поручение районным операм опросить не только всех соседей Липаева, но и жителей соседних домов. Не мог ведь столь приметный бомж абсолютно незамеченным выйти из подъезда с винтовкой в фирменном футляре – на такого колоритного персонажа обязательно должны были обратить внимание. Оперативники добросовестно отработали ее поручение, но с нулевым результатом – никто из опрошенных ими людей никакого бомжа вообще в тот день не видел.