Изменить стиль страницы

— Да; только вот что, Мили, — сказала Нина, — я чуть, было, не забыла сказать тебе! Я была на плантации Бельвиль и откупила жену Гарри.

— В самом деле, мисс Нина? Да благословит вас Небо! После того, что сказал мистер Том сегодня поутру, бедный Гарри совсем растерялся; совсем как полоумный.

— Ничего, — сказала Нина, — это пройдёт. Я сделала своё дело. Вот и расписка.

— Но, дитя моё, где же вы достали деньги так скоро?

— Мне одолжил их мистер Клэйтон.

— Мистер Клэйтон! Вот видите, дитя моё, разве я неправду говорила? Не любя его, разве вы бы позволили себе занять у него денег? Но пора, пора, дитя моё, торопитесь. Вон и мистер Том с своим приятелем,— идите поскорее.

Общество, собравшееся за обеденным столом, не отличалось особенной весёлостью. Том Гордон, узнав во время утренней поездки, как много повредила сестра его предположению, был угрюмее и раздражительнее обыкновенного, хотя и не делал ни малейшего намёка на этот предмет. Нина сердилась на присутствие мистера Джекила, которого Том пригласил отобедать. Тётушка Несбит была необыкновенно угрюма. Клейтон, любивший в незнакомом обществе больше слушать, чем говорить, говорил весьма мало; и если б не Карсон, то трудно сказать, проговорил ли бы кто-нибудь из обедавших хотя одно слово. У всякого человека есть свои привычки, свой взгляд на предметы; в обществе людей, у которых эти привычки и эти взгляды не согласуются, какой-нибудь живой, ни о чём не думающий говорун становится настоящим кладом. Подобного рода люди, никогда не замечающие замешательства других и чрезвычайно легко вступающие в разговор, нередко доставляют удовольствие и себе и другим. Так и теперь Нина чувствовала себя признательною мистеру Карсону за неумолкаемую и весёлую болтовню, которая наводила на неё такую скуку накануне. Карсон с одушевлением беседовал с адвокатом о ценности недвижимых имуществ, о процентах с капиталов, и прочее; выражал сожаление тётушке Несбит по случаю её недавней простуды; смеялся над неудачной поездкой Тома; осыпал Нину комплиментами по поводу прекрасного румянца, вызванного на её щёки верховой ездой; словом,— он находился в таких отличных отношениях со всеми вообще и с самим собою в особенности, что весёлое настроение духа его невольным образом сообщалось всему обществу.

— Какой же, по вашему мнению, самый прибыльный оборот для капитала? Покупка земли — да? — сказал он, обращаясь к мистеру Джекилу.

Мистер Джекил покачал головой.

— Земля слишком скоро истощается. Кроме того, она требует большего ухода, и все выгоды от неё зависят от выбора управляющих. Я насмотрелся на это и покупке земли предпочитаю покупку негров.

— Вот что! — сказал мистер Карсон. — Да, милостивый государь, я покупаю негров; вот что; и отпускаю их на заработки. Если человек имеет понятие о человеческой натуре, если знает, где купить, когда купить, и выжидает случая, чтобы купить, он чрез эту покупку получит самый выгодный процент. Об этом-то сегодня поутру я и говорил с мистрисс Несбит. Положим, что негр стоит тысячу долларов, и я даю эти деньги, но покупаю самого лучшего, а это в своём роде экономия; — человек этот достанет, по крайней мере, десять долларов в месяц жалованья, на всём готовом, а это, согласитесь сами, весьма выгодный процент. Я одарён особенною способностью покупать этот товар, и надо вам сказать, при покупке его я обыкновенно отдаю преимущество ремесленникам. У меня теперь есть три каменщика, два отличных плотника; и не далее, как в прошлом месяце, я купил превосходного кузнеца. Это, я вам скажу, истинно неоценённый человек! Как нельзя легче он достанет пятнадцать долларов в месяц, и что всего драгоценнее в нём, это — его религиозное воспитание. Многие из негров станут обманывать вас при первой возможности, но этот негр привезён из округа, где живут миссионеры, и где употреблено было много трудов, чтоб укоренить в нём религиозные правила. Этому человеку — утаить какую-нибудь безделицу из своих заработков, точно так же кажется преступным, как обокрасть меня. Я всегда ставлю его в пример моим людям, когда замечаю, что они начинают уклоняться от внушений своей совести. "Посмотрите, — говорю я им, — какую пользу приносит благочестие в здешней жизни!" Мистрисс Несбит, кажется, вы знакомы с священным Писанием?

— Да, — сказала мистрисс Несбит, — я всегда верила в пользу религиозного воспитания.

— Всё вздор! — сказал Том; — я не верю этому! Я не вижу пользы обращать этих людей в низких лицемеров. По моему, негру следует дать такое воспитание, которое доставляло бы мне деньги; но, чёрт возьми, если он подползёт ко мне змеёй и станет говорить, что это его долг, право, я готов задушить его! Религиозного воспитания, как вы называете его, он не понимает, не поймёт и не может понять; это воспитание ни больше не меньше, как одно лицемерие.

— Неправда, — сказал Джекил, — основанное на добрых правилах, оно не может быть лицемерием. Прибегайте к этим правилам в своё время, внушайте их надлежащим образом, и вы укорените их. В нашем округе, против религиозного образования, при самом его начале, было большое предубеждение. У нас боялись, что негры забудутся. Но миссионеры не дремали: они ввели в своё учение сильные доводы относительно прав господина.

— Всё это вздор! — повторил Том Гордон.

Тётушка Несбит посмотрела на него с таким выражением, как будто падала в обморок. Но спокойствие мистера Джекила ни мало при этом не нарушилось.

— Я могу только одно сказать, — продолжал он, — что относительно приращения капитала, должно держаться практического взгляда на предметы. С тех пор, как у нас поселились миссионеры, издали правила своего учения и распространили их между неграми, ценность их возвысилась на десять процентов. Негры сделались довольнее своей судьбой. Побеги между ними сделались реже, и это собственно потому, что в господине их сосредоточивается вся верховная власть, которой они должны повиноваться. Согласитесь, что это превосходная вещь.

— Я решительно восстаю против такого рода учения, — сказал Клейтон.

Тётушка Несбит до нельзя расширила глаза, как будто она не доверяла своему слуху.

— Позвольте узнать, в чём же заключаются ваши возражения? — сказал мистер Джекил с невозмутимым спокойствием.

— В том, что во всём этом заключается чистейший обман, — отвечал Клейтон таким положительным тоном, что всё общество посмотрело на него с удивлением.

Клейтон принадлежал к числу тех молчаливых людей, которых редко можно вызвать на разговор, но, вызванные однажды, они вступают в него со всем увлечением. Не обращая, по-видимому, внимания на изумление всего общества, он продолжал:

— Это обман, тем более позорный, что с помощью его приводят в недоумение простосердечные, необразованные, доверчивые создания. Я не в состоянии представить себе, каким образом благомыслящий человек может смотреть в лицо другому подобному себе человеку и говорить подобные вещи. Мне помнится, в одном из отчётов миссионеров, между прочим, говорится, что когда это учение в первый раз провозглашено было в каком-то собрании негров, то все благоразумнейшие из них встали и преспокойно удалились; и признаюсь, я уважаю их за это.

— И прекрасно сделали! — сказал Том Гордон, — я умею держать своих негров, не прибегая к подобной нелепости.

— Я нисколько не сомневаюсь, — сказал Клейтон, — что эти миссионеры — люди благонамеренные; но они, вероятно, воображают, что единственное средство приобрести влияние над неграми, заключается в угождении владельцам. В этом случае, мне кажется, они впадают в тоже заблуждение, в какое впали иезуиты, смешав христианство с язычеством, с тою целью, чтоб им позволили проникнуть и утвердиться в Японии. Обман никогда не принесёт пользы ни в религиозном, ни в нравственном отношении.

— Я совершенно того же мнения, — с горячностью сказала Нина.

— Но если вы не дадите им этого образования, — чему же вы их научите? — спросил мистер Джекил.

— Научите их только тому, что вы имеете власть, — сказал Том Гордон, — научите их познавать силу вашего кулака! Этого для них весьма достаточно. Во мне много недостатков, я это знаю; но я терпеть не могу лицемерия. У меня суд и расправа коротки. Возьму в руки пистолет, и скажу какому-нибудь негодяю: « Ты видишь это! Ты делаешь то-то и то-то, смотри же, я тебя предупреждаю! Сделаешь ещё раз, — и жизнь твоя кончится от выстрела»! Вот основание моего управления неграми. Пусть каждый из них, поступая на мою плантацию, знает, чего он должен ожидать.